Чернолесье (СИ) - Зимовец Александр (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Тишина. Звук моего голоса эхом отдается в мертвой тишине пустого дома.
И тут я заметил темное пятно на стене, рядом с телом убитой мухи, и пригляделся. Это был след от ладони, словно вымазанной сажей, а ниже корявая надпись, явно сделанная пальцем: «Оставь надежду». Кое-где дальше по коридору виднелись еще какие-то рисунки.
— Настя! — снова позвал я. Тишина. Мерцающий свет лампочки в глубине коридора. Черные проемы дверей.
Меня начала одолевать клаустрофобия. Пальцы невольно потянулись к кнопке, прекращающей симуляцию. Я сделал над собой усилие, чтобы не нажать ее. Все нормально. Это все по сценарию. Меня пугают. Не надо поддаваться.
Двери тянулись вперед нескончаемой чередой. Это было нелепо, абсолютно алогично. Это не дополненная реальность, это… что-то еще. Что со мной делает этот хрустальный шар, или что это? Я почувствовал, что у меня снова кружится голова при мысли об этом, и оперся рукой на холодную бетонную стену.
Одна дверь, за ней другая, третья… Все одинаковые, безликие, глухие. И все заперты. Я подергал уже несколько десятков ручек, одну дверь даже попытался выломать. Без толку. Даже та, из-за которой выбралась эта тварь, отказалась открываться.
Меня начинает одолевать клаустрофобия. Что если этот коридор вообще не имеет конца? И по нему можно идти вечно. Без еды, воды… Так, стоп! Это всего лишь симуляция! Она закончится всего через три часа. Какая еда и вода? Потерпишь без них!
Я нажал на выступающую из браслета кнопку. Над ним послушно засветились цифры: «2:34». Ну, вот. Даже не три часа, а меньше!
И тут я услышал голос. Сперва я принял его за голос Насти, и даже обрадовался. Но потом понял, что голос хоть и тоже женский, но совсем другой: выше и с какой-то интонацией, с какой в кино люди говорят во сне.
— Дверь впереди… через одну… справа… — произнес голос.
— Ты кто? — спросил я тихо. У меня что, в замкнутом пространстве начались видения?
— Дверь впереди… через одну… справа… — снова повторила женщина тем же тоном.
Ну, ладно. Я подошел к указанной двери и надавил на ручку. Щелкнул замок, дверь приоткрылась.
Глава 4
Помещение, куда я попал, было погружено в полнейшую тьму, даже более густую, чем в коридоре. Лишь где-то вдалеке виднелось широкое панорамное окно, но и за ним света почти не было.
В воздухе стоял странный запах. Смесь чего-то острого и химического с отвратительным духом тлена. Нехороший запах. Настолько нехороший, что я невольно дернулся назад к двери.
— Позади ничего нет, — услышал я вдруг тот же голос, и тут же зажег лезвие.
Она стояла в двух шагах от меня: девушка в белом платье почти до пола, перечеркнутом темно-синим поясом. Рыжие вьющиеся волосы ниспадали на плечи, на бледном лице чуть проступала россыпь веснушек, а огромные зеленые глаза были полуприкрыты. Отчего-то казалось, что она спит. Спит стоя и с открытыми глазами.
Вокруг был не то просторный зал, не то огромная квартира-студия. За огромными панорамными окнами стояла тьма, густая настолько, что, казалось, ее можно резать кубиками.
— Позади ничего нет, — снова повторила девушка. — Ты уже не вернешься обратно, но если замешкаешься, можешь застрять здесь. Иди вперед, не останавливайся. Уничтожь мост за собой. Мы встретимся в красной башне.
Эхо ее голоса все еще звучало у меня в голове, и, казалось, его отголоски еще носились по гулкому залу, но самой ее уже не было. Кажется, я моргнул, и за это время она исчезла.
Потянуло холодом. Я заметил, что одно из окон приоткрыто, и там, за ним, что-то есть. Балкон? Непохоже‚ какой-то уж очень узкий. Площадка шириной не больше метра с перилами из арматуры. Точнее не разглядеть не получалось: слишком темно.
Когда глаза немного привыкли к темноте, я разглядел, что комната заставлена одинаковыми прямоугольными столами, каждый метра два в длину. Взглянув на этот из них, что стоял ближе всех, в метре от меня слева, я заметил колесики на ножках, как у офисного стула.
