Подозрительно умный - Белитц Беттина (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
Who's gonna drive you home . . . tonight . . . You can 't go on, thinking nothing's wrang ... tonight ... Только теперь я поняла, что это были слёзы, которые я должна была пролить, чтобы боль в горле стала меньше. И я плакала. Половину ночи.
Глава 4
Кошка с похмелья
- Я не могу ... - Мой голос был лишь только хриплым карканьем. Я звучала так, будто мне сто лет и я вот-вот сделаю мой последний вздох. Было больно - дышать. В моём израненном горле, моих ушах, моей голове. Вообще моя голова - это было чудом, что я могла ей двигать - но когда я делала это, то сразу же наказывалась жестокой пульсацией в висках и затылке.
- Кто может веселиться и целоваться, тот может и ходить в школу, - дал безжалостно понять папа и забрал моё одеяло, так что я лежала перед ним в нижнем белье.
Это было не честно. Он не должен видеть меня такой, такой несчастной и полуголой, но я была слишком слаба, чтобы повернуться и вырвать его у него из рук. Вместо этого я зарылась головой ещё немного глубже в подушку. Потому что в моей подушке было темно, а всё яркое только ухудшало моё состояние.
- Вставай, Люси. Немедленно.
- Но я ...
- Можешь выбирать, повезу ли я тебя в школу в нижнем белье или ты сначала что-то оденешь. Через десять минут мы отправляемся. До скорого.
Измученно я застонала в подушку и проглотила грубое проклятие. Я знала, что Леандер был здесь, потому что после того, как папа вышел, чтобы подчёркнуто громко начать стучать посудой (ему что доставляло радость мучить меня?), я чувствовала, что за мной наблюдают. С трудом я пыталась, лежа в кровати и с закрытыми глазами, реконструировать, что случилось вчера вечером.
Ссора с мамой и папой и с Леандерм. Разорвала отношения с Леандером. Пошла на вечеринку к Сеппо. Узнала, что Билли переезжает. Увидела, что у Сердана есть девушка.
А потом ... потом ... потом там был этот тип, и он предложил мне маленькую бутылочку с водкой и ... и? Я напилась, позволила ему себя целовать? Украдкой я нащупала горящее место на шее, которое под моими пальцами, казалось, было слегка опухшим. О, чёрт, я не могла точно вспомнить, как это случилось. Только, что типа звали Яник, да, теперь я снова вспомнила - у него было неопределённое сходство с Леандером и Серданом.
Но было что-то ещё. Яник внезапно растянулся на траве, потому что Сердан ему врезал. Это был Сердан, кто привёл меня домой. Не сказала ли я ему что-то важное? Ещё раз я застонала; при размышлении моя голова болела, как будто все извилины мозга изранены.
Следующее, что я помнила, в любом случае происходило снова здесь, в нашей квартире. Меня рвало так, как будто я вот-вот отдам Богу душу, а мама и папа ругались перед моей дверью и ... кто-то держал мою голову. Охлаждал мой затылок. Убирал со лба волосы. Говорил со мной успокаивающе и нежно, пока я плача не заснула. Это не мог быть Сердан, мама и папа никогда бы этого не допустили. Кроме того, его, наверное, ожидали дома. Значит ... значит Леандер? Я не смогла подавить стона, когда поднималась с негнущимися суставами и оглядывалась. Леандер сидел на подоконнике, взгляд направлен в моросящий дождь, который окутал Людвигсхафен серой завесой. Его выражение лица: холодное, замкнутое, равнодушное. На меня он вообще не обращал внимания, как будто я только какая-то мебель, а не живое существо. Я что, всё себе только вообразила?
Я была пьяна, довольно сильно пьяна, и такое могло случиться, не так ли?
Ведро перед кроватью мне поставили мама и папа, а полотенце они тоже, наверное, положили на прикроватную тумбочку. Для всего остального не было доказательств. Когда я смотрела на Леандера, я не могла больше представить себе, что это было он.
Было всё, как и раньше. Леандер и я поссорились и расстались, мои родители были на меня рассержены, а теперь мне даже нельзя было ехать одной в школу на электричке.
