Три короны для Мертвой Киирис (СИ) - Субботина Айя (книги хорошего качества .TXT) 📗
— Ты можешь выслушать меня без кривляний, Рунн? — стараясь держать в руках рвущуюся наружу злость, попросила Киирис. Время шло на часы: теургия рвалась наружу вместе с той ее безумной частью, которая теперь слилась воедино с прочими Ипостасями, и Киирис знала — если упустить время, ей никогда уже не справиться с этой бестией.
— Послушать и…? — Рунн вопросительно вскинул светлую бровь, скрестил руки на груду, разглядывая собеседницу так, словно у Киирис отросла вторая пара рогов.
— … и сделать в точно так, как я скажу.
— Не задавая вопросов, само собой.
— Именно.
— Почему я не удивлен. Слушай, пташка, — Наследник тени склонился к ее лицу, оскалился в улыбке паяца. — Мне плевать на то, как высоко ты сейчас летаешь. Понимаю, что наездница императорского члена может плевать на порядки с высокой колокольни, и вертеть на одном месте всех и вся, но вот так уж распорядилась судьба, что на меня это дерьмо не действует. Скорее уж раздражает. Скажем так: ты стала девочкой для траха на пару следующих месяцев. До очередной вот такой экзотической Киирис-шмиирис.
Конечно же, в нем говорила лишь ущемленная гордость и самолюбие: впервые у Дэйна была женщина, которая устояла перед вездесущими чарами его среднего брата. И по злой насмешке судьбы именно эту женщину он так отчаянно желал заполучить. Киирис не нужно было угадывать: все это ясно чествовалось в каждом взгляде Рунна, которые преследовали ее повсеместно. И если бы она так остро не нуждалась в его помощи, то непременно высказала бы по этому поводу парочку острых замечаний, чтобы хотя бы на какое-то время приструнить его длинный язык. Но то, что она собиралась совершить, никак не могло обойтись без участия Рунна. Без участия их всех. И ради конечной цели Киирис был готова пойти на гораздо большее, чем молчаливый глоток очередной порции незаслуженных оскорблений. Плевать. В конце концов, осталось совсем немного.
— Мне просто нужна твоя услуга, Рунн, — повторила она. — Если тебе хоть немного не безразлична судьба империи.
— Вот только не нужно этого дерьма, пташка. Мне не безразлично лишь то, что находится в кругу моих интересов. Ты теперь на его окраине.
— Речь не обо мне. — Боги, почему мужчины бывают такими упрямыми, как только речь заходит об их уязвленной гордости? — Пожалуйста, Рунн. Обещаю, что это последнее, о чем я тебя прошу.
Она будет молить, если потребуется. Но лучше бы этот осел наскреб хоть немного терпения до того, как глашатай протрубит отъезд. И до того, как их застукают досужие сплетники.
— Сильно сомневаюсь, пташка, но я, пожалуй, запомню, что ты будешь должна мне ответную услугу. Так о каком возращении идет речь?
— Привези Дэйна в замок.
— Думаешь, он напьется на радостях от победы и не сможет сидеть на лошади? Я бы ни за что не пропустил такое-то зрелище, но императорская задница не любит отдаваться хмелю. Только войне и крови.
— Просто… привези его. Это только ты сможешь сделать.
— Я все еще ни дьявола не понимаю из того, что ты говоришь, но считай, что у тебя есть мое «да». Даже у голодных сук на псарне нет столько мольбы во взгляде. — Он чуть помедлил, а потом, прогнав улыбку с лица, хмуро сказал: — Если ты опасаешься за жизнь этого засранца, то зря. Я не первый раз стою с ним плечом к плечу, и, поверь мне, нет такой стрелы или меча, или топора, которые бы отправили его к Костлявой. Не знаю, прокляты мы все или нет, но Дэйн точно заговоренный.
Киирис множество раз слышала сплетни о том, что император выживал после таких ран, что свалили бы с ног и великана. В некоторой степени, и на разговорах о его проклятии и бессмертии зиждилось бесстрашие нэтрезских воинов. Он был прав, когда говорил, что просты солдатам нужно что-то большее, чем храбрый человек: им был нужен бог.
