Город Змей - Шэн Даррен (книги без регистрации txt) 📗

Чего я делать не собираюсь. Это единственный шанс отомстить виллакам. Если все идет, как задумано, первые удары уже нанесены. Теперь мне надо попытаться выиграть время и сделать все, чтобы королева и ее мамаконы не ускользнули. Иначе им удастся разработать новые планы и усилить контроль над городом.

— Мы никуда не пойдем, пока не получим ответы на свои вопросы, — громко говорю я, хватая Райми за локоть и принуждая его сесть. — Все не так плохо, как кажется, — шепчу я ему прямо в ушную дыру. — Нужно еще потянуть время.

Кардинал ничем не показывает, что он меня слышит, но позволяет мне опустить его на пол, где начинает трястись и стонать.

— Капак! — Ама немедленно подбегает к нему.

— Проще было бы убить его, — замечает священник. — В этом случае он мог бы снова воскреснуть в поезде, без физических повреждений. А так его ждет медленное и болезненное восстановление.

— Позже, — говорю я. — Он тоже имеет право узнать ответы на свои вопросы. Дайте нам несколько минут, чтобы промыть его раны.

Священник смотрит на королеву, которая лениво кивает.

— Хорошо. Только поспешите. Я еще хочу дать слово по поводу такого важного события моим братьям. Мы так долго ждали, чтобы кровные линии соединились. Сегодня вечером будет большое торжество.

— Мы очень рады, — жизнерадостно вру я и отхожу в сторону, чтобы позволить Аме заняться ранами своего любовника.

Она делает это осторожно, вытирая кровь одеждой и беря воду из бочки, стоящей у подножия кровати. С его ушами и носом она мало что может сделать, но долго возится с ужасными зияющими ранами на теле — тянет время, также уверенная, как и я, в необходимости этого промедления.

— Здесь нужно наложить швы, — говорит Ама, осматривая глубокие порезы на его голове и груди.

— Это может подождать, — отвечает священник. — Мы и так уже потратили на него слишком много времени.

— Но это займет всего лишь…

— Нет! — резко бросает он. — Койя устала от вашего общества. Или вы сейчас зададите ей свои вопросы, или заберете их с собой.

Я больше не могу придумать поводов для отсрочки, поэтому приступаю к роли следователя:

— Давайте начнем с Аюмарканов. Насколько я могу понять, Фердинанд Дорак создал их с вашей помощью, и, когда он умер, они умерли тоже. Тогда почему вот они, — я указываю на своих восставших из мертвых товарищей, — вдруг встали и пошли?

Койя начинает медленно говорить, священник переводит ее слова:

— Даже Фердинанд Дорак многого не знал о наших возможностях. Он видел лишь то, что мы ему показывали, не больше. Если имелись некие пробелы, он просто не замечал их или наполнял собственной логикой. Мы никогда не поправляли его, когда он ошибался. Мы даже никогда не говорили с ним на языке, который он понимал, — тогда мы не затрудняли себя изучением языка вашего народа.

Поколение Аюмарканов оказалось не столь простым, как мы думали. Когда он захотел создать человека, то взял лицо из своих снов, а потом пришел к виллакам. Проникнув в его сон, они создали куклу, которую обмазали своей и его кровью, потом совершили заговор. Он думал, что это конец процесса. — Койя качает головой и сдавленно хихикает. — На самом деле все было совсем не так просто. Каждый акт творения требует мать и отца. Именно поэтому Виракоча разделил себя надвое, когда захотел создать первых людей. Будучи единственным организмом, он мог бы лишь скопировать себя. Разделившись, он был в состоянии дать жизнь новым созданиям — Инти Майми и Маме Оккло.

— Минуточку, — прерываю я переводчика, — не означает ли это, что существо на кровати — это та самая Мама Оккло из ваших легенд?

— Нет, — честно отвечает священник. — Но она — ее прямой потомок. Каждая наша Койя живет более ста лет, рождая тридцать или более детей. Когда ее тело стареет, дух ее находит приют в одном из ее детей и живет снова, продолжая свое существование лишь с самыми короткими перерывами.

— Эти дети, — вмешивается Паукар Вами, обращаясь к королеве, потом останавливается и переадресует свой вопрос мне, — они размножаются друг от друга или от кого-то со стороны?

