Отступница - Евстра Евгения (читаемые книги читать .txt) 📗
Не понимая ровным счетом уже ничего, я смирилась со сложившимся положением и приняла резонное решение ползти, то есть идти домой, подальше от этого наваждения. Кое-как приняв вертикальное положение, я, пошатываясь, сделала пару неуверенных шагов, обходя злосчастный коттедж.
Едва я занесла ногу для очередного шага, как впереди в снегу что-то блеснуло, потом еще раз, еще, а потом и вовсе засветилось теплым золотистым светом.
Уже ничему не удивляясь, я подошла поближе…
При ближайшем рассмотрении оказалось, что светиться кольцо, видимо оброненное кем-то из нерадивых прохожих.
Красивая мужская печатка, украшенная двумя высеченными переплетенными треугольниками, образующими гексаграмму. Но почему она светится?! Я огляделась — быть может человек, потерявший вещь не успел далеко уйти и я успею вернуть пропажу…
Внезапно полыхнув еще ярче, кольцо нагрелось и мелко завибрировало. Я в ужасе отшатнулась и попыталась отбросить опасную безделушку в сторону. Не тут — то было! Печатка медленно растеклась и золотой нитью ринулась на внешнюю сторону запястья, медленно переплетаясь в замысловатую вязь, тончайшим узором легшую поверх кожи и обозначив центр тремя маленькими красными камнями.
— Эт-т-то еще что такое? — испугалась я, безуспешно пытаясь содрать «паутинку», намертво впаявшуюся в кожу. Чем больше я старалась, тем больнее мне было, и тем чаще пробегали по узору синие искорки.
Наконец, бесславно сдавшись, я прекратила борьбу. Узор в свою очередь в свою очередь, радостно блеснув, перестал доставлять боль, но все равно остался на моей потрепанной конечности. Создалось противное ощущение захлопнутой мышеловки: мышь, то есть я, уже попалась и назад, кажется, пути нет…
«Не пугайся, девочка… Гай поможет тебе…» — толкнулся в сознание незнакомый старческий голос.
Я оглянулась. Никого… Голос звучал в голове! Кошмар. Кажется, я действительно сошла с ума. Мало того, что я разговариваю сама с собой, так еще и престарелыми голосами! Так, пожалуй, и до психушки недалеко. Интересно, какой мне диагноз поставят: раздвоение личности или шизофрению? И кто такой Гай?
Я поежилась от собственных мыслей и, перестав задаваться бесполезными вопросами, сорвалась с места и побежала, стараясь как можно быстрее оказаться на дороге среди людей.
Черная тень метнулась мне наперерез, прыгнула и с глухим рычанием сбила с ног…
…Явно похолодало, легкий мороз безжалостно пробрался к моему распростертому телу, сквозь куртку покалывая кожу. На небе стыдливо выглядывал из куцых облаков месяц, неподалеку от меня сидела все та же громадная псина.
Я со стоном попыталась приподняться. Безуспешно. Надо же, совсем немножко до дорожки не добежала. Практически на обочине валяюсь. Я прислушалась к приближающимся шагам. Не заметить меня невозможно, а посему можно надеяться, что хотя бы подняться помогут…
— Даш, смотри, там вроде лежит кто-то… — совсем рядом послышался мужской голос.
— Да пьянь какая-нибудь, поди!! — недовольно отозвалась женщина, мигом отбивая у меня всякую охоту их звать.
— А вдруг человеку плохо или, может, напал кто? — не унимался мужик.
— Я не поняла! — зло отозвалась женщина, — Тебе что, своих проблем мало?!
— Но…
— А вдруг он мертвый? — вкрадчиво спросила она, — Что ты тогда делать будешь? Милицию вызовешь? Прождешь здесь несколько часов, а потом еще будешь доказывать, что это не ты его убил? Так что голову себе не забивай! Если пьяный — проспится и уйдет, а если нет, так утром его и без тебя найдут!
— Это верно… — сдался мужчина.
Шаги ускорились, поспешно уводя «потенциальных свидетелей» подальше от места преступления.
Я заскрипела зубами от злости, едва удержавшись от того, чтобы запустить им вслед что-нибудь тяжелое.
Кое-как села, потирая ушибленную спину. На минуту замерла с закрытыми глазами, почти физически ощущая, как собирается в кучу потревоженное резким подъемом сознание. Вот так намного лучше…
Я открыла глаза и вздрогнула, наткнувшись взглядом на собаку, которая за время моей «медитации» умудрилась бесшумно подойти ко мне на расстояние вытянутой руки и теперь мрачно наблюдала за моей реакцией. Интересно, чего именно она дожидается?
