Крысиный Вор - Орлов Антон (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Впрочем, красиво располосовать магическую бомбу не получилось: «когти» увязли в этой пакости, она опутала их клейкими нитями, и еще вопрос, кто кого поймал….
– Грабят! – заполошно возопили в толпе. – Гляньте, люди, что делается – грабят, насилуют!
Ага, именно так это и выглядело со стороны. Какой-то купец замахнулся на бесчинствующего парня дубинкой с медными заклепками. Нацелился огреть по темени, но он услышал, как в воздухе свистнуло, успел отклониться, и удар пришелся по плечу, враз онемевшему.
Воспользовавшись этим, «сука» вывернулась и проворно отползла в сторону. Ее пальто было перемазано грязью, на одутловатом лице застыло сосредоточенное неодобрительное выражение, словно того и гляди начнет кому-нибудь пенять за нарушение приличий.
– Все назад! – крикнул он, пятясь от разъяренного заступника и сшибая с ног людей, которые стояли слишком близко. – Берегись, сейчас рванет!
Не удалось уничтожить эту дрянь полностью. Кое-что осталось, и смертница уже отдала последнюю команду. Изгвазданное пальто колыхнулось, будто надутый ветром мешок, а потом она то ли застонала, то ли закряхтела, вслед за этим послышался мерзкий хруст и такой звук, словно с натугой раздирали на части что-то влажное и неподатливое. Тех, кто находился ближе, забрызгало кровью и ошметками внутренностей. А он с облегчением понял, что все-таки успел. Почти. Заклинание, которое должно было снести полрынка, всего лишь превратило свою носительницу в ужасающее кровавое месиво.
Он огляделся: все, кроме смертницы, живы. Плечо ныло, и это ощущение усиливалось, онемевшая рука висела плетью. Зато бить его больше не пытались. Лихой купчина с дубинкой исчез за чужими спинами, остальные пятились в стороны, при этом кто вцепился в свои амулеты, кто читал обережные заклинания, кто взывал к богам.
Пошатываясь, как пьяный, он двинулся прочь. Остановить его никто не рискнул. Народ расступался, шарахался, спешил убраться с дороги в тесные боковые проходы. Кто-то в панике налетел на прилавок, покатились рассыпанные орехи, под ногами захрустела скорлупа. Окружавший его со всех сторон людской страх напоминал секущий ледяной дождь. Наверное, у тех, кто наслаждается чужим страхом, это вызывало бы иные ощущения, но он не любил, когда его боятся.
Убравшись в другой конец обширного рынка, он в течение некоторого времени плутал среди дощатых галерей и линялых полотняных палаток, потом наконец-то заметил вдалеке, в просвете, кирпичную ограду – и вот тут-то возникло чувство, что его преследуют.
Почти всю дорогу от Уженды до столицы Суно Орвехт дремал в своем купе, которое, как и весь вагон, пропахло едой, отсыревшей обувью и хвойными благовониями. В командировке не выспался, обстоятельства не располагали. Впрочем, спать-то он там спал, но это был не отдых, а та еще работенка. Гоняться за снаяной на ее территории – все равно что сесть за доску сандалу с профессиональным шулером.
Уженда – городок из тех, где летом благодать и сплошное цветение, балы-маскарады под открытым небом, журчание старинных фонтанчиков на булыжных перекрестках, долгие чаепития под сенью увитых виноградом шпалер, зато зимой все хоронятся по домам, улицы пустеют. То слякоть, то гололед, мокрый снег так и норовит залепить глаза – в столице это не повод для того, чтобы жизнь замирала, но другое дело провинциальная глушь.
В Уженде разбушевался волшебный народец. Иногда такие неприятности случаются, и местные маги живо наводят порядок. Вернее, так было до недавних пор, до того, как стряслось то, о чем нельзя говорить. Теперь наступила новая эпоха, но простые обыватели об этом пока не знают, и дайте-то, боги-милостивцы, чтобы они узнали об этом как можно позже.
Народец еще с осени почуял слабину и начал то там, то здесь чинить безобразия пуще прежнего. С месяц назад гнупи добрались до часов на башне ужендийской мэрии и обломали стрелки, а на циферблате намалевали ухмыляющуюся вислоносую рожу – мол, трепещите, смертные, пробил наш час! Лазить, прыгать и подсаживать друг дружку они способны не хуже балаганных акробатов, по стенам ползают, как пауки.