— Виллаки и мамаконы имеют чистую кровь без примесей, — раздраженно отвечает священник. — Наши инкские последователи — те, кто помогли нам попасть сюда, — рождали потомство от индейцев, коренного населения этого региона, а потом от европейцев, но мы всегда держались отдельно.

— Это многое объясняет, — бормочет Вами. — Бледная кожа, тонкие волосы, различные генетические отклонения.

— Не надо насмехаться над нами, — обрывает его священник. — На нас нет проклятия узкородственных спариваний. Наши люди уже давно нашли способы бороться с подобными дефектами. У нас такие же крепкие организмы, как и у любой другой расы.

— Давайте вернемся к бизнесу создания людей, — бормочет Райми. — Я хочу знать, что они утаили от Дорака.

Священник снова начинает переводить Койю:

— Процесс создания человека требует мужчину и женщину. Наши ватаны традиционно выполняли функции отца. Наши священники могли бы перенять эту роль, но мы выбрали членов сообществ, которыми правили, частично, чтобы усилить связи между нами, но главным образом чтобы предотвратить внутренний конфликт: виллак, который обладает властью ватана, может представлять собой угрозу. Фердинанд Дорак был последним ватаном. После твоего рождения, — Койя указывает на Райми, — мы оставили эту практику. Этот мир изменился быстрее, чем наши праотцы могли себе представить. Нам требовался представитель нового потомства. Поэтому мы поставили задачу перед ватаном создать бессмертного человека, наделенного властью…

— Мы знаем эту часть, — хрипит Райми. — Вернись к тому, как мы были созданы и как вы реанимировали Аму и Паукара Вами.

Священник слепо и злобно смотрит в сторону Райми, потом переводит глаза на королеву. Она обдумывает просьбу, потом кивает. Подойдя к одному из свисающих полотен, он отдергивает его и зовет мамакон. Раздается шум потасовки, потом входят две обнаженные жрицы, держа в руках деревянные подносы, на которых лежат куклы. Они кладут подносы на кровать, низко кланяются Койе и уходят.

Мы в молчании осматриваем кукол. Здесь есть кукла моего отца и кукла Амы. Две других я тоже узнаю — Кончита Кубекик и Инти Майми.

— Леонора Шанкар, — бормочет Вами, указывая на куклу некогда знаменитой рестораторши.

— И Адриан Арне, — добавляет Райми. Он тянется к кукле юноши, но останавливается, не дотронувшись до нее, и медленно отводит руку. Бросив взгляд на Койю, он говорит, обращаясь ко мне: — Спроси ее, были ли они украдены из Дворца?

— Нет, — отвечает она. — Дорак не знал, что у кукол имеются двойники. Кровь, которую он дал своей кукле, была смешана с кровью, которую дала Койя, и эту пару использовали для создания Аюмарканов.

Койя выбирает куклу — это кукла Амы — и дотрагивается треснувшим ногтем до ее макушки. Аму сотрясает сильная дрожь, но она берет себя в руки и невозмутимо смотрит на королеву подземных инков.

— Когда Дорак сломал куклу, проткнув ее сердце, — продолжает Койя, — он уничтожил ее тело, но не душу. Чтобы это произошло, сердце другой куклы тоже должно было остановиться. Пока этого не случилось, душа этого призрачного существа оставалась в нашем распоряжении и могла быть вызвана в любое время.

Я хмурюсь:

— Но ты сказала, что были необходимы мужчина и женщина. Если Дорак был последним из ватанов, как вы могли вернуть Аюмарканов обратно к жизни?

— Вернуть к жизни — это не то же самое, что создать, — говорит Койя. — Мы не можем создавать новые существа без ватанов, но можем воссоздать тех, кто был раньше. Таким образом, мы воскресили Паукара Вами, когда нам понадобился номинальный вождь, чтобы поставить его во главе Змей. И Аму Ситуву — когда нам понадобилось завлечь Капака Райми.

— Можете сказать нам, как вы это делаете? — мрачно спрашивает Райми.

— Хорошие фокусники никогда не выдают свои секреты, — не спрашивая королеву, со смехом отвечает священник. — А мы очень хорошие фокусники.