Наследник Осени - Карвин Джайлс (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Чтобы поспеть за Креллисом, Горлиму пришлось перейти на легкую рысь.
– Знаю, господин, но он не выходит. – Помолчав, мастер Цитадели добавил: – Вот я и подумал, что вам надобно увидеть это собственными глазами. По-моему… – Он снова замолчал.
Креллис нахмурился.
– Что такое, Горлим? Я назначил тебя мастером Цитадели именно из-за твоей смелости. А теперь ты запинаешься на каждом слове, как мальчишка, впервые взявший в руки копье.
– Я подумал, что вы вряд ли захотите, чтобы это увидел кто-то еще, – покраснев, объяснил старый солдат
Креллис замедлил шаг.
– Что случилось?
– Я не вполне уверен, что могу объяснить.
Удивительно! Горлим никогда не отличался робостью и нерешительностью, но сейчас определенно выглядел несколько испуганным, словно повстречался с привидением.
– Ты сказал, все ученики ушли?
– Да, господин, все ушли.
– Куда?
– Не могу знать. Школа, как вы и приказали, охранялась. Никого не впускали и не выпускали иначе как по разрешению, вашему или моему.
– Тогда как же они ушли?
– Странное дело, господин. Стража говорит, что все ушедшие имели соответствующее разрешение.
– С моей печатью?
– Я опросил всех, и у меня сложилось впечатление, что разрешение было оформлено по всем правилам, хотя самой печати никто не помнит. Что-то здесь не так. Солдаты клянутся на мечах, что ни один Зелани мимо них не проходил.
– Но как выглядела моя печать, они не помнят?
– Не помнят.
– Проклятые колдуны! – пробормотал Креллис, минуя вторую пару стражников у двери в главный корпус школы. – Какая польза от этих олухов, если их обманывают даже десятилетние девчонки?
– Отослать в Цитадель?
– Пока не надо. А что остальные? Тоже ушли? Кого еще прозевали твои люди?
Горлим вспыхнул.
– Никак нет, господин. Здесь никого не было. Кроме него.
Обогнув угол, они вышли в просторный зал, посреди которого лежал горбатый старик. Вид его сомнений не оставлял – горбун был мертв.
«Мертвее не бывает», – мрачно подумал Креллис. Руки и ноги старика были необъяснимым образом вывернуты и сходились на животе.
– Как его убили? – спросил Креллис, трогая тело носком сапога.
Следы крови отсутствовали, но рот растянулся в отвратительной гримасе, а кустистые брови словно вылезли на лоб.
– Не знаю. Никаких ран или других отметин на нем нет.
– Кто такой?
– Сибальд. Слуга Виктериса.
– Наверно, умер от старости, – бесстрастно бросил на ходу Креллис.
Поднимаясь этаж за этажом по винтовой лестнице, брат Осени обратил внимание на украшавшие стены гобелены. В последний раз он приходил в башню Виктериса несколько лет назад и тогда ничего подобного не заметил. Гобелены были новые, и большинство их представляли разнообразные сцены совокупления мужчин и женщин. Одни были выполнены в ярких, романтических тонах, на других преобладали более темные и даже мрачные оттенки. Креллис нахмурился и отвернулся – чем выше по лестнице, тем откровеннее становились картины человеческих извращений. И все же, ступив на верхнюю ступеньку, он остановился перед последним гобеленом. На нем был изображен величественный город с уходившими в небо стройными серебряными башнями. Город горел. На переднем плане мастер поместил принесшие смерть и тьму корабли под черными парусами.
Падение Эффтена. Рассматривая картину, Креллис вспомнил, как странно отреагировал брат на его рассказ о мифической музыкальной шкатулке и спящей девочке. Впрочем, разгадывать загадки он не любил, а потому, отогнав посторонние мысли, прошел дальше.
У двери в покои Виктериса, как и сказал Горлим, стояли, негромко переругиваясь, два стражника. Увидев высокого гостя они моментально умолкли и вытянулись по стойке «смирно». Креллис прошел между ними.
Открывая дверь, он уже приготовился всыпать как следует братцу, выбравшему для своих дурацких игр не самое подходящее время. Ударивший в лицо запах дерьма был настолько силен, что пришлось остановиться и прикрыть рукавом нос.
– Какого…
Он не договорил. Едва ли не весь пол покрывали кучки человеческих фекалий. Во впадинках между плитами застыли лужи мочи. Буро-коричневые пятна обезобразили стены. Письменный стол лежал на боку. Бумаги разлетелись по всей комнате. Возле кровати валялись рваные простыни. На съехавшем матрасе четко выделялись две жирные кровавые полосы. Судя по всему, комната пребывала в таком состоянии несколько дней.
