Сердце мертвого мира (СИ) - Субботина Айя (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Послышалась густая брань Белого щита; Шиалистан не стал оборачиваться, зная - то возмущенные горожане набросились на прелюбодея, норовя выместить на нем злость. Регент надеялся, что тот выйдет живым, но даже если и схватить камнем по темени - не велика беда. Кобель свое дело сделал.
- Ты не хуже нашего знаешь, что одного благословения Верховных служителей Храма всех богов не даст тебе права сидеть на престоле.
- Знаю, - не стал изворачиваться рхелец. - А еще знаю, что благословение - то уже половина дела. Об остальном, служительница, не печалься. Глубоко любимый мною народ не останется в скорбный час "обезглавленным". Ну, долго мне еще ждать? Или вам мало моих увещаний?
Хани
- Будет он жить?
Хани никогда прежде не видела, чтоб на нее глядели вот так - будто она держала в руках силу править миром. Кажется, она помнила эту девушку - волосы цвета осени, большие глаза.
- Кто ты ему? - Спросила прямо. Но, не дожидаясь ответа, вдруг поняла. Догадка пришла сама, точно вовремя выуженная из щедрого пруда красная хоротка. - Ты понесла от него.
Девушка сделалась краснее вареной свеклы.
- Я... Я... - Заикалась она и теребила густую прядь. - Еще мало времени прошло и тело мое не дало мне знак, фергайра...
- Я тебе говорю, что понесла, - ответила Хани. Спроси кто: "Откуда прознала?", не нашлась бы что ответить. Точно знала от самих богов. - Мальчика. Будет крепким как отец.
- О, фергайра... - Та еще больше растерялась, потупила взор, отошла, будто боялась прикоснуться к самому сокровенному. И убежала, пряча лицо в ладонях.
Хани, между тем, колдовала над снадобьем. Еще раньше она заварила травы, которые могли прогнать из ран воинов порченную скверну шарашей. У многих, кого она успела осмотреть, раны были так глубоки, что жизнь вот-вот готовилась покинуть их истерзанные битвой тела. Они и так отойдут к Гартису нынче, потому девушка недолго задерживалась около них - посылала благословение и улыбку, и уходила. Большего сделать не могла. Послу шла дальше, выбирала тех, кому еще можно было помочь: их оттаскивали в сторону, где воинов поили приготовленным снадобьем. Жрецы Скальда, те немногие, которым удалось выжить и не заразиться самим, перевязывали раны и возносили целебные молитвы.
Среди раненых Хани нашла и Банру, и Арэна. На Миэ не было ни царапины, будто битва вовсе прошла мимо таремской волшебницы. Банру был плох - на его бедре осталась неглубокая рана от когтя шараша. Рваная кожа свисала с краев, а плоть внутри уже начала чернеть и испускать зловоние. Хани осмотрела его внимательно, несколько раз, под неустанным взглядом волшебницы.
- Он не будет жить, - только и нашла, что сказать.
Из четверых чужестранцев, темнокожего жреца Хани знала меньше всех. Кажется, он поклонялся богине солнца и голос его был мягким. Теперь же на жреца стало больно глядеть. Банру сидел, оперевшись на сваленные мешки с песком, глядел в небо и улыбался теплым солнечным лучам. Однако же Хани чуяла в нем страх. Жрец не стал спрашивать, умрет ли или останется жив, наверное, сам догадался и вынес себе же молчаливый приговор.
- Нет, - одернула ее Миэ, как только девушка покинула Банру и пошла дальше, где на разостланных мешковинах лежал Арэн. - Тебе ведь просто не хочется спасти ему жизнь, да? Послушай меня, девочка - ты спасешь его или я...
- Не трать угрозы попусту, волшебница, - перебила Хани. - Если бы в моих силах было помочь твоему черненому солнцем другу, я бы помогла. Но кровь шарашей пробралась в его нутро, и только богам под силу исцелить жреца.
- Тогда зачем ты носишь все эти побрякушки, а?! - Миэ наотмашь ударила ее по косам. Серебряные и каменные амулеты перемешались, стукнулись друг о друга, зашептались тонким многоголосьем. - Ты пришла сюда фергайрой, колдуньей, которой все под силу.
- Но я не могу воскрешать мертвецов, - холодно осадила Хани. - Друг твой мертв, а ты слепа, чтоб разглядеть прихвостней Шараяны за его спиной.
