Дикий, дикий Запад - Демина Карина (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗

– Но почему…

– А зачем она ему? – В глазах леди Элизабет таилась бездна терпения, без которого в этой глуши, кажется, не выжить. – Что он получил бы с нее, кроме проблем? Смит злопамятен. А война никому не интересна. Главное, что после того машманы стали показываться в городе. Нечасто, да, но… впечатление произвести они умеют. Женщины в темных платьях. Мужчины, которые не пьют, но с оружием. Они стали торговать. Виски. Звериные шкуры. Вяленая рыба. Змеиный яд опять же. А судья Смит довел до сведения всех, что не стоит задирать хороших людей. Потом к ним ушла Веселая Мэри, решив начать новую жизнь…

О старой Чарльз догадался по прозвищу.

– …И объявилась весьма скоро, стала рассказывать подругам о том, до чего неплохо там живется. О доме, о муже. В общем, еще несколько девушек решили переменить судьбу, что вызвало некоторое недовольство. Однако вновь же Уильям счел нужным разрешить конфликт.

– Забашлял.

– Выкупил, Эдди. Или, правильнее будет сказать, закрыл долги. И заявил во всеуслышание, что община будет рада принять любого, однако сперва этот человек должен или решить свои дела в миру, или же обратиться к Уильяму за помощью, а тот, в свою очередь, подумает, стоит ли связываться.

Хитрый, засранец.

Чарльз весьма сомневался, что этот самый Уильям так просто берется спасать всех.

– К слову, после этого ни Мэри, ни ее подруги в городе больше не показывались, с чего пошли слухи, что жить среди машманов не так и хорошо. Во всяком случае, я не слышала, чтобы кто-то еще ушел к ним. Хотя порой в городе и появлялись молодые пары, которые вскоре исчезали на дороге в Змеиный Дол.

Как Августа.

Чарльз закрыл глаза, силясь справиться с болью и страхом. И совестью, которая нашептывала, что он сам виноват. Не уследил. Не заметил. Не… И вообще, сразу надо было ехать, а не слушать советчиков.

«Напишет».

«Вернется!»

«Да куда ей деваться от семьи…»

Выходит, что есть куда.

– Вам следует взять с собой Милисенту. – Этот поворот беседы был для Чарльза, мягко говоря, неожиданным.

Причем, кажется, для всех остальных тоже, включая саму девицу, до того с преунылым видом ковырявшую пудинг.

– Уильям сильный маг. Очень сильный, – леди Элизабет снизошла до объяснений. – Вам, возможно, будет неприятно слышать, но… вы слабее.

Стало и вправду неприятно.

– Силу его в той или иной степени унаследовали все сыновья. Именно потому война – не то, что вам нужно. Проникнуть в Долину незаметно, Эдди, тоже не выйдет.

– Но…

– Это весьма… специфическое место. По сути Змеиный Дол – узкая лощина, которая возникла между горами. Маги несколько изменили ее, расширили, однако естественная защита сохранилась. Ведут туда несколько дорог. По одной можно добраться верхом и даже с фургоном, прочие же – ну, для людей подготовленных преодолимы. Но и перекрыть их легко.

– Думаете, охраняются?

– Практически уверена. Уильям – человек очень осторожный. Изворотливый. Беспринципный. А потому самый простой вариант – просто объяснить ему свой интерес. И предложить сделку. От денег он не откажется.

Деньги, как подозревал Чарльз, старый засранец тоже получит, усилиями Бишопов, которые… надо бы у маменьки поинтересоваться, не приходятся ли они какой-нибудь родней Сассексам? Скорее всего, приходятся. Там, если копнуть, все друг другу в какой-то мере родня.

– А я зачем? – спросила Милисента.

– Затем, деточка, что условия могут быть разными. Уильям… – В руках леди Элизабет появилась серебряная ложечка, которая описала по столу полукруг. – Ко всему прочему, Уильям болезненно самолюбив. Незадолго до смерти моего супруга он появился в доме. Пришел предложить мне убежище. Дом, меня достойный.

Ее голос все-таки дрогнул.

– Он клялся, что оставит всех прочих жен, что, если пожелаю, оставит и Долину. Обещал увезти меня в Бристон. Много чего обещал.

– Вы отказались?

