Посол на подмене - Воскресенская Ольга Николаевна (книги онлайн полные TXT) 📗
Тариманец действовал агрессивно, нападал, явно рассчитывая на скорую победу. Резкие и быстрые колющие удары сменялись на легкие с виду замахи слева, справа, сверху… Чери Лаврет старался нанести хотя бы резаную рану заточенным почти на всю длину узким лезвием. Но Никоэль понимал, что даже кровоточащая царапина сейчас равноценна смерти, слишком быстро навалится слабость при таком темпе боя, а потому оборонялся изо всех сил. Контратаковать он не мог, лишь выжидал удобного случая, чтобы переломить ход поединка. Он даже не предполагал, что министр финансов окажется лучшим фехтовальщиком, чем фин Астор. Видимо, из-за тяжелого характера опыта у него было больше.
В какой-то момент Никоэль не успел отвести клинок чери Лаврета в сторону, пришлось ставить жесткий блок не заточенной частью шпаги, что возле эфеса. Терпимый поначалу нажим вдруг усилился. И парень глазам своим не поверил, когда увидел, как вздулись мышцы противника, разрывая рубашку и короткий колет, фигура стала массивнее и рельефнее. Редкий человек, постоянно тренируясь, мог похвастаться такими стальными канатами под кожей. Кажется, это была присущая только тариманцам пресловутая трансформация, делающая их еще опаснее. Никоэль резко отпрыгнул назад, чтобы увести себя из-под удара. Шпага министра финансов, лишившись упора, вжикнула буквально рядом и вспахала верхний слой покрытия из мелкого щебня. Однако воспользоваться ситуацией, пока клинок противника был опущен, парень не успел — расстояние не позволило. Да и увеличение мышечной массы никак не сказалось на подвижности тариманца. Решив, что силы теперь позволяют, тот уверенно махнул снизу вверх, чуть по диагонали. Белавцу пришлось опять отпрыгнуть, у него закрались сомнения в том, что он сможет победить подобного монстра.
Паника заставила сердце биться чаще и сильнее, хотя разум продолжал анализировать ситуацию и искать выход. На его стороне были хитрые приемы, показанные отцом, и выдержка. Однако этого маловато против многолетнего опыта и нечеловеческой силы. Сколько еще он сможет увертываться и избегать прямого противостояния?
— Дерись, щенок! — рявкнул чери Лаврет, словно почувствовав, что за тактику обдумывает Никоэль. Он начал злиться, ему явно хотелось закончить поединок побыстрее.
Злые слова тариманца будто подхлестнули, дали последний толчок. Ник почувствовал, что его одежда тоже затрещала по швам! От рубашки и колета остались сплошные лохмотья, держащиеся на теле только за счет воротника и пуговицы, которая раньше, кажется, была отнюдь не верхней. Кожаный ремень лопнул и упал к ногам, на бедрах по бокам брюк появились дыры. Впору было бы ужаснуться внешнему виду, последний нищий выглядел богаче и аккуратнее, ведь у тариманца хотя бы ниже пояса одежда уцелела за счет предусмотрительно увеличенной ширины. Однако Никоэль не страдал тщеславием, он только обрадовался метаморфозе. Теперь можно и повоевать!
Пока чери Лаврет стоял, растерявшись от неожиданного зрелища, парень сам резво перешел в атаку. Полностью перенеся вес на правую ногу и сильнее согнув ее в колене, он потянулся вперед в попытке достать концом шпаги бок противника. Неудачно, но начало положено! Инициативу Ник не упустил и продолжил атаковать колющими и режущими ударами, как и родственник до этого. Вот только приемы у него отличались большим разнообразием и были непривычны для тариманца. Парень взвинтил темп до предела и заметил, что теперь уже чери Лаврет заволновался, его движения стали более дергаными, нервными, суетливыми. Неудивительно, что в какой-то момент клинок более уверенного дуэлянта пропорол не воздух, а тело. Сталь на добрый десяток сантиметров вошла куда-то под ребра с правой стороны, по боку заструилась темная кровь. Отчаянным усилием тариманец дернулся вперед, еще больше накалываясь на шпагу, лишь бы достать Ника и захватить с собой в чертоги Богини. Это было неожиданно, полностью увернуться парень не сумел, успел лишь подставить плечо вместо грудины. Оба выпустили оружие из ослабевших рук. Однако белавец остался стоять на ногах, тогда как тариманец рухнул на Судную арену, его глаза широко раскрылись, веки замерли в одном положении.
