Плывуны. Книга первая.Кто ты, Эрна? (СИ) - Гуревич Рахиль (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Я была безумно благодарна Эрне за всё. Я считала себя ей обязанной. Повторюсь: я нисколько не жалела отчима, я считала, что он получил по заслугам. (А вот папа и мама так не считали. ) Я считала Плывуны высшей справедливостью и была очень рада, что они начнут диктовать свои условия миру людей. А то, что это такое: кладбищенские сначала соблазняют людей, потом доводят их до смерти, забирают к себе и там делают с ними, что хотят, издевательство растянутое в вечности. Они подло поступают. А Плывуны пусть жестоки, но они жестоки к тем, кто делает подлянки, вяжет сети сплетен и интриг, мешает жить другим... И поэтому я работала, старалась.
Эрна сказала, что у меня много будет заданий, и что я познакомлюсь с другими посвящёнными, моими ровесниками и что мы многое должны будем сделать вместе. Ещё Эрна показала мне настоящие Плывуны. То есть они все были настоящие, но Эрна показала пространства, которые появились первыми. Это был замок. С серыми голыми стенами. Эрна объяснила, что это второй этаж замка. Король украсил, обустроил и обставил третий этаж. А второй, там где кухня, не успел украсить. И первые плывуны, обустраивали это пространство. Обустроенное пространство мне не показалось, я видела лишь серые каменные стены, но Эрна сказала, что у меня всё ещё впереди. Пространства подстраиваются под гостей - чем больше Плывуны доверяют гостю, тем разнообразнее помещения. В Плывунах была и природа, были и сады. Но эти сады были всё равно помещением, чем-то искусственным. Вот река или море, или пруд, плывунам удавались лучше. Это всё было как настоящее (или и было настоящее?), всё-таки подземные воды - их стихия. Были в Плывунах и животные. Но никогда нельзя было понять, настоящая эта тень животного или плывун прикинулся. Часто попадались ужи-шахматки, как у нас на дачном пруду, но это я знала - это плывуны, просто им так легче передвигаться. Я поняла, что плывунам легче быть птицей или ужом, чем тенью в образе человека. Так они экономили энергию. Тень в человеческом облике забирала больше энергии. А они ужасно потратились на папу, чтобы его вывести в наш мир, до сих пор ещё не могли вернуть прежние силы - это Эрна объяснила. «Ничего, − говорила Эрна (она по два раза заходила ко мне, пока я мастерила кукол. Мы с ней очень и очень дружили. ). - Скоро Новый год. Череда бытовых убийств, смертей от возлияний, подпитаемся».
− Но Эрна, сказочная Эрна, − речь моя в Плывунах менялась, я сама не могла понять почему, всё-таки Плывуны были наполовину сказочным пространством, то есть они были реальным параллельными миром, другой реальностью, но они пытались создавать сказки через обустройство пространств на любой вкус, тут везде всё было пропитано искусством. - Волшебная Эрна! Это же ужасно, так вот ждать чьей-то смерти.
− Мы не ждём, Лора, − Эрна в тот день явилась ко мне в костюме строгого голландского покроя. Знаете: такие чопорные воротники и чёрные закрытые платья 16 века. Я сама не знала, но, попав в Плывуны, стала изучать историю костюма. - Мы не ждём. - Эрна обмахивалась удивительным веером, тоже достаточно чопорным, дополняющим ансамбль с воротником. - Мы как раз за то, чтобы случайных смертей было как можно меньше, это кредо нашего короля. Но, увы, мир устроен совсем не так. Зло испокон веков соблазняет людей...
− Но, Эрна, властительница судеб, вы же уничтожили Стаса, побили, в кавычках конечно, моих мучительниц в лагере. Они и в школе больше ко мне не лезут, я этого очень боялась. Мамины коллеги тоже пострадали из-за вас.
− Да: из-за нас. - платье Эрны из чёрного стало бордовым, а воротник и веер из белого чёрными. - Мы устанавливаем новые порядки. Совершил предательство, убийство, кражу - расплатишься обязательно, нашкодничал - тоже пострадаешь... Только так людей можно перевоспитать.
− Но Эрна, роскошная Эрна, вы же сама человек! А вдруг вы случайно кого-то обидите или предадите?
Она расхохоталась:
-- Лора, мой ангел, человека мы судим по его намерениям. И запомни Лора: Плывуны раньше, до ходока и стражников - это жалость к несправедливости; Плывуны после ходока − это борьба с несправедливостью, да -- жестокая, да -- беспощадная. Но раз мы вывели из небытия нашу тень (пусть тут сошлись воедино сотни тяжело выполнимых условий), значит мы в состоянии поменять мир. Второй ходок нам пока не под силу, хотя кто знает. Но назначить посланников из конечного мира, которые бы донесли до людей мысль об опасности зла для их жизни, это мы можем. У нас большие планы...
