Алмазный венец севера - "Larka" (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
Молодёжь тут же принялась водить вокруг Ларки хоровод, и от их тягучей, вечной как горы песни залечивались подземные трещины или каверны. Самоцветные камни прямо на глазах распускались в своих гнёздах и горели словно диковинные, никогда не виданные прочими смертными цветы. А трое малышей оседлали подземный ручей и теперь катались на нём туда-сюда, словно детвора с ледяной горки.
— Чуть полегче, — буркнул кузнец, осторожно приводя в соответствие со своими понятиями прогоревшего чуть не до дыр старого духа горюч-камня. Если кто-то наверху думал, будто парень закоченел до дрожи, то как же глубоко таковой ошибался! У Ларки на самом деле давно чуть не дым из ухов валил, а загривок и вовсе вспотел.
Водяные приволокли несколько глотков воды — той самой, что никогда не достаётся верхним. Не пускают таковое богатство духи ни в ключ подземный, ни даже сильным магикам не отдадут. Разве что силой или пыткой можно вырвать — но люди и сами не любят таких чародеев, которые всегда под себя гребут. Веку укорачивали таким старательно и умело…
И когда все подземные духи оказались обогреты и обласканы, Ларка наконец расслабился и потёк. Ощущение было такое, словно он то ли вплавился в камень чудным образом, то ли и вовсе стал из него состоять. Видел себя со стороны, всё соображал — а вот пошевелить ни рукой ни ногой не смог бы. Бывает оно иной раз такое, и в Каменке так умели многие. Правда, говорили о том неохотно, а уж перед чужаками и вовсе крылись, прикидывались олухами. Но если надо хорошо отдохнуть, заглянуть в землю или передать со знакомым духом весточку вдаль, лучше способа не сыскать…
Оттого и понятно, что заглянувший утром в камеру капрал поначалу впал в полную прострацию, когда обнаружил в углу недвижного и совсем холодного давешнего новобранца с остекленевшим взглядом. Спасибо богам, что увлечённо беседовавшего со здешними духами Ларку кто-то из шустрых и всё замечающих молодых вовремя потеребил лапкой и указал наверх. Парень заметался судорожно, однако двое водяных подтолкнули его уже глубоконько увязшую в камне незримую сущность, иными называемую просто душой…
В верхний мир он вылетел как игривый хариус из ручья. Резко, с брызгами и восторгом живого, полного сил существа. Капрал и ещё один солдат из здешних отшатнулись, когда казавшийся уже совсем окочурившимся новобранец вдруг поднялся мягко и плавно, словно сытый медведь — а затем весело, с хрустом суставов потянулся.
— Ох и здоровый, — буркнул усач, уважительно глянув на литые плечи и крепкие руки. — Такой рубака на вес золота встал бы…
И ещё покачивая головой да недоверчиво поглядывая на вернувшегося с того света парня, он повёл его наверх. Утреннее солнце вовсе не ослепило Ларку. Хотя и согрело столь же приятно, как и немудрёный, но весьма сытный завтрак.
— Работы ты вроде не боишься, — он покладисто кивнул на эти слова капрала, по своей привычке очищая котелок последней коркой хлеба, и закинул ту в рот. — Пошли, есть тут как раз для тебя…
Баян, это оказался, к слову, вовсе не музыкальный струмент наподобие гармошки, как предположил было простодушный Ларка. Хороший такой крепкий ящик с песком и камнями, а понизу густая как щетина проволока. И две ручки по разным сторонам — чтоб таскать, значит, туда-сюда и чисто продрать выложенную из плотно пригнанных плит площадь перед штабом. Правда, капрал назвал эту широкую и почти квадратную площадку плац. Но что совой о пень, что пнём по сове — разницы никакой.
Напарником оказался тощий и злой доходяга, получивший наряд на работы за неумеренное потребление хмельного накануне…
Жизнь потихоньку налаживалась. Ларка живо навострился различать офицерьё по званиям, одним только взглядом оценивая количество и расцветку шнуров да нашивок. И уже не подрывался всполошенно как препуганный заяц, когда кто из них проходил мимо. А уж при штабе и службах их как грибов в ведьминой роще после дождя. Тут главное что — вытянуться вовремя в струнку, с тупой рожей поедая начальство глазами словно красивую бабу, да рявкать погромче гав-гав-вашество, чтоб отстали поскорее.