Я всеми силами ухудшила мою ситуацию. Когда я одевалась замедленными движениями, мне пришлось несколько раз останавливаться и глубоко вдохнуть, чтобы головокружение в голове рассеялось, и мне не стало снова плохо, но папа ходил, со стучащими подошвами по коридору туда-сюда, и, давая однозначно понять, что он не собирался проявлять милосердия, и что я должна поторопиться.
Мама ещё даже не появлялась. Наверное, сегодня ночью она не спала ни одной секунды.
Для меня же казалось, спать было единственным толковым образом жизни в это утро. Леандер не двинулся с места, ни взгляда, ни слова сожаления, ни сострадания. Я тоже не смотрела на него на прямую. Но когда хотела выйти из комнаты, пошатываясь и полуслепая, он соскользнул с подоконника и вручил мне в руки мой собранный рюкзак.
Он показался мне чрезвычайно тяжёлым, но я взяла его и стояла спокойно, в то время как Леандер, молча, положил мне куртку на плечи. Несколько секунд я оставалась стоять и ждала, случиться ли что-то ещё, что покажет мне, что он сегодня ночью заботился обо мне. Я хотела уже повернуться к нему и посмотреть в глаза, как сквозняк на затылке подсказал мне, что он отошёл от меня и сел назад на подоконник.
Слишком страдая от похмелья, чтобы спросить, что всё это значит и почему он вёл себя так противоречиво, я прошаркала в коридор, позволила папе с поникшей головой, отвезти меня к катафалку и пыталась в течение пятнадцати минут, с железной дисциплиной, не наблевать на чёрные чехлы сиденья. Как и Леандер, папа тоже не сказал ни слова, после того, как мы подъехали к школе.
Он только открыл дверь, позволил мне выйти и сразу же снова исчез в машине, чтобы с визжащими колёсами умчаться прочь. Папа и визжащие колёса ... Он должно быть был бесконечно зол на меня. Когда я зашла в классную комнату, и прозвенел звонок, у меня выступил холодный пот.
Я не представляла себе, как должна буду выдержать это до обеда. При этом школа была ещё наименьшим злом, настоящий ужас будет ждать меня дома. Меры наказания от моих родителей и ледяное молчание Леандера. Я больше не могла пойти туда. Мне нужна была пауза от всего этого, нужно было отдохнуть, чтобы снова начать ясно мыслить. Как можно быстрее - даже если это было только на два-три дня.
Сеппо ... Сеппо жил в коммунальной квартире. Там точно найдётся небольшое местечко для меня, свободное от Леандера местечко, на котором я смогу свернуться калачиком и выспаться. Возможно даже в комнате Сеппо, а если нет, то там все ещё был диван в общей комнате. Ах, если уж понадобиться, я смогу переночевать и на бильярдном столе.
Всё казалось мне лучше, чем пойти снова домой. Сразу после окончания занятий я пойду к его коммунальной квартире - нет, лучше уже во время обеденной перемены, потому что папа точно захочет меня забрать.
Я должна буду опередить его. А потом ...
- Люси?
- Да ..., - ответила я жалобно и предприняла несколько попыток, не обращать внимания на холодный запах дыма, который хлынул в мою сторону. Что здесь делал господин Рюбзам? У нас ведь был двойной урок математики, а я ни разу не посмотрела на доску, а положив голову на скрещенные руки, дремала.
- Можешь пойти, пожалуйста, со мной? Нам нужно поговорить.
- Нам ... что? Но ... - Нет, это предложение мне не нужно договаривать.
Предложения с "но" сегодня категорически игнорировались моими ближними людьми, а господин Рюбзам посмотрел на меня так интенсивно, что мне сразу же стало снова плохо. Взгляды других с любопытством впились мне в спину, когда я вдоль стены - боясь споткнуться и в случае необходимости иметь возможность на что-то опереться - вышла за господином Рюбзамом наружу и последовала за ним, со всё больше становящемся расстоянием между нами, к небольшой конференц-комнате на третьем этаже. Молча, он ждал, пока я его не догнала.
Ой-ой, маленькая конференц-комната ... Это не предвещало ничего хорошего. Вообще это никогда не предвещало ничего хорошего, когда тебе забирали посреди урока. Это учителя делали только тогда, если было что-то, что они считали ещё более важным, а для учителей почти ничего не было важнее их уроков. Меня что, ожидал теперь разговор с директором? Но почему?
