Том Марволо Гонт (СИ) - Француз Михаил (читать книги полные txt, fb2) 📗
– Извини, я не над тобой, – сказал я, утирая выступившую от смеха слезу. – Я смеялся над тем, как ловко Николас всех обвел вокруг пальца с этим Камнем. Заставил всех поверить, что тот действительно существует, но никому и в голову не пришло, что он и так, безо всякого камня был Бессмертным! Да еще и женат на Бессмертной женщине! Блестяще! Просто и гениально!
– Поделитесь? – спросил Дарий, с улыбкой переводящий взгляд с меня на неё и обратно. – Что за Камень такой? И что за первокурсники знают о том, что Николас жив?
– Это, к сожалению, очень длинная история, Дарий, – вздохнул я, прикидывая, пора уже Обливейт применять или всё ещё можно выкрутиться? – Я ведь говорил уже, что у Хогвартса сильный уклон в мистику? Так вот Фламель – одна из легенд, которые изучаются в этой школе. Самого его никто не видел, но как и с любой легендой – все абсолютно точно “знают”, что он жив и жив за счет Философского Камня, который даёт ему Эликсир Жизни, а заодно превращает свинец в золото. Это всего лишь легенда, Дарий. Нет повода беспокоиться. Раскрытием Тайне существования Бессмертных она не угрожает.
– Это хорошо, Том, – серьёзно кивнул священник. – Не представляешь, как туго нам приходилось во времена инквизиции, когда эта тайна выплыла наружу. Нас отлавливали, на нас доносили. Нас сжигали на кострах, как колдунов и ведьм… Многие, не выдержав такой боли, сходили с ума и кидались мстить. Распространяли заразные болезни в городах, резали инквизиторов, учиняли зверства в селах… Страшное было время.
– Вот, значит как, – задумался я, прикидывая, что Статут Секретности спас и Бессмертных. Но как же Наблюдатели? Они ведь тоже должны были утерять знания. Если только… Фламель? И ещё кто-то из Магов-Бессмертных, о ком я не знаю. Не может быть, чтобы они стояли за спиной Наблюдателей?
Хотя, почему нет? Это очень даже логично. Участвуя в разработке и установлении Статута, Фламель (пусть пока будет один только Фламель, поскольку о наличии или отсутствии других, таких же как мы, я могу только догадываться) внёс в него небольшие коррективы, в результате которых Статут скрыл не только существование магов от магглов, но и существование Бессмертных от Волшебников, тем самым обезопасив себя с этой стороны. Попутно, он же сохраняет летописи Наблюдателей во время наложения Статута где-то в защищенном месте, а после возвращает их, заново создав этот Орден. Зачем? А что делают Наблюдатели, кроме ведения летописей? Правильно – охраняют секрет и подчищают следы за неаккуратными Бессмертными. Опять же: все гениальное – просто, и лежит на поверхности.
Но при этом собрать и сложить вместе все кусочки этой головоломки может только тот, кто принадлежит сразу к двум этим Мирам. А ему, то есть мне, как раз-таки совсем не с руки это обнародовать.
А значит Августу придется Обливейтить. Однозначно. Или… нет, “и”, а не “или”, придумывать свой собственный “Философский Камень”, свой “секрет бессмертия”, который никто не сможет повторить. Да уж, задачка...
А есть ещё Дункан. Но он – песня особая. Потенциально сильнейший из Бессмертных. Уже сейчас он выполняет роль “полицейского” в среде Бессмертных. Роль того, кто наводит порядок, того, кто истребляет психов и тех, кто угрожает раскрытием Тайне. Ему стоит знать, как устроен этот мир, чтобы действовать эффективно. Тем более, рано или поздно он выйдет на контакт с Наблюдателями и начнёт действовать по их наводке.
– У тебя сейчас такое лицо, Том, как будто ты внезапно понял что-то фундаментальное, что-то вроде: “как устроена вселенная”, – улыбнулся Дарий.
– Ты почти угадал, – хмыкнул я. – Всего лишь, как устроен этот мир.
– Тоже очень и очень неплохо, – ответил он.
Мы в тот день еще часа на полтора задержались в гостях у Дария. Сыграли с ним партейку в шахматы. Я естественно проиграл.