Кстати, баб тут тоже полно было — большей частью не воительниц, а по магической части. Особенно запомнилась втянувшемуся в покраску забора Ларке одна — вся красивая как лялька, да в розовом платье. Госпожа Велерина, старшая над всеми чаровницами.
Седмица прошла во всяких приятных и не очень развлечениях. Днём бывший кузнец работал, посрамляя зорко присматривавшегося унтера своим полным отсутствием лени да прилежностью к любому занятию — а потом ночью в каменном мешке трещал с духами да развлекался. Кому новый способ работы с медью объяснял, у кого и сам каким тонкостям учился. Улаживал споры и ссоры — и постепенно стал в здешних подземных недрах совсем своим. Что называется, своим в доску — хотя, что это значило, ни духи ни сам Ларка объяснить не смогли бы…
— Хорош гусь, — на породистой физиономии полковника Блентхейма брезгливость мешалась с недовольством, отчего его обкуренные усы слегка топорщились. — Сразу проштрафился, в карцер угодил — позорище, а не кадет.
Стоящий навытяжку Ларка хоть и изображал старательно эдакого туповатого сельского парня — однако нутром чуял, перед полковником такое не пройдёт. Ушлый дядька, в людях разбираться умеет.
— Теперь я, ваш-благородие, понимаю — отчего светленькие нас бъют как хотят, — для затравки проворчал он.
Проходивший мимо здоровенной ямы под фундамент, выкопанной самолично Ларкой, полковник уже собирался было идти дальше по своим делам, но всё же заинтересовался.
— Ну-ка, поделись соображением — наказывать не стану. Слово полковника Блентхейма.
Ларка мысленно попросил заступничества всех духов, каких только и мог перечислить. Да выдал забывшему от удивления даже раскуренную трубку полковнику такое, что тот надолго замер в задумчивости. Каждый второй офицер и унтер здесь просто дурак или дура — чинопочитание да бумажки почитают важнее дела. За седмицу он сам даже не прикоснулся к оружию или доспехам, не выучил ни одного приёма и ни одной военной хитрости из этой, как бишь её…
— Тактики, — негромко подсказал потемневший ликом полковник.
— Так точно, тактики, ваше-ство, — чуть кивнул Ларка. — Оттого и выходит, что как до драки доходит, так нашего солдатского брата светленькие побъют-повяжут легко. А ваш брат завсегда успеет на коне в тылы удрать. Бумага-то всё стерпит, там уж можно потом своё геройство расписать как угодно — глядишь, за храбрость ещё и медалька или новый чин обломится…
Желваки давненько уж играли на скулах полковника — но он ещё сдерживался. Данное кадету слово офицера это не шутка. Да и, если гонор отбросить, этот сельский парняга из горной глухомани в некотором роде прав — всякого дуболомства, если не бардака, в армии хватало.
— Унтер, как закончит он котлован под фундамент рыть, сразу к оружейнику, магикам — пусть проверят да рекомендации выпишут. И заниматься!
Он небрежно подбросил руку к полевой офицерской шапке, название которой Ларка никак не мог запомнить. Откозырял, значит — а потом ни слова боле не говоря, с потемневшим лицом отправился в штаб.
— Слышь, паря, ну ты смелый, — проворчал унтер. Но, памятуя слова командира и начальника Академии, наказывать кадета не стал. Лишь проронил — чтоб к вечернему построению котлован был готов. И утопал куда-то по своим делам.
Угу, нашли чем напугать — крепкого парня работой. Ларка втихомолку огляделся, не видит ли кто? Оказалось, что ковырянием в земле на окраине территории никто не интересовался. А зря, наверное… если бы кто увидал, как из раскопа фонтаном вылетает земля и щебень, то подивился бы сему феномену до крайности. Ну, это если не знать про пособивших втихомолку парню духов земли. Так что, работу Ларка закончил задолго до. Успел лишний раз сходит помыться, благо тамошняя унтерша отчего-то просто таяла от его улыбки. Да повторно после обеда сходить заправиться в столовую — потому как захлопотанные повара своих не забижали.