Вдруг где-то справа послышалось знакомое «З-з-з-з-з», и я тут же обернулся туда, пытаясь разогнать тьму крохотным лезвием. Ничего не видно, никакого движения. Но оно точно там.
Снова «З-з-з-з-з». Теперь я слышу, что оно звучит заметно глуше, чем когда муха была рядом. Словно из другой комнаты или из закрытого сундука. И будто бы я слышу, как скребут по крышке этого сундука тонкие зазубренные ноги. Теперь еще стало понятно, что звук идет со стороны одного из столов. Точнее, от продолговатого предмета, что лежал на нем почти во всю длину, накрытый светлым покрывалом.
Я тихонько, стараясь не издать ни звука и лишний раз даже не дышать, двинулся в сторону стола. Честно сказать, я уже догадывался, что там увижу. Можно было не снимать покрывало. Даже, может быть, и лучше было этого не делать. И так все знают, что возят на столах с колесиками.
Но я его, все-таки‚ приподнял.
На меня смотрело почерневшее лицо давно начавшего разлагаться тела. Впрочем, «смотрело» не совсем правильное слово, потому что глаз в глазницах уже не было. Смрад тяжелой грязной волной ударил в лицо. Сгнившие губы превратили выражение лица в застывшую глумливую ухмылку.
Громкое «З-з-з-з-з» раздалось совсем рядом, из-под неоткрытой части покрывала, так что я даже отпрыгнул, успев заметить, что тело завибрировало, словно телефон. Секунду спустя я понял, что жужжание слышится из-под грудной клетки мертвеца, кости которой уже наверняка начали обнажаться. Я едва смог сдержать тошноту при мысли о том, что происходит сейчас под его ребрами.
Я словно наяву видел, как черные фасетчатые глаза осматривают костяную тюрьму в поисках выхода, а огромное жало проникает между ребрами и рвет истончившуюся черную кожу. Мне показалось, что я даже различаю его движение под покрывалом.
Я стал медленно отступать назад, не сводя глаз со стола, который от вибрации заелозил колесами по полу. Отступление было прервано тем, что я врезался боком в металлический угол другого стола, сдвинув его с места. Тут же и этот стол затрясся мелкой дрожью, сопровождаемой разъяренным сопением. Внутри, под покрывалом, заворочалось что-то вроде огромного червя. Со стороны же первого стола послышался громкий треск, будто кто-то ломал хворост, чтобы бросить в костер.
В этот момент дверь квартиры, к которой я метнулся, захлопнулась словно сама собой, и в замочной скважине послышалось щелканье вращаемого ключа. Я схватился за ручку и стал неистово дергать ее
Со всех ног, поскальзываясь на белом кафельном полу, я бросился в обратную сторону, к окну, краем глаза заметив, что покрывало на одном из столов уже зашевелилось: тварь вот-вот готова была выбраться из-под него.
А жужжание раздавалось уже и из противоположного угла комнаты, потом еще с одного стола, и еще. Весь зал наполнился ровным, низким гудением, шуршанием, стрекотом гигантских сверчков, а на самом первом столе покрывало поползло в сторону. Медлить было нельзя ни секунды.
Моя единственная надежда была на то, что я смогу выбраться на крохотный балкончик, закрыв за собой окно и оставив всю эту мерзость в комнате. Но, добежав до окна и схватившись за холодную ручку, я обнаружил, что вместо балкона меня ждет снаружи узкий железный мостик, перекинутый к окну здания на противоположной стороне. Ни в одном окне этого здания света не было.
Мостик был наскоро сбит из листов разного размера и весь проеден ржавчиной, а где-то на уровне моего колена шли перила из узкой железной трубы. Глянув вниз, я увидел, что нахожусь сейчас, пожалуй, даже не на тринадцатом этаже, а еще повыше, и под ногами у меня метров пятьдесят до темного асфальта. От одной мысли о том, чтобы выйти на эту шаткую конструкцию, начала кружиться голова и подгибаться ноги.
Схватившись за перила, я легонько потряс их, и они заходили ходуном, едва не выскочив из пазов и не рухнув вниз. Черт, почему я так боюсь высоты!
В этот момент кто-то в моей голове, кто еще не утратил остатки здравомыслия, словно положил мне руку на плечо и сказал: «Чувак, ты не забыл? Это все просто игра. Она специально пугает тебя. Эта хренова машина откуда-то знает, что ты боишься высоты, и подсунула тебе этот мостик. Даже если ты спрыгнешь с него вниз, ничего страшного не случится».