- Когда он умрет?
- Ты разве не знаешь, что ему уготована не смерть? Пройдет несколько дней и черная гадость завладеет им целиком. Друг твой станет таким, как они, людоеды - будет питаться человеческой плотью, и жить только чтоб губить жизни других. Поглядим до первых звезд, не станется ли чуда. Если нет - воины лишат твоего друга жизни, чтоб душа его спокойно отошла в Гартисово царство.
Миэ отшатнулась. Хани пыталась вспомнить, неужели и правда волшебница ничего не поняла еще тогда, в Яркии? Мудрая, - девушка с грустью помянула старую женщину и попросила у Гартиса милости для нее, - всех предупреждала, что смерть в битве - не самое плохое, что может статься от встречи с шарашами. Тогда пришлось убить многих сельчан, нескольких женщин, детей. Но таремка не желала принять участь, уготованную жрецу из Иджала. И Хани, как не пыталась, не могла винить ее за слабость. Если бы только она сама могла спасти того, кто не заслужил участи сегодня покинуть мир живых.
- Простись с ним. Время есть до первых звезд. - Хани глянула на волшебницу, но женщина только еще дальше отстранилась, обхватила себя за плечи, и зашагала проч.
Перед глазами Хани замельтешили служители Скальда, кто-то налетел на нее плечом. Девушка, придя в себя, дошла до дасирийского воина, встала перед ним на колени, и подняла край шкуры, которым тот был укрыт. Кто-то успел обнажить его по пояс, скинув рваную рубаху, всю в запекшейся крови, кольчугу и меч прямо рядом с воином. Верхняя часть тела Арэна сделалась густо-синей, с красными и зелеными пятнами. Из левого плеча торчал округлый бугор, правое стало одной сплошной раной. Не насмотрись Хани сегодня на сломанные руки, ноги, вырванные глаза и вывороченные животы - испугалась бы. Но теперь страх в ней задеревенел.
- У него вывихнуто плечо, - достал ее слух мужской голос. С противоположной стороны от Арэна, сидел угрюмый чужестранец Раш. - Если бы кто взялся подержать, я мог бы попробовать...
Тут Раш сделал паузу, помялся, так и не сказав, что же собирался пробовать.
Хани поманила рукой одну из женщин, что помогали присматривать за ранеными. В руках ее была глиняная посудина с отваром, из которого жрецы Скальда делали примочки. Обмакнутая в него овечья шерсть, приложенная к ране, немного снимала боль и ускоряла заживление. Женщина, чье лицо опухло от слез, молча протянула фергайре мокрый отрез шерсти, и пошла дальше, покачиваясь на слабых ногах. Хани приложила шерсть к ране Арэна. Тот слабо пошевелился, глаза под веками забегали, но воину не стало сил открыть их.
- Зараза не попала в нутро, - с удивлением сказала Хани, заглядывая в рану. - Боги пощадили его.
- Это у северян называется "пощадили"? - как-то беззлобно бросил Раш.
Чужестранец выглядел не многим лучше остальных - Хани заметила это, еще когда он помогал отбивать у волка-Эрика тело Талаха. Девушка проглотила горечь, убила слезы, и положила себе не забыть осмотреть Раша, как только закончит с Арэном.
- Я могу вправить ему вторую руку, - настаивал чужестранец. - Только нужно, чтоб Арэна крепко держали, иначе только хуже выйдет.
Хани не понимала, о чем толкует Раш. Ее больше занимала рана на плече дасирийца. Дождавшись, пока подействует отвар, осторожно тронула края раны - Арэн не издал ни звука. Напротив, лицо воина расслабилось, голова свесилась набок. Девушка снова взялась за его рану, теперь основательнее ощупала плечо - кажется, кость была цела. Не иначе дасирийца обласкала сама леди Удача, подумала девушка. Что бы там ни говорил Раш, но Арэну сегодня повезло дважды, больше чем многим, которые не пережили битву и не доживут до рассвета.
- Мне нужно зашить рану, пока он спит. Я оставила сумку в пещере. Принесешь?
Раш сперва вскинул брови, словно не веря, что его определили на роль посыльного мальчишки, потом глянул на друга, что-то проворчал под нос и зашагал прочь.
