Крылья - Виор Анна (читать книги без регистрации .txt) 📗
Вирд не раз слышал, как рабы и надсмотрщики говорили между собой о безупречных эффах хозяина. Его звери – лучшие во всей Аре, все чистопородные. И их смотрители тоже лучшие, бывшие смотрителями несколько поколений. Все ошейники для эффов Оргона изготовлялись мастерами из столицы Ары по древней технологии, разработанной еще создателями эффов.
Юноша не знал точно, что произошло и как ошейник оказался в его руках. Как зверь покорился ему? Была ли то ошибка создателя ошейника, или какой-то недостаток в крови эффа, посланного за ним, или неверные действия смотрителей, натаскивающих зверя, или – самое невероятное – сила самого Вирда? Но он знал, что Оргон так просто не оставит этого случая, это дело чести для него.
Если учесть еще и то, что Оргон получает немалый доход от торговли эффами, и его эффы стоят дороже других именно благодаря их безупречной репутации, то у Вирда остается мало шансов просто так выбраться из этой передряги.
Но он ведь остался жив… А это главное.
Вирд приближался к городу. Он уже бывал здесь пару раз, тогда, когда лет в девять служил кухонным мальчиком и помогал дородной поварихе Каси, которая иногда вместе с другими рабами и свободными слугами ездила в город за покупками для пополнения запасов.
Кое-что Вирд помнил об этих поездках, и одно из воспоминаний – то, что раба, спешащего по делам к’Хаэля, в Буроне никто не проверял и не задерживал, достаточно было назвать свое имя и имя хозяина. Хозяевам не требовалась помощь стражи и властей, чтобы возвращать своих беглецов, для этого у них были эффы и страх перед теми. Эфф находил свою жертву не только в поле, но и в городе. Он мог войти в полное людей помещение и не тронуть никого, кроме раба, за которым послан.
Были случаи, когда эфф прогрызал дверь, за которой прятался беглец, делал подкоп в подвал, в котором пережидал раб, врывался в дом и поднимался по лестнице в самые верхние комнаты. Зверь чувствовал того, за кем послан, каким-то непостижимым образом, и след обреченного не мог затеряться даже в огромной толпе.
Вирд не будет показывать ошейник. Пока не будет… Разве что другого выхода не останется. Он должен раздобыть припасы, новую одежду и отправиться на север. Больше всего он хотел покинуть Ару. Вирд не знал, где родился и где был его дом. Он только чувствовал, что не в Аре. Эта проклятая страна не могла быть его родиной. Это была страна его рабства. Поэтому он уйдет.
Тропинка все больше и больше отклонялась от реки и вскоре выскочила на широкую, истоптанную множеством ног, изрытую колесами повозок и копытами лошадей дорогу. Это дорога сизой лентой вилась с северо-запада к северным воротам Бурона.
Вдалеке виднелись стены города. Сложенные из ровных желтых кирпичей, высокие и широкие, эти стены хорошо защищали Бурон. Огромные дубовые ворота, укрепленные железом с внутренней стороны, были открыты, а кованая решетка поднята. Было уже достаточно поздно, и поток пришедших и приезжих истончился, превратившись в ручеек: одинокие повозки, несколько пеших путников.
Вирд успокоил лихорадочно забившееся сердце и уверенно направился к воротам города, стараясь не прижимать руку к груди, где был спрятан ошейник эффа – его право на свободу. Стражник равнодушно взглянул на него, определив по одежде и по босым ногам, что тот раб, и лениво спросил:
– Чей?
– К’Хаэля Оргона, – выдавил из себя Вирд опостылевшее слово – к’Хаэль – хозяин. Неразумно было называть имя Оргона, но имен других господ Вирд не знал, а назвать выдуманное не решался, ведь имена всех окрестных рабовладельцев страж должен был знать на память.
– Имя, – вяло потребовал стражник.
– Косо, – ответил Вирд без запинки, называть свою настоящую кличку, какую он носил у хозяина, он не стал, как и показывать ошейник; может быть, благодаря этой уловке его найдут не сразу…
– Проходи, – позволил стражник, внося имя раба и к’Хаэля в специальную книгу.
Вирд выглядел как раб в своей льняной грубой рубахе, подпоясанной конопляным шнуром, в укороченных широких штанах, босой, с растрепанными до плеч, неровно обрезанными волосами. Он и вести себя должен как раб. Идти спокойно к рынку, как будто за покупками для хозяина.
