Техану. Последняя книга Земноморья - Ле Гуин Урсула Кребер (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
Когда почти двадцать пять лет назад Тенар впервые появилась в Ре Альби, Мосс была еще довольно молодой колдуньей. Она беспрестанно кланялась и улыбалась «юной госпоже», «Белокожей Госпоже», ученице Огиона, разговаривая с ней с подчеркнутым уважением. Тенар чувствовала, что ее пресмыкательство лживо, что это всего лишь маска, за которой скрывались зависть, неприязнь и недоверие. Подобные чувства испытывали к Тенар женщины, стоявшие ниже ее в социальной иерархии и считавшие ее выскочкой, не такой, как все. Жрица Гробниц Атуана или служанка-чужеземка Гонтийского Мага, она вынуждена была держаться особняком, в сторонке. Мужчины наделили Тенар властью, передав ей часть своей. Поэтому женщины сторонились Тенар, считая ее соперницей, а порою и подсмеиваясь над ней.
Она чувствовала себя отрезанным ломтем, отверженной. Тенар сперва бежала от Темных Сил пустынных Гробниц, а затем – от Искусства Магии, которое предложил ей изучать ее друг и наставник Огион. Она отвернулась от всего этого и перешла на другую сторону дороги жизни, туда, где живут простые женщины, чтобы стать одной из них: женой фермера, матерью, домохозяйкой, вняв изначальному предназначению женщины, смирившись с той ролью, что была отведена ей обществом.
И там, в Срединной Долине, Гоху, жену Флинта, почитали за равную все женщины; без сомнения, чужеземка, кожа слишком белая, и слова выговаривает немного странно, но отличная хозяйка, великолепная пряха, дети хорошо воспитаны и накормлены, ферма процветает – в общем, достойная уважения мать и жена. А для мужчин она была женщиной Флинта, делавшей то, что и надобно делать женщине: рожать, готовить, стирать, прясть, шить, прислуживать. Хорошая женщина, говорили они. Флинт попал прямо в точку, когда выбрал ее. Интересно, как выглядит под платьем белокожая женщина, белая с головы до пят? – вопрошали их глаза, когда мужчины смотрели на нее, но шли годы, Тенар становилась все старше, и, наконец, на нее перестали пялиться.
Теперь, спустя столько лет, в Ре Альби все изменилось. После того, как они с Мосс бок о бок продежурили всю ночь у тела Огиона, старая колдунья дала понять Тенар, что стоит той только захотеть, и знахарка станет ее верной подругой, последовательницей и служанкой. Нельзя сказать, что Тенар была в восторге от данного предложения, поскольку считала тетушку Мосс непредсказуемой, ненадежной, сумасбродной, вспыльчивой, невежественной, пронырливой и грязной старухой. Но Мосс, судя по всему, поладила с Ферру. Вполне возможно, что именно она была виновницей столь разительных перемен в поведении девочки. Внутреннее напряжение оставило малышку. На первый взгляд Ферру не выделяла тетушку Мосс и держалась с ней так же, как и с другими: безразлично и равнодушно, с бесконечным послушанием, свойственным скорее какому-то неодушевленному предмету вроде камня, чем человеку. Но старуха постоянно крутилась около девочки, дарила ей разные безделушки и сладости, стараясь задабриванием и лестью завоевать ее расположение.
– Пошли с тетушкой Мосс, дорогуша! Пойдем, тетушка Мосс покажет тебе такое, что ты никогда в жизни не видела…
Нос старой колдуньи клювом нависал над ее беззубым ртом и тонкими губами; на щеке у нее сидела бородавка размером с вишневую косточку; ее черные с проседью волосы представляли собой причудливую копну всевозможных колечек и завитушек; от нее исходил резкий, богатый оттенками запах, как из лисьей норы.
– Пойдем со мной в лес, дорогуша! – частенько говаривали старые ведьмы в сказках, которые рассказывали детишкам на Гонте. – Пойдем со мной, и я покажу тебе прелестный уголок!
