Корабли Мериора - Вурц Дженни (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Дакар икнул и глупо улыбнулся.
— Пр-шу пр-щенья, — промямлил он, подражая заплетающемуся языку гуляки.
Неуклюжесть придавала ему достаточно сходства с пьяным. Раскачиваясь в разные стороны, он сделал еще пару нетвердых шагов, споткнулся и зацепился ступней за перекладину между ножками скамейки. Скамейка опрокинулась. Засаленные карты, игральные кости, монеты — все дождем полетело вниз. Только сноровка моряка помогла лысому верзиле удержаться на ногах.
Кто-то уже ползал по грязному полу, подбирая дармовые деньги.
— Не трогать! Руки оборву! — загремел лысый, переваливаясь через опрокинутую скамейку.
Обещание осталось невыполненным.
— Что трясешься над монетами, скряга? — вдруг заорал во все горло Дакар, позабыв про пьяное косноязычие. — Или капитан у тебя прижимистый, лишнего сребреника не допросишься? Не Диркен ли это часом?
Вокруг установилась гнетущая тишина. Напирая друг на друга смуглыми телами, матросы окружили место возможной потасовки.
Дакару показалось, что масляные лампы вспыхнули ярче и в их свете заблестели налитые кровью глаза лысого. Наверное, потасовки не были здесь редкостью, ибо за пределами живого круга люди продолжали свое шумное веселье.
Лысый провел языком по кривым, щербатым зубам.
— А если и Диркен? — вызывающе спросил он. Верзила сжал кулаки. На волосатых руках напряглись мускулы.
Крутобедрая служанка с подносом, уставленным кружками, благоразумно свернула в сторону.
— Что ты имеешь против капитана? — крикнули Дакару откуда-то сбоку.
Дакар попятился назад. Со всех сторон на него смотрели угрюмые физиономии матросов. Он выпучил глаза и обхватил руками пояс, просунув под него большие пальцы. Обворожительно улыбнувшись, Безумный Пророк невинно пожал плечами.
— Я? Ровным счетом ничего. Просто кто-то пустил слух.
— Какой еще слух? — загремел лысый. Он пнул ногой скамейку, разметав остатки карт. — Ты уж говори, если начал, — потребовал он, надвигаясь на толстяка. — Иначе тебе придется доставать зубы из мочевого пузыря!
Дакар побледнел и струхнул. При внушительной, казалось бы, фигуре драчун из него был никудышный.
— Стало быть, Диркен — твой капитан? — осторожно спросил он.
— Да, провалиться мне на этом месте! Я первый помощник с «Черного дракона». Кого ни спроси — тебе каждый подтвердит.
Лысый грозно нахмурился. Глаза его пылали, готовые испепелить Дакара. Сделав еще один шаг, он почти вплотную приблизился к Безумному Пророку.
— А ну, мешок с требухой, выкладывай, что ты там слышал?
Дакар проглотил накопившуюся слюну и с крайне серьезным видом произнес:
— На площади… на той самой, где здание портовых властей… кто-то сболтнул, что у команды «Черного дракона» проворства не больше, чем у медведя в берлоге. А тут один человек хотел нанять ваш корабль. Сам понимаешь: если это правда, он может и передумать.
— И ты поверил слухам? — закричал первый помощник.
Вот когда в зале «Трехпалой чайки» стало по-настоящему тихо. Каждая пара ушей ожидала ответа Дакара, каждая пара глаз видела, что ему сильно не по себе. Потрескивали фитили висячих ламп. Собравшиеся затаили дыхание. Первый помощник хрустнул пальцами. Дакару этот звук напомнил стук мелких камешков, предвещающий камнепад. Лысый поплевал на ладони, затем вытер их о заляпанные смолой матросские штаны.
Нужно было выворачиваться; кулаки верзилы не сулили ничего, кроме хорошей взбучки. Глаза Дакара превратились в два блюдца.
— Видишь ли… я зашел сюда, чтобы только узнать. Может, это и не так. Я ничего не знаю про «Черный дракон». Но здесь полно матросов, которые знают. И они не дадут тебе соврать.
Костлявый моряк, стоявший позади Дакара, громко хихикнул.
— Хочешь знать правду, приятель? Во-первых, капитаном у них баба. Точнее — изнеженная девка, вот кто на самом деле эта Диркен. Настоящему мужчине достаточно свистнуть, и она тут же встанет на задние лапки. Сам понимаешь, что за команда у такого капитана. Сборище женоподобных мальчиков, с которыми справится даже мой хромой младший братишка.
— Передай привет своему братишке! — крикнул один из недавних картежников.
Он вскочил на ноги. В ушах сверкнули медные серьги. В обоих кулаках у него для веса были зажаты выигранные монеты. Картежник размахивал руками, словно дубинками, ему не терпелось ринуться в драку. Первый помощник, багровый от ярости, удовлетворил его желание и несколькими молниеносными ударами сшиб на пол.