Никоэль недоверчиво посмотрел на тело и отметил, что противник не притворяется. В этом поединке чести победил он. Угрызений совести, как ни странно, не было. В мозгу крутился лишь вопрос, что за вина на нем, раз Богиня допустила рану. Или это просто так, чтобы не зазнавался?
Он и сам не понял, в какой момент мышцы вернулись в привычное состояние, перестав удивлять необычным рельефом. Воспринимать окружающий мир он начал только после того, как почувствовал волну теплых эмоций от Черныша. Следом в голове возникла картинка с каким-то полуголым оборванцем. Потребовалось несколько секунд, чтобы он сообразил, что видит себя со стороны. Мысли с трудом ворочались в голове, неимоверно хотелось пить, а еще — лечь куда-нибудь и не двигаться часов пять или шесть. Рана болела, но она не слишком заботила парня. Экономить на себе он не собирался, а потому без зазрения совести достал из кармана порванных брюк чудом уцелевший бутылек астерлиса. Зубами вытащив пробку, глотнул приторную до тошноты жидкость и на ощупь затолкал освободившуюся тару обратно, не решаясь мусорить на территории Богини. Тело кинуло в жар. На миг возникло ощущение, словно на плечи рухнуло небо, он ослеп и оглох. Зато когда пришел в себя, с удовлетворением отметил, что от раны на плече остался только розовый шрам, который тоже за день-два должен исчезнуть. Не прошла лишь жажда — наоборот, усилилась, да голод навалился, заставляя желудок громко и требовательно бурчать.
— Н-да… — протяжно прозвучало со стороны занятых скамей. — Впечатляет. Никоэль, напомни мне, чтобы я, в случае чего, не поддавался на просьбу начальства проверить твои силы в дружеском поединке.
Роэн своим комментарием, как всегда, разрядил обстановку. Люди начали двигаться, выбираться на арену. Гвардейцы подхватили тело чери Лаврета и понесли в Храм, кори Ксантар подобрал его оружие. Астора же больше заботил Никоэль. Министр иностранных дел бесцеремонно ощупал его плечо и затянувшийся след от раны, после чего поинтересовался:
— Все, больше обязательств перед Богиней у тебя не осталось?
— Нить пропала, новых нет, — неуверенно доложил парень, боясь сглазить. Он сам поднял свою шпагу, тщательно протер клинок обрывком рукава и убрал в ножны, которые придется теперь тащить в руках. Тариманцам наверняка не рекомендовалось крепить оружие с помощью простых кожаных ремней, без расширяющихся вставок. По крайней мере, если предстоит серьезный бой, где придется использовать все возможности организма. Как к этой новой способности отнесутся отец и другие знакомые? Не сочтут ли его монстром? Он рассчитывал на понимание родных, но совсем не был уверен в других, особенно тех, что когда-то дразнили его из-за белесой радужки глаз.
Беспокоил Никоэля и еще один немаловажный аспект. Когда Абернану все-таки доложат о подмене назначенного посла-человека на человека-тезку из-за неточности в приказе — это вполне нормально. Позлится, покричит, но никого не накажет, потому что главный виновный — он сам. Однако если в качестве замены королю опишут полукровку, расклад станет иным. Тут и до обвинений в государственной измене и в действиях в пользу чужой державы совсем недалеко. Одни проблемы от этой должности!
— У вашего министра финансов точно не было сообщников? — решился задать вопрос Роэн.
— Разберемся, — заверил кори Ксантар. — Хотя не похоже. С возможностями министра, с доступом во дворец и хранилище амулетов-накопителей, ему никаких помощников не надо было. Однако сына придется тщательно допросить. Что еще за история с иллюзиями? — требовательно посмотрел он на Никоэля.
— А-а, — отмахнулся парень, не желая вредить новоявленному родственнику, с которым еще ни разу не поговорил, даже не познакомился нормально. Наверное, если бы тот был совсем пропащим, Богиня не пожалела бы нити и для него, сами пока разберутся. — Вам же сказали, что иллюзии были шуткой. Гораздо больше меня сейчас волнует судьба мурчианы чери Лаврета. Что будет с котом?
