Без души (СИ) - Болдырева Ольга Михайловна (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Но тварям безумной госпожи было все равно… Тёмная масса осадила город всего за несколько дней, и если бы оставалась хоть одна лазейка, защитники давно бежали от этого ужаса. Словно какой‑то сумасшедший купец решил устроить под высокими белокаменными стенами выставку уродцев. Двухголовые монстры с птичьими клювами, покрытые чешуёй; огромные черные псы на шести лапах; змеевидные чудовища с крыльями и ядовитыми жалами на хвостах. Смрад гниения. Если не страх, то нечеловеческое отвращение, доводящее до рвоты. Безумие… даже самое извращенное создание не могло породить это. Только Бездна. И ощущая её дыхание, люди сходили с ума, превращаясь в бесполезные куски мяса. На место одной убитой твари приходила другая. Они могли ждать вечность, пока город тонет в отчаянье и кошмарах. Пока, поддаваясь панике, недавние друзья режут друг друга, надеясь найти успокоение в чертогах тихой госпожи.
На пятый день оставшиеся маги, выпив черной смерти, открыли ворота.
Лелья пала. Твари Бездны уничтожали всех, чуя людской страх даже в самых надежных убежищах. И шли дальше…
Не война — абсолютное уничтожение.
Но им некуда было спешить, их господин мог позволить себе растянуть агонию.
— Приветствую, Шарисс.
В большом овальном зеркале отразилась небольшая гостиная, выполненная в светлых тонах. Мягкие кресла с небольшими подушками, ворсистый ковёр, идеальный порядок, шкафы из редкого белого дерева. Могло показаться, что вся комната, от стен и потолков до вещей, покрыта тонким налетом изморози.
В прошлой жизни мне не нравилась эта слепая красота, теперь она ассоциировалась с холодом, снова проникающим внутрь — в сердце, в кости. Но сейчас холод не мог причинить боли. Резкий порыв ветра ворвался с той стороны в комнату, заставив огонь в камине нервно дернуться в сторону, а полупрозрачные занавеси вздуться пузырями. Секунда и наваждение исчезло. Снова растеклось тонкое тепло, которое едва поднимало температуру, не в силах согреть старые каменные стены и затаившуюся по углам память.
— Здравствуй, спаситель.
Сидящий в одном из кресел князь отложил на круглый столик большую книгу с объемным текстом, сделанным специально, чтобы чуткие пальцы Видящего могли различать знаки. Её плотный красный переплёт оказался единственным цветным пятном в белоснежном покое, словно кровавый след. Даже повязка на глазах князя поменяла привычный черный окрас на бесцветный — знак печали и покоя. Шарисс медленно повернул голову на звук моего голоса, смотря мимо зеркала. На губах Видящего появилась осторожная, доброжелательная улыбка.
— Сейчас ты скажешь, что ждал меня, не так ли? — я отпил горячего чая с ягодным привкусом, пытаясь согреться. В замке Эрика всегда царил холод. Совсем другой холод, нежели чем снаружи. Тот мороз был живым, колким… разве что ветер, приходящий с Ледяного океана, отдавал привкусом тлена.
— Да, ждал, — слепец вздохнул, — знал, что обязательно навестишь меня. Ты ведь не поверишь, если я скажу, что это было необходимо для мира? Может быть, для всей множественной вселенной. Жаль, я не могу показать тебе того, что вижу.
— Почему же не поверю? — постарался изобразить удивление, отыскав ассоциацию среди пыльных полок воспоминаний. — Поверю, если убедительно соврешь. Знаешь ли, ещё с прошлой жизни у меня сохранилась глупая привычка верить всему, что красиво говорят… Правда эта вера ничего не изменит.
Шарисс кивнул.
— Ты поймешь, спаситель. Обязательно поймешь. Как всегда в последний миг, чтобы ничего не успеть исправить, но знание придёт. Оно уже сейчас витает возле тебя. Да, я знал, что тебе потребуется поговорить со мной, но не смог увидеть: о чём? Тебе больше не нужны ответы, извинения, слова…
— Я хотел спросить, что ты чувствовал, отправляя наивного мальчишку на убой? Как это: видеть всё? Неужели тебя не мучили кошмары того, чему ты шаг за шагом позволял сбыться? Неужели служение старой пряхе настолько важно, что ты согласился довести ту игру до конца?
