Авемпарта - Салливан Майкл Дж. (книги полностью бесплатно txt) 📗
— Э, нет, — ответил Адриан, не сводя глаз с Ройса. — За все про все десять. Правильно? Каждому по пять?
Ройс пожал плечами и сказал, обращаясь к Трейс:
— Поскольку замок вскрывать буду все-таки я, думаю, мне должно достаться шесть монет. Но это наши дела, мы уж как-нибудь разберемся между собой. Пусть тебя это не волнует.
— Неужто это правда? Вы согласны? — спросила Трейс, сияя от счастья.
— Конечно, согласны, — сказал Ройс. — В конце концов, мы же не воры.
— Ты мне можешь объяснить, почему мы беремся за этот заказ? — прикрывая глаза от солнца, спросил Адриан, когда они вышли на улицу.
Небо было ослепительно голубым, утреннее солнце почти высушило оставшиеся со вчерашней ночи лужицы. Отовсюду народ торопился на рынок. Улица была забита людьми и телегами, груженными весенними овощами и покрытыми холстиной бочками, они не могли проехать из-за трех преградивших им путь повозок с сеном. Упитанный человек выбился из толпы, крепко зажав под мышками вырывающихся цыплят, ловко обошел лужи, уклоняясь от людей и телег и бормоча: «Простите, извините».
— Она платит нам десять серебряных тенентов за дельце, которое уже обошлось нам в один золотой, — продолжал Адриан, обгоняя человека с цыплятами. — И нам придется расстаться другими, прежде чем мы это дело закончим.
— Мы работаем не ради денег, — сказал Ройс, продираясь сквозь толпу.
— Ясное дело, но тогда ради чего? Конечно, девочка миленькая, но я не вижу, в чем тут выгода, разве что ты собираешься ее кому-нибудь продать.
Ройс повернулся к шагавшему позади него Адриану и сказал с недоброй улыбкой:
— Об этом я даже не подумал. Это существенно возместило бы наши затраты.
— Забудь, что я сказал. Просто объясни, почему мы это делаем.
Ройс вывел их из толпы к антикварной лавке Огнотона, где на витрине были выставлены кальяны, фарфоровые статуэтки животных и шкатулки для драгоценностей с латунными замочками. Они проскочили в узкий переулок между антикваром и кондитерской, известной тем, что в ней покупателям предлагались бесплатные леденцы.
— Не говори мне, что тебе не интересно, чем все это время занимался Эсрахаддон, — прошептал Ройс. — Чародей был в плену девятьсот лет, исчез в тот же день, когда мы его освободили, и до сегодняшнего дня о нем ни слуху ни духу. Церковь наверняка все знает, а между тем имперцы не отправляют за ним поисковые отряды и не вывешивают объявлений о его розыске. Казалось бы, когда самый опасный в мире человек на свободе, вокруг его персоны должно быть гораздо больше суеты. А через два года он вдруг объявляется в крошечной деревушке и приглашает нас в гости. Кроме того, в качестве места встречи выбирает эльфийскую границу и Авемпарту. Разве тебе не интересно узнать, чего он от нас хочет?
— Что такое эта Авемпарта?
— Я знаю только, что это очень старое место. Очень старое. Что-то вроде древней эльфийской цитадели. Так что вопрос напрашивается сам собой: разве тебе не хочется заглянуть внутрь? Если Эсрахаддон считает, что имеет смысл ее открыть, это неспроста.
— Стало быть, мы идем за старинными эльфийскими сокровищами?
— Понятия не имею, но уверен, что какие-нибудь ценности там есть. Чтобы добраться туда, нам нужны запасы еды, а еще нам необходимо убраться из города, пока Прайс не напустил на нас своих ищеек.
— Хорошо, только обещай не продавать девушку первому встречному.
— Не стану, если она будет хорошо себя вести.
Трейс, свесив ноги, сидела боком позади Адриана на крупе его гнедой кобылы и мерно покачивалась в такт лошадиному шагу. Ройс обычно ехал с ними стремя в стремя и только иногда обгонял, если того требовала ситуация на дороге. Несмотря на погожий день, он по давней своей привычке опустил капюшон по самые брови.
