Конан и алтарь победы - Арчер Грегори (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Глава третья
Повозка остановилась около расколотого молнией дуба на обочине Большого Тракта, и мальчишка первым спрыгнул на землю. В незапамятные времена вдоль дороги неприступными стенами возвышались могучие колонны деревьев. Теперь же лес заметно поредел, иссохшие стволы тянули в небо корявые, с редкими зелеными листочками сучья-пальцы, многие деревья, не выдержав борьбы за жизнь на этой бесплодной почве, рухнули… И все же взгляд проникал в глубь леса самое большее на пять шагов, а потом тонул в царящих там вечных сумерках, путался в переплетении ветвей, терялся в частоколе толстых, поросших серым мхом стволов. Висела звенящая тишина, словно лес притаился, разглядывая незнакомцев. Лишь где-то наверху таинственно и едва слышно шумели кроны, да какая-то птица изредка вскрикивала в чащобе.
— Ну вот, приехали,— сказал возница и с сомнением поглядел на Конана.— Там, в дупле дуба, Стагир обычно оставляет ему еду… Но не думаю я, что старику придутся по душе незваные гости.— И он потрепал золотистые локоны мальчишки.
— Дядя Гарпаг просто боится за меня,— серьезно объяснил Конану парнишка.— Дикие звери и все такое…
— Гарпаг,— обратился киммериец к вознице,— без Стагира я ни за что не найду дорогу к отшельнику. А к вечеру мы вернемся сюда живыми и невредимыми. Пока со мной мой меч, никакие дикие звери не осмелятся к нам приблизиться. Не беспокойся и, главное, дождись нас.
Устремив задумчивый взгляд в глубину леса, Гарпаг в нерешительности погрыз заусенец на большом пальце и вздохнул.
— Дурное у меня предчувствие, Конан… Но я сказал, что помогу тебе, и сдержу слово. Но и ты обещай, что присмотришь за Стагиром.
— Обещаю.
— Что ж… да хранят вас боги лесов. Ступайте.
Конан помог Стагиру вытащить мешок с едой для Моакста, и, попрощавшись с Гарпагом, они двинулись к лесу. Достигнув первых деревьев, они обернулись, и Стагир весело помахал вознице.
Лес начался сразу — непролазный бурелом, страна корней и высоких сухих трав, коварных ветвей, так и норовящих уцепиться за волосы.
Кроны деревьев скрыли солнце, превратив ясное утро в поздний вечер. Заметно похолодало.
Стагир беззаботно двигался впереди Конана, с ловкостью обезьяны перепрыгивая через, скользя между, проползая под всеми ловушками сумрачного леса. А Конан пыхтел сзади, изо всех сил стараясь не отстать от мальчугана. Приходилось ему несладко. Плотная стена растительности с неохотой пропускала его огромную фигуру; меч то и дело застревал в корнях могучих деревьев, паутина так и липла к лицу, ветви, казалось, только и ждали, чтобы запутаться в пышной гриве иссиня-черных волос киммерийца…
Некоторое время Конан, стиснув зубы, мужественно терпел, но когда его нога по колено провалилась в какую-то зловонную яму, коварно поросшую сверху невинной травкой, он не выдержал и взмолился вслед мелькавшей далеко впереди фигурке:
— Стагир, подожди, я не могу за тобой угнаться! Мальчуган тут же вернулся и виновато смотрел, как с отвращением стряхивает грязь, облепившую его
— Ой, извини! Я и забыл, что ты не охотник.
— Уф…— Конан оттер пот со лба.— Зато ты, как я погляжу, чувствуешь себя в лесу как рыба в воде.
— Ага! Я же родился здесь. Мы тут очень хорошо жили… пока в город не перебрались.
— Могу себе представить. Ни один дикий зверь, не говоря уж о простом смертном, сквозь эти дебри не проберется.
— Да нет тут никаких диких зверей! — засмеялся Стагир.— Сказки все это. Лес мертвый. Я, например, ни одного не видел.
— Ты меня успокоил… Ну ладно, пора двигаться дальше. Только помедленнее. Далеко еще?
— Не то чтобы очень… Это возле Тракта лес такой недобрый — он людей не любит. А дальше легче будет.
