Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга первая - Лазарчук Андрей Геннадьевич (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Ветер меж тем стих, хотя разогнанные им волны все еще вылетали на берег. Откуда-то с севера огромной широкой лентой потянулись серые вороны. Миллионы серых ворон. Они летели сосредоточенно и молча – будто знали, куда и зачем...
Три чиновника, странствующие по делам государства, направились в ту же сторону.
Чародей Сарвил закончил начертание знака и теперь творил заклинание. Все мелиорцы окружали его в два круга, держась за руки в сложном порядке. Что-то холодное растекалось по их телам...
Все пошли добровольно. Вел их Валентий Урбасиан, старший сын этериарха стражи... Но не было сейчас среди этих отчаянных людей человека, который не испытывал бы самого подлого, липкого, обезволивающего страха.
Глава пятая
Человек, которого все знали как Астерия (а следовательно, это не могло быть его именем, и это тоже все знали), медленно брел по бежевым керамическим плитам тенистой аллеи где-то в глубине царского сада. Был прекрасный ранний день на переходе весны в раннее лето, день вылета птенцов. Пышная, но еще свежая, не истомленная солнцем зелень, и само солнце: жаркое, но не веющее сушью и смертью. Приторно-сладкий запах стекал к земле от гирлянд белых и розовых вьюнов, обвивающих ветви изысканно-тонких деревьев. Многим из этих деревьев было по триста лет, и Астерий (в то время он звался иначе) наверняка видел их саженцами. Он был тогда учеником Полита Садовника, который, в свою очередь, был учеником самого Ираклемона... и это было действительно давно.
Царский сад был не просто сад. Это был инструмент для размышлений, и создавался он не для царя – Степь в те времена начиналась далеко за горами и считалась просто местом, где кочуют и дерутся меж собою бородатые дикари в кожаных юбках, – а для загородных отдохновений и размышлений великих императоров. И что же? Прошло едва ли триста лет, и вот уже древняя гордая Леопольдина, центр Империи, город немеркнущей славы и непомерного богатства, стала столицей двух царств: правобережная часть так и осталась Леопольдиной, Леопольдиной Конкордийской, а левобережная именуется с некоторых пор Дороной и являет собой столицу царства Степь. Три каменных моста через реку Суя соединяют ныне два царства и две столицы...
Дорона, бывшая когда-то районом вилл, преобразилась необыкновенно: прямые проспекты лучами сбегались к пологому обширному холму с плоской вершиной, на котором в неизменности стоял скромный загородный дворец, окруженный садом для размышлений. Да, только этот дворец и остался таким же, каким был прежде, все прочее – изменилось. Богатые дома с непременными фонтанами, дворцы вельмож, парки с чудесными статуями, мостовые, выложенные каменной мозаикой, разноцветные тротуары из фигурных плиток, распахнутые настежь двери гостиниц, магазинов и таверн, мирно соседствующие храмы разных богов – все это радовало взор любого: и жителя города, и путника. Но что поражало путников, будучи совершенно естественным для жителя, так это полное отсутствие изгородей и заборов. Даже вокруг царского дворца не было забора, и нередко любопытные забредали в сад. Здесь их как бы сама собой посещала мысль о некоторой неловкости, которую они совершили, и потом еще несколько дней они чувствовали себя не совсем в своей тарелке: как будто им смотрели в спину. На самом деле им никто, конечно, в спину не смотрел... Во всех же прочих садах и парках гулять можно было свободно и беспрепятственно, и даже более того: свободно можно было зайти в любой дом – конечно, в гостевую его часть. Таковы были обычаи Степи, и они равно нравились и хозяевам, и гостям...
За последние полгода Астерий чудовищно устал. Это была не усталость тела и даже не усталость духа с такой легко справлялся любой начинающий чародей. Усталость жила снаружи, облекала его, подобно одежде, и подобно одежде все более сковывала. Он для себя назвал это «усталостью цели», хотя понимал, что и такое название условно настолько, что в сущности ничего не означает.
Астерий существовал сейчас в пяти телах: своем, троих учеников, пошедших на это с великой радостью, и пленного мелиорского слава, которого ему привели из глубоких недр Кузни. Каждый из четверых новоАстериев контролировал еще нескольких человек, живых или мертвецов, и таким образом знания Астерия о мире постоянно обновлялись. Сам же он, стараясь не отвлекаться на мелочи, продолжал создавать и настраивать то, что профаны именуют «механическим дивом» и что на самом-то деле является первосутью чародейства, той основой, на которой зиждятся все виртуозные приемы позднейшего времени. Да, древнее чародейство грубо. Да, в отличие от современного, оно не отщипывает понемногу и незаметно от великого множества людей, а полностью, до конца, поглощает те сотни или тысячи, что согласились или принуждены были участвовать в деянии. Да, требуется виртуозное умение для того, чтобы направлять рвущуюся на волю Силу – а это куда труднее, чем гарцевать на бешеном быке. Да, наконец, это чародейство не прощает ни малейшей ошибки: ничего нельзя поправить ни по ходу деяния, ни тем более после. Что отлито, то отлито. Но зато ничто не может сравниться с древней Силой, не имеющей законного верхнего предела. Ничем не помешать чародею, начавшему действо. А главное – что отлито, то отлито...
Сейчас он видел уже три тысячи собравшихся в Долине Качающихся Камней человеческих душ: портовых оборванцев из всех городов побережья, портовых же шлюх, преступников с ближайших каторг, солдат, бежавших из-под начала. Старый придорожный замок давно уже не вмещал всех – да и не нужно было теперь им жесткое вместилище: силы притяжения стали куда сильнее всех стен мира. Пройдет еще немного времени, и упорядоченная толпа начнет притягивать к себе издалека всех, у кого на этой земле не слишком крепкие корни. Тогда начнется новая стадия, новый этап деяния.
А пока – где-то за проливом тысячи тяжелой пехоты продвигались вперед на юг и восток, не встречая сопротивления, но при этом старательно не зарываясь, не оголяя фланги. Конница и военные машины только выгружались на расчищенных наконец причалах порта Ирин, а мелиорские воины заставляли себя уважать именно умением бить по флангам...