А затем старая ведьма засовывала ребенка в свою печь, хорошенько поджаривала его и съедала, или бросала его в колодец, где он превращался в лягушку и вынужден был прыгать и квакать там до конца своих дней безо всяких надежд на спасение, или погружала прелестную девушку в вечный сон, замуровав ее в гигантскую каменную глыбу, пока через много столетий туда не являлся королевич-маг и одним словом не разбивал скалу вдребезги, не пробуждал поцелуем деву ото сна и не расправлялся с вероломной ведьмой.
– Пойдем со мной, дорогуша!
И тетушка Мосс вела Ферру на какое-нибудь дальнее поле и показывала ей гнездо жаворонка среди высокой травы, или в глубь топей – собирать там белые лилии, дикую мяту и голубику. Она не пыталась засунуть девочку в печку или превратить ее в чудовище, или замуровать ее в камень. Все это уже было сделано до нее.
Мосс относилась к Ферру очень тепло, даже немного подобострастно, и когда они были вместе, возникало впечатление, что старуха обсуждает с девочкой нечто очень важное. Тенар не знала, чему Мосс учит Ферру, и она всерьез подумывала над тем, стоит ли позволять старой колдунье забивать девочке голову подобной чепухой. Тенар сотни раз слышала присказку: «Слабый, как женское колдовство, злой, как женское колдовство», в справедливости которой она не раз убеждалась: колдовство таких ведьм, как Мосс или Иви, частенько оказывалось неэффективным, и порою, по злому умыслу или по неведению, приносило людям боль и страдания. Хотя деревенские знахарки были сведущи в заклятиях и зельях, да еще знали пару-тройку песен о деяниях королей и героев, их никогда не учили Высшему Искусству Магии. Ни одна женщина не могла составить достойной конкуренции мужчинам-магам. Волшебство – удел мужчин, их тайное искусство. Подлинную магию могли творить только мужчины. История не знала ни одной женщины-мага. Женщины, называющие себя чародейками или волшебницами, на самом деле самоучки, обладающие Силой, не подкрепленной знаниями, за ними не было многовекового опыта великих магов, и от этого они вдвойне опасны и непредсказуемы.
Обыкновенные деревенские колдуньи вроде Мосс обходились десятком-другим слов Древнего Наречия, как величайшее сокровище передаваемых из поколения в поколение или купленных за высокую плату у мужчин-колдунов; годившимися на все случаи жизни заклинания Обретения и Исправления; множеством бессмысленных ритуалов, сопровождавшихся невнятным бормотанием, призванных пустить пыль в глаза заказчику. Они были хорошими акушерками и костоправами, прекрасно разбирались во всевозможных хворях и недугах людей и животных, знали множество целебных трав и вместе с тем свято верили во всякие бредовые суеверия – в основе всего, как правило, лежали природные способности к целительству и наложению заклятий. Подобная адская смесь заклятий могла служить как добру, так и злу. Некоторые ведьмы были жестокими, обозленными на мир женщинами, готовыми по поводу и без повода причинять людям вред и не видящими причин, по которым им не следует этого делать. Остальные (и их большинство) были акушерками и целительницами, которые между делом готовили приворотные зелья и накладывали заклинания плодородия на женщин и мужской силы на их мужей, относясь к своим побочным занятиям с изрядной долей цинизма. И лишь считанные единицы, необразованные, но мудрые, использовали свой дар во имя добра, хотя, как и все начинающие чародеи, не понимали, почему в каждом конкретном случае они поступают именно так, а не иначе, и несли нечто невразумительное о Равновесии и Пути Силы, дабы оправдать свои действия или бездействие.
– Я следую зову своего сердца, – сказала одна из таких женщин Тенар, когда последняя была служанкой и ученицей Огиона. – Повелитель Огион – великий маг. Обучая тебя, он оказывает тебе великую честь. Но следи за тем, девочка, чтобы то, чему он учит, было, в конечном счете, тебе по сердцу.
Даже тогда Тенар понимала, что хотя слова мудрой женщины и содержали зерно истины, это все же не вся правда. Что-то она, без сомнения, упустила. Тенар и сейчас так считала.
Наблюдая за Мосс и Ферру, она решила, что старуха следует велению своего сердца, но черного, неистового, непредсказуемого сердца, подобного дикому вепрю, что бродит ему одному известными тропами. И еще она подумала, что Мосс привязалась к девочке не столько по доброте душевной, сколько из-за ее увечья, вреда, которые ей причинили насилие и огонь.