— Обязательно было на меня прыгать?.. — наконец, пробормотала я.
Ответа, естественно, не последовало, зато взгляд собаки сменился с плотоядного на презрительный. Медленно оглядев меня с головы до ног, пес лениво встал и подошел ко мне вплотную, жарко дыша зубастой пастью.
Меня невольно начала колотить мелкая дрожь. А собака тем временем наклонилась и решительно уцепилась зубами за пояс на моей куртке. Резкий рывок — и он с печальным треском оторвался, оставаясь в пасти у мохнатого мошенника. До крайности изумленная поведением собаки, я безмолвно наблюдала за происходящим.
Пес тем временем, для приличия немного пожевав брезентовый шнурок, с отвращением выплюнул его мне на колени и, помедлив, наклонил голову, подставляя шею. Чего это он, интересно?
Я сидела, боясь шелохнуться, псина тоже не подавала признаков жизни, застыв со склоненной головой. Наконец, ее терпению пришел конец, и собака тихонько тявкнув, ткнулась мне носом в ладонь. Я боязливо погладила пса по загривку. Он снова склонил голову.
— А… — меня посетила догадка, — Ты хочешь, чтобы я поводок надела?
Собака глянула мне в глаза и звонко гавкнула, заставив меня в свою очередь подпрыгнуть от неожиданности.
— Л-ладно, — согласилась я, осторожно накидывая пояс на шею пса, — Только вот куда я тебя потом дену? Хотя…
С собакой не так страшно идти, как одной. Тем более что выбора у меня, судя по странному поведению пса, все равно нет.
«Приведу его пока во двор, а завтра утром разберемся, чей он и откуда — мысленно закончила я, затягивая узел на импровизированном поводке».
Обхват шеи у песика отнюдь не маленький, и моего пояса хватило лишь на то, чтобы сделать ему ошейник, в качестве поводка же остался жалкий полуметровый огрызок. Но псу хватило и этого!
Лишь только я намотала свободный кончик «поводка» на руку и, с трудом приняв вертикальное положение, забросила свою сумку на плечо, как кобель, победоносно гавкнув, сорвался с места, увлекая меня за собой…
…Я бы и дальше ехала на животе, сосредоточенно вопя и проклиная бешеное животное вместе со всей его родней, если бы псина не вынесла меня на самую середину шумной улицы и не остановилась, как вкопанная. Проехав по инерции еще немного, я, наконец, полностью распласталась на тротуаре, покрытым толстым слоем месьева из снега, соли и песка.
Шипя от негодования, я встала, пытая стряхнуть с одежды въевшуюся серо-рыжую кашу. Прохожие почему-то обходили нас стороной, иногда тыкая пальцем и перешептываясь между собой.
Кое-как отряхнувшись, точнее размазав грязь по вещам и лицу, я схватила собаку за поводок и зло дернула. Пес лениво повернул ко мне голову и окатил насмешливым взглядом, презрительно фыркнув в довесок.
— Ну, все, хватит с меня! — разъярилась я, — Либо ты идешь рядом, либо я тебя отвязываю, и катись ко всем чертям! Они тебя явно братья!
Собака тем временем, нахально зевнув, встала и неохотно, словно делая одолжение, подошла к моей ноге, остановившись рядом.
— Так — то лучше, — сквозь зубы процедила я, — идем!
Я легонько дернула поводок и мы пошли, точнее, шли мы шагов пять, а потом псина рванула вперед, причем совсем не в ту сторону, что мне было надо.
В сознание снова толкнулся старческий голос: «Не бойся, девочка. Иди за ним. Все будет хорошо».
— Да я уже ничего не боюсь! — в сердцах рыкнула я, постепенно привыкая к голосам в голове.
…Я уже давно бежала следом за обезумевшей собакой на предельной скорости. Поначалу я пыталась высвободить руку из намотанного на нее пояса, но потом смирилась, не в силах бороться одновременно и с поводком и с ногами, так и норовящими разъехаться на скользкой дороге.
С физической подготовкой у меня, как и у большинства современной молодежи было плохо, если не сказать еще хуже. Как-то не было стимула к занятиям подобного рода, а посему, физкультура с детства была записана мною в разряд предметов никчемных и бесполезных. За что я, собственно сейчас и получала. Поскольку, пробежав от силы несколько километров, я изнывала от желания уже куда-нибудь добежать и там тихо помереть от усталости. В боку безжалостно кололо, холодный воздух разрывал легкие, а паршивая собака все не останавливалась.