Опасность всегда делала Дакара проворным. Не дожидаясь, пока и на него обрушится чей-то кулак, Безумный Пророк нырнул вниз. Кулак и в самом деле обрушился, но удар достался ни в чем не повинному матросу. Старший брат укротителя команды «Черного дракона», извиваясь, как змея, уполз под другой стол и исчез.
Дальнейшей затравки не требовалось. Драться для матросов было столь же привычно, как стоять на вахте или карабкаться по веревочным лестницам. На чьей стороне — такой вопрос существовал лишь в самом начале. Потом он уже не имел смысла. С криками и улюлюканьем матросы вскакивали из-за столов и вливались в круг дерущихся. Те немногие, кто не любил или не был настроен драться, рисковали попасть под перекрестный огонь, а потому торопились спрятаться или загородиться столами и скамейками. Самые отчаянные разбивали кружки так, чтобы уцелела ручка, и, вооружившись обломком с острыми краями, кидались в общее месиво.
Не прошло и пары минут, как переполненный зал «Трехпалой чайки» превратился в сумасшедший дом. В своем неистовстве люди не уступали ийятам, только их проказы были жестокими и кровавыми. Даже портовые девицы, вместо того чтобы с визгом кинуться врассыпную, задирали юбки, доставая припрятанные дубинки и ножи с тонкими лезвиями и ручками, украшенными жемчугом. В воздухе мелькали тарелки, разбиваясь если не о чью-то голову, то о стены. Иногда взлетали и тела, выброшенные шквалом побоища. Все, что не было намертво прибито или привинчено к полу, разламывалось и превращалось в оружие. Матросы с «Черного дракона», взбешенные чудовищным оскорблением, горели желанием отомстить. Жизнь любого, кто находился в зале таверны, потеряла всякую ценность; речь утратила человеческие звуки. Отовсюду слышались лишь крики, сопение, вопли и даже хрюканье.
Дакар тем временем дополз до сравнительно безопасного места и замер. На лице его сияла торжествующая улыбка, которую он и не думал прятать. Все равно ее никто не видел. Если теперь Аритон отважится нанять «Черного дракона», печенью Фаленита будут лакомиться крабы.
Стекло окошка, выходящего на улицу, густо заляпало чье-то недоеденное жаркое. Деревянная русалка равнодушно взирала бесцветными глазами на творившееся в зале. Хозяину «Трехпалой чайки» кое-как удалось пробраться к столу. Пока он, потрясая кулаками и хрипло ругаясь, с кем-то спорил, Аритон сидел и ждал. Он замер, словно кот, готовый в любое мгновение прыгнуть. На лице его застыла хорошо знакомая Дакару ироничная маска.
Безумный Пророк, схоронившийся за опрокинутым столом, увидел эту маску, и его обуял неподдельный ужас. Невзирая на продолжавшееся побоище, он встал. Правда, Дакару тут же пришлось нагнуться, чтобы пропустить летящую бутылку. Дальнейший путь преграждали обломки скамеек. Дакар нырнул вбок как раз в тот момент, когда мимо пролетел кортик. Почти под самым ухом визгливый женский голос выкрикивал отборные ругательства. Все это было для пророка не более чем фоном. Он старался расслышать, о чем говорят за столом.
Хозяин таверны требовал возмещения убытков. Запрашиваемых денег хватило бы на обустройство первоклассного увеселительного заведения.
— Не многовато ли? — насмешливо спросил Аритон. Эту манеру говорить он перенял от Халирона. — Уж тебе ли не знать матросских привычек? Думаю, здешние стены видели не менее сотни подобных шалостей. Только слепец не заметит, что доски на столах совсем новенькие, а торцы еще зеленые от живицы. Значит, недавно кто-то очень весело у тебя погулял.
Хозяин опешил, не зная, что ответить. Ответ, впрочем, и не понадобился. Какой-то матросик вскарабкался на потолочную балку и, размахивая такелажным ножом, продолжал переругиваться с кем-то внизу. Дакар решил было, что сейчас матрос метнет в обидчика нож, но не угадал. Подскочив к свечной люстре, матрос тряхнул жидкой косицей сальных волос и перерезал канат, на котором она висела. Люстра, находившаяся как раз над стойкой, со свистом грохнулась вниз. Дальше случилось то, что бывает, когда бутылки с полок стойки уже успели разлить свое содержимое по полу, а несколько свечей, выкатившихся из люстры, еще не успели погаснуть… Побоище разом остановилось. Нет, никто не бросился за водой — пол в «Трехпалой чайке» был из обожженного кирпича. Но над хмельными ручейками, разлившимися по залу, дрожало синеватое пламя, которое в любое мгновение могло перекинуться на одежду дерущихся. Недавние враги бросились к выходу, рискуя поскользнуться и превратиться в живые факелы. Синеватые языки неслись за ними вдогонку, успевая лизнуть за ноги и опалить ягодицы. У кого-то к «боевым» ранам добавились ожоги.