И точно: задолго до полудня, когда они лиги на две углубились в чащу, лес неожиданно поредел, исчез непроходимый лабиринт могучих корней, сквозь кроны деревьев пробились солнечные лучи, и на душе стало веселей. Выйдя на залитую мирным дневным светом полянку, они решили устроить привал — перекусить и отдохнуть немного. Конан кинжалом отрезал ломоть ароматного ржаного хлеба и протянул его Стагиру. Потом отрезал и себе, но для начала сделал основательный глоток из фляги, дабы восстановить подорванное борьбой с зарослями здоровье.
Помолчали. Конан чувствовал себя немного неловко — как, впрочем, и всегда в компании подростков. Не знал он, как вести себя с этими маленькими, загадочными существами, именуемыми детьми. Не было у него опыта общения.
— Э… Хм… А откуда ты знаешь, где живет этот отшельник? — нарушил киммериец затянувшееся молчание, когда завтрак был съеден, а время отправляться в путь еще не пришло.— Мне говорили, что он никого не подпускает к своему жилищу и никому не известно, где оно находится.
Стагир сунул в рот травинку и хитро поглядел на Конана.
— А я однажды проследил, куда он уносит еду из дупла.
— Понятно. И чего ради люди его подкармливают, раз уж он такой затворник?
Стагир пожал плечами.
— Не за так ведь. В обмен Моакст дает нам целебные травы, настойки делает, зелья всякие лекарственные. Вот, к примеру, в прошлом году бабка Альбара, соседка дяди Гарпага, захворала. Лекарь сказал, что до следующей недели не доживет. И что же? Моакст…
— Тихо! — вдруг цыкнул Конан и, вглядываясь в заросли кустов на противоположной стороне полянки, медленно потянул меч из ножен.
— Что?..— испуганным шепотом спросил Стагир и на всякий случай придвинулся к северянину поближе.
Несколько мучительно долгих секунд Конан напряженно вслушивался, но вокруг все было мирно и покойно.
— Показалось,— сказал он.— Вроде бы там кто-то шевельнулся… Нет, все-таки лес не моя стихия.
— Кролик, наверное.
— Кролик? Может быть. Но не хотел бы я повстречаться с кроликом таких размеров.
Значит, показалось,— успокоил Стагир.— Я же говорил, диких зверей тут уже давно никто не видел.
— Ну и слава Крому. Так что ты там про бабку говорил?..
Застать Конана врасплох, напасть так, чтобы он хотя бы последний миг не успел среагировать, было почти невозможно. Звериные инстинкты варвара, обостренные его полной тревожных приключений жизнью, позволяли ему почувствовать приближение опасности, даже не видя ее. И он почти всегда успевал повернуться к опасности лицом. Почти всегда…
Его инстинкты были бессильны лишь перед потусторонними силами, перед порождениями темных областей Неведомого, предвосхищать появление которых можно, лишь познав тайны искусства магии. А Конан отнюдь не стремился постигать эти тайны. Его удел — быть воином, а не чародеем…
Земля разверзлась в том месте, где сидел Стагир, и что-то темное стремительно рванулось вверх из самых недр и впилось в тело мальчика. Истошный крик пронзил лесную тишь… и тут же стих.
Неведомая тварь потянула ребенка вниз, под землю, но Конан уже летел в прыжке, обнажив меч. Его острый клинок рассек скрывавшуюся в норе тварь. Во все стороны брызнула зловонная черная жидкость. Ее капли заставляли чернеть траву и обжигали кожу киммерийца.
Конан не замечал этого.
Он подскочил к Стагиру, упавшему возле ямы, в которой пульсировало и дергалось в агонии нечто, и перевернул ребенка на спину. Покрытая зелеными бородавками огромная змеиная башка, отделенная ударом меча от шеи, словно отвратительный нарост возвышалась на тельце парнишки. Зубы твари вонзились в левый бок Стагира, достав до самого сердца.
Конан попытался разжать сомкнувшуюся змеиную пасть, хотя видел, что мальчик мертв и ему уже ничем не поможешь. Но оставить эту мерзость даже в небьющемся сердце он не мог.
Вздулись от напряжения мускулы варвара-исполина, на побагровевшей шее билась жила, но пасть не поддавалась, будто адские силы все еще помогали гнусной дохлятине.