— Что я чувствовал… — эхом повторил князь, — на это сложно ответить. Ведь для этого я и родился — помогать исполнять предначертанные события. Кажется, я уже говорил это когда‑то давно тому мальчику, но он, к сожалению, не запомнил. Сергей, хоть ты и изменился, всё равно продолжаешь оценивать окружающий мир с позиции человеческого подростка. Абсурд: палач с сознанием обиженного ребёнка. Воистину слепая госпожа любит неожиданные повороты! Да… ты ведь и сам знаешь, что игра далека от завершения. Она продлится даже после моей смерти. И после твоего ухода, спаситель, она не остановиться. Но нет, мне не снились кошмары — только свобода.
— Свобода для одного — рабство остальных.
— Совсем не обязательно. Это тоже человеческая логика. Свобода для всех возможна, просто тот единственный выход очень сложно найти, — князь повернул голову ещё чуть — чуть. Теперь могло показаться, что он смотрит мне прямо в глаза. Будто его направляла сама паучиха, спеша убедиться, что игра действительно продолжается, и она не ошиблась в своих расчётах.
— Я попытаюсь, — отпил ещё чая, — можете начинать готовиться к войне. Люди долго не протянут, Андриан уже несколько раз начинал переговоры. Скоро слуги мастера попробуют на прочность защиту вашего леса. Но это после того, как я завершу дела на человеческих землях, там ещё осталось, где развернуться. Так что время есть… Да, князь, знай, когда мы увидимся в следующий раз — я сорву с тебя эту чертову повязку, чтобы посмотреть в глаза старой пряхе. И даже смогу почувствовать удовольствие, обрекая тебя на смерть. Как ты когда‑то обрек меня.
— Только ты остался жить, спаситель…
— Ошибаешься. Ответь ещё на один вопрос: почему ты продолжаешь называть меня спасителем даже теперь, зная, что я делаю, кем стал? Это лицемерно и некрасиво.
— Ты спаситель, Сергей. Это твоя сущность — она останется такой, в кого ты ни превратишься, кем ни попытаешься быть. Но, кажется, я уже сказал, что ты обязательно всё поймёшь…
— Пойму, и может быть, против твоих слов успею что‑то исправить. До встречи.
Связь оборвалась резко, разбив зеркало. Я не стал его восстанавливать, рассматривая свое отражение, исказившееся в мутных осколках. Они медленно, словно в замедленной съёмке, падали на каменный пол, сверкая в тусклом свете камина, как драгоценности.
— Значит, всё‑таки война, а не истребление? — Эрик, вышел из тени, отряхивая с плеч начавший таять снег. Последнее время он так же пристрастился проводить время на открытых площадках башен города. — Моя госпожа будет рада.
— Значит, война, — согласился, поднимаясь из кресла, — но не гарантирую, что твоя госпожа будет рада этой задумке.
— Нет, игрушка, не будет… Игра закончена, мальчики.
Услышав звонкий голос, я наклонил голову, чтобы никто не заметил моей странной усмешки. Алевтина сидела в том самом кресле, с которого я поднялся несколько секунд назад. Сейчас творец не выглядела хрупкой девочкой. Молодая женщина, сознание услужливо подсказало, что кроме всего прочего — женщина ослепительно красивая. Разве что этот бездушный взгляд, который портил все очарование и вызывал у меня ассоциацию с отвращением.
Алевтина вообще ассоциировалась у меня с редкой и ядовитой змеёй.
— Что тебя привело в эту скромную обитель, госпожа? — последнее слово далось без запинки и внутренних сомнений. Разве что постарался добавить немного иронии. Право слово, у Бездны не может быть господ — только слуги. Но вот догадывается ли об этом сама творец?
Я подал знак Эрику.
И мастер растворился в наплывающих тенях. Не зря же мы с Эриком трудились над пустотными щитами последние недели с тех пор, как Ирэн сыграла свою роль, "случайно" открыв Девеану моя тайну. Ничего удивительного… я не мог не ощутить, что с девочкой что‑то не так, ведь с самого начала я ассоциировал её как свою Ирэн — взрослую женщину, узнавшую боль. И этот запах отчаянья я не смог бы перепутать ни с чем иным. Понять, что я не единственный помню прошлую жизнь, было уже несложно. А дальше оставалось только играть свои роли.