Горожане от такой беспредельной наглости вначале оторопели, потом возмутились и потребовали, чтобы маги Ложи немедля разобрались с нечистью и защитили налогоплательщиков. Делать нечего, маги отправились разбираться: экзорцисты плетут заклятья, кормильцы им в помощь тянут силу из Накопителей… Ага, как бы не так. Кормильцы делают вид, что тянут, словно актеры на сцене, черпающие ведрами пустоту из картонного колодца. Непосвященные должны думать, что все обстоит, как раньше, а невысокая эффективность магических действий – это, э-э, временные затруднения вследствие неких метафизических завихрений.
Объяснение насчет затруднений и завихрений пока работало: рядовой слушатель, не желая прослыть дураком, понятливо кивал и соглашался с тем, что «нужно подождать, когда амплитуда спонтанных магических возмущений перейдет в фазу затухания».
Кое-каких результатов маги все же добивались, иначе они не были бы магами. Да и кормильцы чуть-чуть помогали, отдавая коллегам часть собственной силы, но это были жалкие струйки взамен прежних потоков.
В этот раз все получилось хуже некуда. Ужендийские коллеги вначале не смогли призвать гнупи – ну да, полтора десятка зловредных коротышек сбежалось на площадь перед мэрией с испакощенными часами, но явились они скорее для того, чтобы поглазеть и похихикать, нежели повинуясь власти манящих чар. Потом еще больший конфуз вышел с изгнанием. Если сказать правду, вовсе ничего не вышло: черноголовые безобразники сами убрались восвояси, когда им надоело наблюдать за потугами волшебников. Последние оправдывались перед горожанами пресловутыми «завихрениями» и отправили в столицу донесение с просьбой о помощи.
Высокое руководство и радо бы положить конец произволу окаянного черноголового народца, но Уженда – не единственный город, одолеваемый подобными напастями, а экзорцистов, способных эффективно работать без заемной силы, у Светлейшей Ложи не так уж много.
Уверившись, что проучить их некому, гнупи еще больше осмелели и повадились забрасывать горожан снежками. Кто припозднится, тому несдобровать: комья они лепили увесистые, иной раз с камешком внутри, и кидали так, что оставались синяки. Однажды подстерегли мэра, и до своего крыльца тот добрался с головы до ног в снегу, его лицо после нападения напоминало битую перезрелую сливу.
С хозяина лавки «Дивные ткани» они потребовали дань – по дюжине штук самого лучшего красного и зеленого бархата себе на курточки, а когда торговец не уступил, подбросили ему в витрину мерзлых какашек и дохлого ежа.
Так бы оно и продолжалось, но Ложа наконец-то командировала в Уженду Суно Орвехта.
Алендийский поезд прибыл после захода солнца, при свете масляных фонарей, которые не столько рассеивали окружающую темень, сколько добавляли ей желтизны – словно плач скрипки вплетался в мрачную симфонию зимнего вечера. До события, о котором лучше помалкивать, яркость уличного освещения усиливали с помощью заклинаний, но теперь приходилось экономить. Одноэтажное здание вокзала с тремя башенками – посередине большая и по бокам две маленькие, как водится у провинциальных вокзалов, – напоминало кремовое пирожное, оброненное в темную стылую прорубь.
Юркие тени ростом с десятилетнего ребенка маячили в киснущей снежной мути во дворе гостиницы, когда Орвехт выбирался из наемной коляски. В него швырнули то ли снежком, то ли обломком кирпича. Снаряд не долетел до цели – Суно выставил щит, а потом ударил веерным заклятьем. Глумливые смешки сменились воплями боли и паники, под тяжелыми башмаками торопливо захлюпало.
– Беда, ребята! – крикнул кто-то из удиравших. – В наш городишко настоящий маг пожаловал!
С гнупи он разобрался по отработанной схеме. Первых попавшихся в назидание их собратьям изгнал из Уженды – в ближайшую сотню лет те вернуться не смогут, путь закрыт, – остальным задал трепку. На какое-то время это заставит их соблюдать меру. Пока не подзабудут урок да не сообразят, что у заезжего «настоящего мага» и в других краях хлопот по горло.
