По закону перелетных птиц - Нергина Светлана (лучшие бесплатные книги txt) 📗
– А за что его уважать? – тихо и горько хмыкнула Ристания. – За то, что десять самых важных в королевстве людей, цвет общества, собрались в душном зале, чтобы устроить допрос с пристрастием единственной ведьме?
– Допроса с пристрастием еще не было, – зашипел разъяренной гадюкой со своего места угомонившийся было маг. – Но я предлагаю его устроить! Хотя бы с телепатией!
– Домн Леагр, она свидетельница, а не преступница, – негромко напомнил светник.
– Но у нас есть подозрения!
– Какие?
– Вчера в ее опочивальне кто-то пытался пробиться к кристаллу связи!
– И?.. – напряглась чародейка.
– И при моей попытке принять вызов, чтобы узнать, кто это и чего он хочет, неизвестный тут же прервал связь! – возмущенно договорил Леагр.
Ристания нехорошо прищурилась. Пахнуло озоном.
– Домн Леагр, а не знаете ли вы, что, согласно законам Митьессы, ни один маг не имеет права прослушивать разговоры или даже прикасаться к кристаллу другого без личного разрешения короля?
– Но ведь король без сознания!
– И это уже достаточно веский повод, чтобы нарушать законы?!
Мага пришлось успокаивать его ближайшим соседям посредством чувствительных тычков в бока. Тот поворчал еще и затих.
Советник вздохнул.
– Знаете ли вы, домна, каким образом удалось подозреваемой покинуть королевскую опочивальню, словно растворившись прямо на глазах у четырех стражников, которые уверяют, что не спускали с нее глаз?
– Она ведьма.
– Да, но дворец в некоторой степени защищен придворным магом от недозволенной магии, – возразил Советник.
– Тогда я бы вам посоветовала спросить у господина придворного мага, как удалось подозреваемой покинуть королевскую опочивальню, словно растворившись прямо на глазах у четырех стражников, которые уверяют, что не спускали с нее глаз, – язвительно повторила за ним Ристания.
Господина придворного мага так и передернуло. Советник мрачно сдвинул брови и еще раз глотнул воды.
Что-то было не так. Что-то было неправильно. Вот только поймать бы за хвост, что…
Обвинитель. Яростный и придирчивый, как обычно. Даже после сотни судов неспособный увидеть какую-нибудь ситуацию с разных сторон. На редкость однобокое зрение… Впрочем, для обвинителя иного и не требуется.
Домн Леагр. Брезгливо скривившийся, склонный к истерикам и то и дело срывающийся на крик. Мужского достоинства в нем не было ни на медяк, что ему в общем-то прощалось за недюжинные, как говорили, магические способности. Впрочем, и престиж оных также здорово пошатнулся с полгода назад. Малоприятный тип, словом.
Четыре встрепанные головы в окне. Слуги, как обычно. Еще, пожалуй, не было ни одного Совета, который не стал бы достоянием не в меру ретивых и любопытных прислужников. Надо бы хоть выговор объявить… Впрочем, черт с ними, не до того…
Ведьма. С самым невозмутимым, отсутствующим видом скрестившая руки на груди. Уже по одной позе видно: ничего они от нее не добьются. Даже если что-то и знает.
Именно.
Ристанию советник знал давно, с тех самых пор, как она вообще объявилась при дворе. Причем знал лично, а не понаслышке – у одного костра как-то ночью глинтвейн варили. А потом всю ночь его, обжигаясь, пили, болтая ни о чем и обо всем. И обоим плевать было, что он – главный советник егоo величества, а она – будущая Ристания Туманных Приделов, чародейка Орлиного Гнезда, чье имя в ту ночь восторженно гремело по всей стране. Греться под одним кожаным плащом на двоих это совершенно не мешало. И именно она во всей этой картине и была самым неправильным звеном.
Она язвила, огрызалась и презрительно кривила губы так, как это делала бы на ее месте любая. С самого начала Совета она взяла отталкивающую ноту глухого запирательства, изображая оскорбленное достоинство и почти напрямую отказываясь сотрудничать с властью в лице десяти чиновников даже в минимальной степени. Так бы сделала каждая ведьма перед лицом Совета Десяти, куда ее притащили в качестве не то свидетельницы, не то обвиняемой.
Но она – не каждая.