Мейритина сглотнула набежавшие слезы. Будь оно все проклято трижды и навеки! Образ умирающего Дэйна со слипшимися от крови волосами и кровавой росе на светлых ресницах вонзился в сердце так не вовремя! Если она срочно не возьмет себя в руки, то даже бесшабашный Рунн может заподозрить неладное.
— Ты его брат, — сказала она так твердо, как могла. Может хоть теперь до этого длинноухого упрямца дойдет истинный смысл их кровной связи. — Ты должен быть его опорой на случай, если император… упадет.
— Вот демонова задница, звучит почти как пророчество меня на трон. — Он снова скабрезно разулыбался, потом невзначай потрепал Киирис по голове. — Ладно, пташка, раз уж ты тут чуть не слезы льешь, то придется тебе уступить. Считай, что за тобой большой долг.
Она лишь молча энергично закивала. Большой долг. Очень-очень большой.
— Кстати, ты не видела Раслера? — ни с того, ни с сего спросил Рунн, когда Киирис уже вынырнула из укромного уголка в тени стройного ряда колонн. — Уже которые сутки его не вижу. Уверена, что он от горя не … того? — Наследник тени затянул на шее призрачную удавку. — Кажется, этот псих в тебя втрескался не на шутку.
Киирис могла бы много сказать о том, что все они принимали за любовь лишь отраженную в ее глазах собственную мечту о любви, но вместо этого лишь передернула плечами: мол, откуда мне знать?
На этом разговоры закончились. Мейритина поскорее вернулась в комнату, откуда наблюдала за тем, как вереница всадников во главе с императором и Рунном, покидает внутренний двор. Ничего помпезного, ничего громкого: просто две сотни людей покинули Замок туманов на рассвете. Их не провожали рыдающие женщины и сопливые дети, не желали удачи дворяне, а служки не орошали следы лошадей дорогим вином на удачу. Просто мужчины ехали воевать за то, что им дорого: за безмятежный сон своих жен и детей.
Киирис не нашла в себе сил проститься с Дэйном. Просто не смогла. После того, как они насытились друг другом ночью, император уснул. Она разглядывала его безмятежное лицо, заставляя память вобрать в себя каждую морщинку вокруг глаз, каждую случайную полуулыбку сквозь сон и стук сердца. А потом потихоньку выскользнула из постели и трусливо сбежала к себе в комнату. Прощаться сил не было. То немногое. Что еще удерживало ее на грани безумия, понадобиться для самого последнего и самого безупречного теургического мастерства.
— У меня все готово, Кровь богов. — Бесцветный голос Раслера выудил ее из меланхолии.
Киирис даже не смогла удивиться его внезапному появлению в комнате, откуда, как она думала, был лишь один вход и выход. Раслер столько лет блуждал по замку в погоне за призраками своего забытого прошлого, что наверняка лучше всех знал каждый вход и выход, каждый закоулок и каждый потайной ход.
Она хотела сказать ему — напомнить — что у них не будет второго шанса, но одного взгляда на бесцветное лицо Наследника костей было достаточно, чтобы понять — он осознает весь риск куда больше нее самой.
— Тогда давай соберем Осколок, Раслер, и пусть боги катятся в задницу.
Ее нарочитый азарт сделал свое дело: по лицу Наследника костей скользнула тень улыбки. Киирис вдруг с отчетливой ясностью вспомнила слова отца: «Даже самые страшные вещи проще вторить с улыбкой». Вт уж по истине: без изрядной доли безумного задора им лучше и не начинать, потому что цена за провал будет стоить слишком многих жизней.
— Я не могу тебя потерять, Кровь богов, — прошептал Наследник костей, когда Киирис поравнялась с ним и взяла за руку. — Мы не можем.
— Я всегда была с тобой, Раслер. — Она прижала вторую ладонь к груди наследника, замерла, слушая, будто музыку, частые глухие удары его сердца. — Я и так в тебе.
В ответ на это он поднял их руки со скрещенными пальцами: фиолетовый туман теургии яростно растекался по их коже, глубоко и жестко впивался в плоть.
— Киирис?
— Да?
— Отпусти меня, когда все закончиться. Отпусти… насовсем. Я больше не могу так страдать. Эти голоса. — Раслер с шумом выдохнул через стиснутые зубы. — Я становлюсь безумнее с каждым часом. Не могу больше контролировать это, и слышать не могу.
Она пообещала ему одним взглядом. Хоть знала заранее, что эту клятву сдержать не сможет.