− То есть, такие как я с проповедями должны ходить в народ? Так это всегда было. Разные святые и так далее.
− Нет! - Эрна была серьёзна. Теперь платье на ней искрилось, переливалось, как бензиновая лужа под солнцем. - Нет, дорогая моя. Проповеди мы оставим святым. Мы так далеко не планируем, это высшие сферы. Наши же посланники будут через искусство пытаться достучаться до людей, особенно до молодых, у них мозги восприимчивее. От этого и людям хорошим лучше, и нам меньше забот.
− Но вы питаетесь тоской!
Платье Эрны стало цвета глубокого синего бархата:
− Это так. А когда мы установим свои порядки в вашем мире, мы будем питаться раскаянием. Ведь если мы уничтожаем человека, а не кладбищенские, мы забираем его себе. Твой папа и попал к нам из-за раскаяния.
Такие разговоры не часто, но вели мы с Эрной. Я не могла всего понять. Но уяснила одно. Плывуны любят красоту и правду. К остальному они непримиримы и жестоки.
И ещё была причина, по которой я «подсела» на Плывуны. Когда началась зима, я увидела в Плывунах того мальчика, который танцевал в студии «Тип-топ». Я увидела его, потому что в Плывунах гости и посланники, то есть живые, всегда знают о друг друге. До этого я видела ещё мальчика, толстяка; если в нашем Доме Творчества концерт, он играет на красном рояле. И у него всегда брюки короткие, из под них видны носки и полоска голой ноги. Я музыку вообще не особо, пианино ещё ничего, а то как выйдет кто-либо с «дурой» и начнёт пилить смычком по ней - сразу можно бежать из зала. Балалайки с домрами тоже ничего, слушать можно, у балалаечников и костюмы яркие, праздничные, а остальное скучно. На концерте я всегда смотрела на ноги этого парня, и всегда его жалела. Потому что он полный, и я полная. Я видела в нём себя. А ещё я видела, как его мама, симпатичная, хоть и с крупными чертами лица, худая, седеющая и с пучком на макушке, отвешивала ему такой подзатыльник, что у меня сердце защемило - так мне его жалко стало... Тот парень приходил к Нике. Она часто и меня провожала в Плывуны. Это была его сестра. Она мне говорила, что он собирался покончить с собой - так его музыка достала, а точнее мама с музыкой, но Ника стала с ним «работать». Плывуны любое общение с гостями называют «работой». В общем, он прошёл кризис, и даже немного полюбил музыку. Мне про толстяка и Эрна говорила. Она говорила:
− Ты не одна. Ещё музыкант у нас. Театр и музыка - первые из искусств. По ним у нас теперь есть посланники. Осталось остальных выбрать.
Я отвечала в Плывунах за театр. Почему театр - понятия не имею. Толстяк - за музыку. А этот мальчик из «Тип-Топа»... Эрна очень неохотно сказала мне:
− С этим мальчиком путаница произошла.
− Как путаница? В Плывунах - путаница?
− Да, Лора. Бывает, что мы ошибаемся. Мы же огромный вселенский эксперимент. - она помедлила: − Но раз уж попал, пусть занимается, танцует.
Я посетовала, что он не танцевал на последнем концерте, а я так ждала. На что Эрна, спокойно, но очень коротко (что для неё несвойственно) сказала:
− Здесь потанцует.
Мне показалось, что Эрна не довольна им. И я не стала рассказывать Эрне, как ждала этот концерт, как тосковала, когда увидела в Доме Творчества афишу, где он держит на руках девочку, похожую на куколку с кукольным личиком... Да и что рассказывать, когда Эрна мысли читает. Но Эрна не ответила на эти мои мысли, она быстро в тот раз упорхнула.
А тогда... Мы смотрели друг на друга с разных уровней. Я не знаю, что видел он. Меня - это понятно. Я была в пространстве деревенского теремка - я как раз тогда ёжика лепила из глины, а потом шила ему штаны. И папа пришёл. И мы хорошо видели его. А мальчик сидел в «КПЗ», наверное. Он же был новичок. Ещё меня удивило, что он сидел в чёрном кресле. Я впервые такое увидела, но сколько не пыталась поставить и у себя такое, Плывуны отказывались выполнять мою просьбу.