Адриан вдруг почувствовал, что Трейс снова опасно наклоняется вперед, стараясь получше рассмотреть двухэтажный дом с желтой соломенной крышей и обмазанной глиной оранжевой печной трубой. Домик был окружен каменной, в половину человеческого роста, оградой, заросшей плющом. За стеной виднелись кусты сирени.
— Как красиво, — прошептала она.
Полдень только что миновал, и они успели отъехать всего на несколько миль от Колноры, двигаясь на восток по Альбурнской дороге. Проселочная дорога вилась между маленькими селениями, разбросанными на холмах вокруг города, и отдельно стоявшими домиками бедных арендаторов, которые работали в полях возле летних домов богатых лентяев, которые взяли на себя обязательство три месяца в году притворяться сельскими жителями.
— Здесь совсем другой мир, — сказала девушка. — Настоящий рай. Все богатые. Каждый как король.
— Колнора, конечно, процветает, но так далеко в своих выводах я не стал бы заходить, — возразил Адриан.
— Тогда как вы объясните, что здесь такие роскошные дома? Телеги с металлическими ободьями на колесах. В овощных лавках целые бушели лука и зеленого горошка. В Дальгрене у нас только пешеходные тропинки, после дождя возникает грязь непролазная, а здесь везде широкие дороги, и у каждой есть название, написанное на придорожных столбах. А вон там виллан работает в перчатках. В перчатках! В Дальгрене даже у церковного дьякона нет таких роскошных перчаток, а уж он точно не стал бы в них работать. Вы здесь все такие богатые…
— Некоторые — да.
— Вы с Ройсом, например.
Адриан рассмеялся.
— Но у вас хорошая одежда и красивые лошади, — не унималась девушка.
— Если честно, то ничего особенного.
— В Дальгрене ни у кого, кроме лорда и его рыцарей, нет лошадей, а ваша такая красивая. Больше всего мне нравятся ее глаза. У нее такие длинные ресницы. Как ее зовут?
— Я зову ее Милли, в честь женщины, которую когда-то знал и которая тоже никогда меня не слушалась.
— Милли — красивое имя. Мне нравится. А как зовут лошадь Ройса?
Адриан нахмурился и посмотрел на товарища.
— Не знаю. Ройс, ты ей дал какое-нибудь имя?
— Зачем?
Адриан покосился на Трейс, лицо которой выражало удивление.
— А как насчет клички Сирень? — спросила она и замолчала, оглядываясь по сторонам. — Или Маргаритка? О нет, постойте. Может быть, Хризантема?
— Хризантема? — повторил Адриан.
Конечно, забавно было бы видеть Ройса верхом на Хризантеме или на Сирени с Маргариткой, но ему казалось бессмысленным давать низкорослой серой кобыле Ройса совершенно не подходящие ей цветочные имена, о чем он не преминул сообщить:
— А почему не Коротышка или Чернушка?
— Как можно так издеваться над лошадью? — укоризненно воскликнула Трейс. — Бедному животному это никак не понравится!
Адриан усмехнулся. Ройс не обратил на их разговор никакого внимания. Чмокнув губами, он шенкелями послал лошадь вперед, уклоняясь от приближавшейся повозки. Даже когда дорога совсем опустела, Ройс не вернулся, а предпочел ехать впереди.
— А может, назвать ее Леди? — с надеждой в голосе спросила Трейс.
— Тебе не кажется, что это звучит слишком вычурно для кобылы? Она все-таки не цирковая лошадка.
— Зато от такого имени ей станет лучше. Это придаст ей уверенности в себе.
Они приближались к реке, пологие берега которой окаймляли кусты жимолости и малины. На окраине города виднелась водяная мельница с огромным колесом, ужасно скрипевшим при вращении. Два маленьких квадратных окошка, напоминавших два темных глаза, придавали каменному фасаду под остроконечной деревянной крышей сходство с человеческим лицом. На невысокой стене, отделявшей мельницу от дороги, лежала белая в серых пятнах кошка. Она лениво открыла зеленые глаза и, казалось, подмигнула путешественникам. Когда они приблизились, кошка решила, что этого достаточно для проявления с ее стороны осторожности, спрыгнула со стены и метнулась в кусты через дорогу.
Лошадь Ройса испуганно заржала и встала на дыбы, неуклюже пятясь назад. Ройс выругался и натянул поводья, заставляя ее наклонить голову и развернуться.