– Я была замужем. – Это прозвучало так, что и тени сомнений не возникло: сколь бы неудачным ни было замужество, но брачные клятвы для леди Элизабет – не пустой звук. – Тогда он сказал, что будет ждать. Что однажды я пойму, как нуждаюсь в нем. И приду сама.

– Вы…

– Милисента – моя дочь. Он помнит о ней.

– Помнит? – девица нахмурилась.

– Подарки на Рождество. – А вот братец ее был куда более догадлив. – Это от него?

– Да.

– И ты думаешь…

– Уильям, может, не лучший человек в мире, но далеко не худший. С вами он может просто-напросто отказаться разговаривать. А вот Милисенту выслушает. Только…

Она замолчала ненадолго.

– Эдди, она должна вернуться обратно.

– Да, мама.

Глава 4,

в которой герои обсуждают разницу между Востоком и Западом, а еще заключают сделку

Рождество, стало быть.

Рождество я люблю.

Рождество всегда начиналось задолго до самого праздника с уборки, которая на время оживляла дом, позволяя надеяться, что в этом-то году все станет иначе. И я с остервенением натирала жалкие остатки столового серебра, в котором и серебра-то не осталось. Переставляла посуду в шкафах. Скребла полы и драила окна, пытаясь добавить мутным стеклам хоть каплю прозрачности.

Потом мы с матушкой спускались на кухню.

Рождественский пудинг – это… это серьезно. Но в кои-то веки готовка меня не раздражала, как и церковные гимны Мамаши Мо, которые та пела грудным низким голосом. И голос этот, кажется, проникал в самое мое нутро.

И наполнял весь дом.

Рождество.

Изюм. Орехи. Цукаты. Шоколад, что появлялся на столе. Толстая индейка, запеченная с травами. И огромная ель, которую Эдди притаскивал в Сочельник. Узор зеленых игл на полу. Запах хвои и праздника.

Подарки.

– Почему она мне не сказала? – спросила я, услышав, как застонал пол под весом Эдди.

– А это что-то изменило бы? – Брат мой, который умел двигаться совершенно беззвучно, теперь ступал нарочито тяжело, заставляя старые доски петь и плакать.

– Не знаю. Но… я ведь придумала.

– Что?

Он сел рядом.

Старое наше место. Тайное. Тогда, много лет назад, я сюда убегала, чтобы не слышать раздраженного голоса отца, перекрывавшего все прочие голоса. Здесь, на чердаке, было спокойно.

И не пахло потом.

И спиртным.

– Историю. Будто где-то далеко у нас с тобой есть добрый дедушка Уилли… Он ведь так подписывался, да? И он живет где-то там. Он очень старенький и потому не может приехать. Но однажды я соберусь и отправлюсь к нему в гости.

– Вот и отправишься, – хмыкнул Эдди.

И вот однажды, после очередного возвращения отца, я поднялась на чердак и обнаружила, что убежище мое занято.

– Наверное, глупо обижаться… Почему она их передавала?

– Подарки? – уточнил Эдди.

Я кивнула.

Мы не дрались. Просто смотрели друг на друга. Я видела перед собой настоящего дикого орка, а он – девочку из хорошей семьи, ибо в присутствии отца мне следовало быть именно такой. А потому из сундуков доставались платья и панталоны, кушаки, платки и платочки, перчатки…

Как же я их ненавидела.

– Почему нет?

– Не знаю. Мне показалось, что она его… недолюбливает.

– Может, и так.

– Но подарки принимала?

– Подарки – дело хорошее.

Вот ведь засранец. И понимает же распрекрасно, о чем я. Может, конечно, и хорошее, но…

– Помнишь ту куклу? В платьице. Ты с ней спала. И ела. И вовсе не выпускала из рук. Она и сейчас у тебя сидит в спальне.

Сидит.

Ему жалко, что ли? А кукла… нет, в куклы я давно уже не играю; наверное, почти сразу после того, как Эдди взялся учить меня стрелять, бросила. Но мисс Китти – это не просто кукла.

Она красивая.

Чудесная.

И я помню свой восторг. И утро то помню. Отец, к моей огромной радости, не приехал. И потому утро было тихим. Снега насыпало по самые окна. И похолодало ощутимо. Пол кусался, но я кралась к елке, гадая, что мне принесли лесные духи.

А там…