Ноги шли сами, но куда именно? Юноша плохо помнил дорогу к рынку, а других частей города и вовсе не знал. План Вирда себя исчерпал. Когда он решился бежать, то не мог и предположить, что окажется в Буроне, да еще и не преследуемый эффом. Что делать, когда он доберется до рыночной площади? Что дальше?
До торговых рядов буронского рынка он все-таки добрел, следуя широкой главной улицей города, по которой размеренно текла толпа. И… так и остановился посреди площади. Зазывалы кричали вокруг, кто-то торговался, кто-то извергал непристойные ругательства, кто-то кашлял, какой-то ребенок плакал. Толпа гудела, как пчелиный рой. И суетилась, как муравьи в муравейнике. Вирд растерянно оглядывался по сторонам. Возле него оказался неряшливо одетый человек, прищуренно разглядывая его и сально улыбаясь, его глаза шарили по Вирду, по его одежде, и юноша понял, что человек определяет, где у него спрятан хозяйский кошелек. Вирд заставил себя не потянуться к ошейнику – единственному своему сокровищу.
– Я могу тебе помочь, – неприятным голосом прогнусавил человек, – я тут все знаю.
Если сказать, что ему нужно кое-что купить, то этот тип убедится, что у Вирда есть деньги, и ни за что не отстанет. Не отстанет и если Вирд скажет, что его помощь не нужна.
– Помоги, – ответил юноша, глядя прямо на мошенника. – Мне нужно передать послание. Только денег у меня нет совсем…
Человек еще раз оглядел его, словно решая, что он сможет получить с раба-простака и его послания, а затем исчез, растворившись в толпе.
Парень протискивался меж потных от жары и тесноты людских тел и оглядывался вокруг. Желудок его, который, как думал Вирд, он успокоил рыбой и тростником, свело от аппетитных запахов жарившегося на вертелах мяса, свежего хлеба и пирогов, ароматных персиков и дынь. Сейчас хотя б маленькую лепешку… Жареные утки. Густой, стекающий по сотам мед. Огромная виноградная гроздь, с ягодами почти с детский кулачок. Сыры, разложенные на прилавке, множество, множество сортов. Яства, названия которых он и не знал, приправленные одурманивающе пахнущими травами.
Вирд зажмурился и потряс головой. Он резко развернулся и пошел в сторону, противоположную раскинувшимся прилавкам со съестным. Куда-нибудь подальше… Хоть к тканям, хоть к сбруе, хоть к оружию, но только подальше от еды. Запахи гнались за ним следом, хватали и сводили судорогой его неистово бурчавший живот. А Вирд убегал, как от эффа, от этих аппетитных ароматов.
В толпе все толкались, толкался и он, не глядя, кто перед ним: свободные ли, рабы или благородные. Он как пробка из бутылки вылетел на площадь, не такую людную, как та, что осталась позади, и едва не наскочил на богато одетую женщину, в последний момент остановленный ее телохранителями. Расширившимися глазами Вирд рассматривал благородную, которую едва не сбил с ног: невысокая, пышногрудая, красивая, с густыми, завитыми в локоны золотистыми волосами, уложенными в замысловатую прическу, в зеленом шелковом платье, расшитом жемчугом; на шее золотое ожерелье с желтыми сверкающими камнями, на руках такой же работы браслеты и длинные серьги в ушах. Карие подведенные глаза женщины с длинными ресницами хищно рассматривали Вирда, скользили по его лицу, плечам, ногам.
Вирд опомнился и склонился в поклоне. Это была благородная. А таким он должен был кланяться, независимо от того, раб он еще или уже нет.
– Славный мальчик, – заговорила женщина глубоким томным голосом, и хотя Вирд не видел ее лица, он знал, что она улыбается. – Ты раб? Чей?
– Оргона… – прошептал Вирд, не успев прикинуть, правильно ли он сделал, назвав настоящее имя своего бывшего хозяина.
– А-а-а… – протянула женщина задумчиво. – Этого старого надутого павлина, кичащегося своими эффами… Не уверена в эффах – мои лучше, однако рабы у него славные. Такие крепкие и красивые. Пожалуй, я куплю тебя. Ну-ка, подними голову, хочу получше рассмотреть твое лицо, действительно ли оно такое смазливое, как мне показалось поначалу. Да… Я точно куплю тебя. Как тебя зовут? – спросила госпожа, вглядываясь в лицо Вирда, и тот еще раздумывал, что ответить, когда услышал громкий знакомый голос:
