Внутренний дворец. Книга 1 (СИ) - Архангельская Мария Владимировна (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
– Ну, вот где ты ещё видел такую храбрую женщину?..
Кея я уже не расслышала.
– …И вот приехал министр в соседнюю страну, нашёл дом сводни…
– Той же самой? – посмеиваясь, уточнил Тайрен. Сказки моего мира в моём пересказе шли у него на ура, особенно те, которые я помнила в смешном изложении. Жаль только, что многие шутки приходилось опускать – например, Тайрен едва ли бы понял, что смешного в «вечернем верблюде», с помощью которого герои сказки перемещались из одной страны в другую.
– Ну, должно быть, это была очень маленькая страна. С одной-единственной сводней. И жила она в доме с вывеской: «Только у нас и только для вас!..», – я взмахнула рукой – и осеклась, осознав, что едва не съездила по носу высокому старику, неслышно вошедшему в комнату.
Он был одет в золотистого цвета халат с вышитым на нём синим драконом, что уже как бы намекало – и всё равно я пару секунд таращилась на него, соображая, кто бы это мог быть. И только когда Тайрен торопливо вскочил, до меня дошло.
– Ой! – пискнула я, падая на колени и утыкаясь лбом в пол. Следовало бы извиниться перед его величеством, но всё мысли разом вышибло из головы.
– Отец-государь, мне не доложили о вашем визите, – Тайрен опустился на колени рядом со мной и поклонился, упершись руками в пол. Я скосила на него глаза. Нет, это надо быть местным уроженцем, чтобы простираться ниц, не теряя при этом ни достоинства, ни изящества.
– Я приказал евнухам не докладывать – хотел увидеть, чем ты тут занимаешься, – голос у его величества был хрипловатый, но, пожалуй, приятный. – Это она? Твоя любимица? Отошли её.
– Соньши, выйди, – сказал Тайрен. Я, вспомнив уроки, полученные ещё от госпожи Нач, отползла назад, потом поднялась, держа спину по-прежнему согнутой, допятилась до двери и тщательно сдвинула створки за собой. Но не ушла. Любопытство взыграло во мне с неведомой дотоле силой, и я беззастенчиво прижалась ухом к обтянутой бумагой раме.
А что, всем можно, а мне нельзя?
– Я смотрю, слухи не лгут, – раздался голос императора.
– Слухи, отец?..
– Ты и правда забросил всё ради этой девчонки. Слуги доносят, что она превратилась в твою тень, ты таскаешь её с собой везде. Даже на охоту.
– Ваше величество, на это запрета нет.
– Да, да, демонстрировать свою наложницу своим друзьям, хвалиться ею перед всеми. Было бы чем. Ты, верно, опять забыл, что долг государей – смирять тело и дух, служа всем примером добродетели? Если вышестоящие не в состоянии придерживаться правил, то кто приведёт к порядку чернь? Как ты сможешь воспитать народ, если сам не соблюдаешь долга и не воспитываешь свои чувства?
– Я не…
– Молчи! У тебя есть жена. У тебя полтора десятка наложниц. Если этого мало, всегда можно найти ещё. И вот ты забыл их всех ради – кого? Ты знаешь, что говорят про неё в народе?
– Нет, отец, – угрюмо ответил Тайрен.
– Врёшь – или ты совсем ослеп и оглох. Эта женщина может привести тебя к гибели. Даже чиновники уже шепчутся между собой. Мне не нужны разговоры о колдовстве, оборотнях и хитрости варваров, которые подсунули нам эту девицу подобно тому, как ван Хой прислал певичек вану Туаю.
– Отец, это неправда!
– Не беспокойся, если б я верил разговорам, её бы тут уже не было. Но ты должен взять себя в руки. А она должна знать своё место, ясно? Больше никаких охот, я хочу видеть рядом с тобой Мекси-Цу.
– Она со мной всегда, когда это нужно. Все праздники, все…
– Этого мало! Как часто она бывает в твоей постели? Или тебе всё застят пересушенные прелести этой дылды? Ты женат уже три года – где твои сыновья?
– Там же, где мои братья! – огрызнулся Тайрен. – Должно быть, наследственность сказывается и…
Его прервал звонкий хлопок пощёчины.
– Мальчишка! Щенок! – император даже не рычал – хрипел. – Ты ещё смеешь… Отныне ты заперт в Восточном дворце, ясно? Я запрещаю тебе выходить и видеться с кем-либо за его пределами! И урезаю твоё содержание! Поразмысли над своим поведением. И выйдешь ты отсюда не раньше, чем я пойму, что ты изменился!
Я напрягла слух, но ответа не последовало. Кажется, прошелестели шаги, но в этих местных сапогах с мягкой подошвой даже тяжёлые мужчины ухитрялись ступать почти бесшумно, если только не бежали. Я очень осторожно раздвинула створки и выглянула в щёлку. Да, Тайрен был один. Так и сидел на коленях, глядя в пол, и на бледной щеке красовался всё ещё отчётливо видимый отпечаток августейшей ладони. Когда я тихонько подошла к нему, опустилась на колени рядом и обняла его сзади, положив подбородок ему на плечо, он выдохнул и заметно расслабился. Сжал мою руку, погладив по кисти большим пальцем.
– А может тут одинокая женщина жить где-нибудь, кроме монастыря? – спросила я. Вопрос был неуместен, но слова утешения как-то не шли.
– Почему ты спрашиваешь? – Тайрен обернулся.
– Его величество может приказать меня отослать. Но я не хочу в монастырь.
– Ты слышала?
– Да, – не стала отпираться я. Впрочем, Тайрен не разозлился.
– К счастью, отец не верит слухам. Когда он объявил о своём решении, о тебе даже не заикнулся.
– Но всё же нам, наверное, нужно видеться меньше. Ваше высочество, я не хочу, чтобы у вас были неприятности из-за меня.
– Не обращай внимания, – Тайрен притянул меня к себе. – Отец всегда чем-нибудь недоволен. Он придирается к чему-нибудь, потом остывает. Ничего нового.
Мы помолчали некоторое время. А потом он вдруг спросил:
– Скажи, а если бы я не был принцем… ты бы меня любила?
– Я бы хотела, чтобы вы не были принцем.
– Что? – он резко отодвинулся. – Почему?
– Потому что тогда не было бы ни дворца, ни гарема, ни всех этих глаз, что следят за каждым нашим шагом. И политики бы этой не было. Мы могли бы просто жить…
Тайрен снова помолчал, глядя на меня с тем выражением, которое всегда появлялось у него на лице, когда я говорила что-то для него совершенно неожиданное, и он не знал, как к этому относиться.
– Так значит, тебе не нравится дворец? – наконец спросил он.
– Нет.
– И гарем? – принц вдруг усмехнулся. – Ревнуешь, а?
– Ну… В моей стране нет гаремов. Я никогда не думала, что придётся делить своего мужчину с другими женщинами.
– Нарумяненный тигр, – в его устах отнюдь не одобрительное определение ревнивой жены внезапно прозвучало как высший комплимент. – Что ж, я подумаю, что можно сделать. Возвращайся в павильон. Увидимся вечером.
Но настал вечер, а посланца от Тайрена всё не было. Я даже рискнула прийти без приглашения, но мне сказали, что в принца в его покоях нет. А где же, если он под домашним арестом? В парке, на заднем дворе, где я практиковалась в верховой езде, и тем более в Хризантемовом павильоне его тоже не оказалось. Я, и без того встревоженная его обещанием «подумать, что можно сделать», изрядно занервничала. И когда меня уже на ночь глядя всё-таки вызвали, помчалась чуть ли не бегом. Чтобы встретить прямо-таки сияющего принца.
– Собирайся, мы уезжаем на северную границу, – весело сообщил он.
– Куда?.. Зачем?
– Приказ отца-государя, я только что его принял. Меня ссылают в приграничный гарнизон, – голос при этом у него был такой радостный, словно его не сослали, а наградили, а может, даже пустили на трон, не дожидаясь отцовской смерти.
– За что?!
– За самовольную отлучку из-под ареста и дебош в трактире, – самодовольно сообщил Тайрен. Я на минуту онемела.
– Ваше высочество… зачем вы так?
– Ну, ты же сама сказала, что тебе не нравится дворец. Вот и поживём без него какое-то время. Разумеется, поскольку моя супруга ни в чём не виновата, было бы слишком жестоко заставить её разделять моё наказание. Так что она остаётся в Восточном дворце, в утешение моей матушке-государыне. Это её обязанность – заботиться о свёкре и свекрови. С собой я беру только тебя.
– Ваше высочество, – ахнула я, – так это вы… из-за меня?
– Ну, да. Так что готовься. На сборы всего сутки, выезжаем послезавтра.