Из-за кровати показался Виктерис и, не обращая внимания на присутствие посторонних, пополз через комнату на стертых в кровь коленях и локтях. Наткнувшись на стол, он обошел его сбоку и продолжил движение. Магистр Зелани был совершенно гол и беспрерывно бормотал что-то себе под нос.
Несколько секунд Креллис тупо таращился на брата, потом повернулся и захлопнул дверь.
– Эй, да что это с тобой? – крикнул он.
Виктерис вздрогнул и остановился. Потом привстал, как суслик, поводил головой и расцвел в улыбке.
– Креллис, брат мой. Кровь от крови, плоть от плоти. Как же я рад, что ты здесь. – Он снова опустился на четвереньки и пополз дальше. – Я должен кому-то рассказать. Кому-то, кто знает.
Креллис скрипнул зубами.
– Что случилось с Шарой?
– Моя госпожа… – распевно произнес Виктерис. – Шара-лани. Она это сделала. Она освободила меня.
– Освободила тебя? Это ты, глупец, освободил ее. Ее и остальных Зелани.
– Нет, нет, нет. Она освободила меня. Я свободен, брат.
Креллис размял пальцы.
– Где она? Ты держал ее при себе целый месяц. Я хотел отдать девчонку Льюлему. Он спрашивал о ней.
– Шара-лани. Она освободила меня, – твердил Виктерис. – Она выслушала меня. Я рассказал ей все. То, о чем не рассказывал никому. И теперь я свободен.
Креллис с удовольствием придушил бы брата, но приходилось сдерживаться.
– От чего она тебя освободила?
– От проклятия. От проклятия, наложенного нашей матерью. Она связала меня молчанием. Да, это она заставила меня молчать.
Теперь Виктерис полз вдоль стены. В углу он врезался головой в камень, но после недолгой паузы продолжил движение в другом направлении. С разбитого лба капала на руки кровь.
– Хватит! – не выдержал Креллис. – Прекрати ползать, или я прикажу тебя связать! – Что же такое сотворила с братом эта ведьма?
Виктерис заполз на окровавленный матрас.
– Ты ведь всегда думал, что это отец сделал нас такими, какие мы есть? – Он вцепился в край матраса. – Отец – ничтожество. Отец пресмыкался перед ней. Она командовала им. Он тоже ползал.
Креллис повернулся, открыл дверь, вышел в коридор и закрыл дверь за собой.
– Принести веревку, вино покрепче и сонный порошок.
– Слушаюсь, господин, – отозвался с поклоном Горлим.
– И пусть приготовят ванну.
Мастер Цитадели кивнул одному из солдат.
– Слышал? Выполняй.
– И вот что еще, – добавил Креллис, твердо глядя в лицо солдату. – Тот, кто обмолвится об этом хотя бы словом, умрет на следующий день. Понятно?
После секундного замешательства Горлим кивнул.
– Да, господин.
Солдат убежал.
Креллис вернулся в комнату. Виктерис, похоже, даже не заметил его отсутствия. Он уже сполз с кровати и начал очередной круг.
– Отец знал, что я видел. Вот почему он никогда меня не трогал. Вот почему вымещал злобу на тебе и Фандире. Ты ведь, наверно, дивился, почему он никогда не бьет меня? Не отпирайся, я знаю. А все потому, что он меня стыдился. Знал, что с ним сделает мать, если он меня тронет.
Креллис посмотрел на пальцы, сами собой сжавшиеся в кулак. Он не любил вспоминать прошлое, и вот теперь брат потревожил то, что годами покоилось на дне памяти.
– Я знаю, что за человек был мой отец. Он не мог стыдиться, потому что не знал стыда.
– Нет, нет. Он был слаб. Он пресмыкался перед ней.
– Что такое ты говоришь?
– Я сам видел. Видел, когда был еще маленьким. Заснул однажды за шторой, а когда проснулся, увидел их голыми. Мать говорила, чтобы он подождал. Чтобы потерпел. Чтобы не проливал семя. Но он уже не мог совладать с собой, и тогда она его наказала. Заставила ползать. Сказала, что он ей противен, и велела убраться. Я расплакался, и вот тогда отец меня увидел. И с тех пор возненавидел. Я пообещал матери, что никогда не буду слабым, никогда не пролью семя. И сдержал слово. Я никогда не ползал. Другие – да, ползали. Я – нет.