Советник еще раз вгляделся в точеные черты лица чародейки. Жесткие, правильные, решительные, запоминающиеся и совершенно ничего не выражающие. Он безнадежно вздохнул:
– Я прошу Совет удалиться на перерыв. Оставьте меня с обви… тьфу, свидетельницей.
В ответ получил девять василисочьих взглядов, от недоуменных до презрительных.
Полы длинных традиционных мантий подмели пол по направлению к двери.
– Ну зачем вы так, Ристания? – устало вздохнул советник, кивая чародейке на одно из свободных кресел.
Та, нисколько не посомневавшись, заняла его и спокойно наполнила пустой высокий бокал водой из графина. Очевидно, ведьме эта пикировка тоже далась тяжелее, чем она желала показать.
– А вы? – только и бросила она.
– Что – я? – Советник зачарованно глядел, как глоток за глотком исчезает вода в бокале.
Ристания, не обращая на него внимания, наполнила его второй раз.
– Вам объяснить? – фыркнула ведьма. – Хорошо! Вас не устраивает мое поведение и нежелание помочь вам в расследовании, а как ведете себя вы сами, Риндольф? С порога затаскиваете меня сюда, словно погрязшую в грехах уголовницу, устраиваете тут форменный допрос, натравливаете на меня Леагра, чтоб его черти взяли, – еще бы в антрацит заковали, а потом ожидаете мирного сотрудничества!
– Но я должен был… – неуверенно промямлил советник.
– Должен? – Тонкая бровь вопросительно взметнулась вверх. – Не продолжайте, я сама поняла, что. Показать черни, с каким рвением вы взялись за расследование, дабы та не утеряла веры во власть и не устроила восстания, – так? Что ж, ход хороший: дескать, даже высокое имя и репутация не спасут мерзкую преступницу от закона – по всеобщим правилам пойдет под суд.
– Ну вот видите, – развел руками советник, – вы сами все прекрасно объяснили.
– О да, – неприятно усмехнулась Ристания. – Право, я должна быть благодарна, что вы еще не додумались до общенародного суда со стоянием у столба или профилактического заключения в пыточных застенках, не так ли?
– Что вы, Ристания, мы бы не посмели! – искренне ужаснулся советник.
– Извините, не поверю, – жестко прервала его ведьма. – И есть еще одна непонятная мне деталь в этом деле, домн Риндольф.
– Какая же?
– Цепь ясна: требование народа – оговор – жертва. Собаке нужно кинуть кость, когда она голодна, иначе скоро она одной костью уже не удовлетворится, верно?
– Верно…
– Только кто же вам сказал, драгоценнейший советник, что жертва должна радоваться подобному повороту событий?! Чего вы ждете от меня теперь?
Ристания, хищно подавшаяся было в кресле вперед, теперь расслабленно опустилась на спинку и, полуприкрыв глаза, стала медленно отхлебывать из бокала воду, словно это было дорогое выдержанное вино.
Советник тяжело вздохнул. Правоту женщины мужчине признать трудно. А уж если эта женщина еще и заявляет о своих правах подобным тоном… Впрочем, чувство вины помогло Риндольфу определиться довольно быстро:
– Ристания, я прошу прощения за этот дурацкий Совет и все, что ему предшествовало. Это была непростительная ошибка с моей стороны.
Но ведьма уже остыла, высказав ему все, что хотела. Она равнодушно пожала плечами:
– Да ладно, не извиняйтесь. Я все равно знала, что вы ничего со мной не сделаете.
– Откуда? – улыбнулся советник.
– По двум причинам, – вернула усталую улыбку чародейка. – В конце концов, кто еще вам сможет вернуть ваше драгоценное величество к жизни? Не Леагр же!
Советник, укоризненно покачав головой, вынужден был согласиться:
– Да, вы правы, на домна Леагра сложно положиться в столь щепетильном деле. Увы… Так что, если вы согласны еще раз вызволить митьесскую королевскую семью из беды, то…
– Согласна? – Ведьма снова вопросительно изогнула дугой бровь. – А разве мы уже обговорили условия?
Советник заерзал в кресле. Он, по существу, был не торговцем, даже не дипломатом, так что заменить этих пройдох в деле переговоров-договоров, разумеется, не мог. Оставалась лишь весьма призрачная надежда на то, что цена, которую ведьма запросит за свои услуги, окажется вполне разумной. А для этого было бы неплохо вовремя направить ее мысли в должное русло. Альтруизм, патриотизм и прочие слова тут едва ли помогут, но попытаться-то стоит!