Он угощал нас каким-то особым чаем (который я само собой разумеется проверял магически на сюрпризы. Паранойя, что уж тут поделаешь?), рассказывал разные занимательные истории о Маклауде. О себе говорил мало и неохотно. А я смотрел на него и прикидывал, кто же был тот Бессмертный, что так повлиял на него Светлой Передачей? По всему выходило, что убил он тогда Святую Женевьеву Парижскую.
Почему я так решил? Потому, что её биография в мире Виктора (а он жил в Париже и много читал, в том числе и по истории города) сильно отличается от той, что я прочитал здесь, когда искал информацию про Дария. В том мире Женевьева прожила до восьмидесяти девяти лет. В этом была обезглавлена Атиллой в официальном возрасте двадцати девяти. А сам Атилла повернул свои войска от Парижа.
Еще в мире Виктора Женевьева привела корабли с продуктами по реке к Парижу во время пятилетней осады его Хлодвигом. Здесь это сделал кто-то другой, чьего имени История не сохранила. Правда, сохранилось упоминание, что был это некий монах.
Из этих умозаключений следовал интересный вывод: что угощает нас чаем в этой церкви ни кто иной, как Атилла собственной персоной.
А Грейсон – “брат” Атиллы, Бледа. Тут тоже история мира Виктора с историей этого мира разнятся. В мире Виктора Атилла убил Бледу. В этом мире Бледа убил Атиллу.
Но что это мне даёт? Ничего. Я ведь и до этого знал, что Дарий был Великим Полководцем, а после ушёл в монахи. А Грейсон его учеником, который так и не простил учителя за свою неудачу. Что изменилось от конкретики? Я узнал масштаб личности? Ну, так я его понял, едва только “почуял” приближение Дария. Так что…
Из церкви мы выходили с мыслями каждый о своём. Но мысли мыслями, а слежку я за собой почуял. Раньше, в Америке, за Дунканом приглядывали. Не следили, но приглядывали. Пытались и за мной, но я быстро сбрасывал хвосты, благо в большом городе, таком, как Нью-Йорк, это не сложно. К тому же мои постоянные метания в Британию и обратно, смена мест жительства, отъезд во Францию – всё это сильно усложняло слежку. Сбивало. Не говоря уж об Обливейторах, которые после нападения на нас наёмников Августы, “зачистили” весь район.
Но всё же там следили за Дунканом. Я был не слишком интересен. Тут же следили конкретно за мной. Видимо визит к Дарию развеял последние сомнения Наблюдателей о том, являюсь ли я Бессмертным.
Что ж… в эту игру можно играть вдвоём.
Прошло пять дней.
И вот он: парнишка, что сидит с фотокамерой у окна в квартире напротив гостиницы, в которой мы остановились. Он был так увлечён высматриванием меня на улице, что аж подскочил от моего вежливого покашливания у себя за спиной.
Но пистолет, зажатый в моей руке и смотрящий дулом прямо в его лицо, не позволил ему начать делать глупости. Собственно только для этого он и был мной трансфигурирован после долгих многочасовых медитаций для накопления “сырой” маны.
Давно, ещё Виктором было подмечено, что с направленным на них дулом пистолета, люди слушают тебя гораздо внимательнее и ведут себя куда вежливее и сдержаннее, чем без него. А уж думать насколько быстрее начинают! Особенно, если что-нибудь прострелить перед этим.
– Привет, – мягко и ободряюще улыбаясь, сказал я парню.
– З-здравствуйте, – осторожно, стараясь не делать резких движений, положил камеру на пол он.
– Тебя как зовут, парень? – улыбнулся я.
– Джеймс, сэр, – говорил я уже о благотворном влиянии пистолета на степень вежливости и понятливости?
– Джеймс, значит, – чуть наклонил голову к левому плечу я.
– Джеймс Хортон, сэр, – сказал он, не сводя глаз с черной точки дула и пальца на спусковом крючке. Именно поэтому он успел заметить, как дернулся этот палец при звуках его фамилии. Я чуть было не выстрелил. Правда, палец практически сам дернулся, выжимая свободный ход спускового крючка. Хорошо, что успел его остановить. Или не хорошо? Парень же не виноват, что в сериале, спустя десять лет он будет одним из главных плохишей? Что это именно он убьёт Дария, обезглавив его прямо в его приходе…
– Вам чем-то не понравилась моя фамилия, сэр? – осторожно уточнил парень. – Кто-то с такой же сделал вам что-то плохое?
