Шпора дракона - Грабб Джефф (мир книг .TXT) 📗
Наконец, Шут завопил от боли. Джиджи заметил, что они оба падают. Он расправил крылья, но тут же почувствовал сильную боль.
Джиджи сложил крылья и стал лишним грузом для Шута, его жало продолжало торчать в шее колдуна.
Шут не мог выдержать веса дракона. Гигантские существа не могли сцепившись лететь и начали падать быстрее. Дракон попытался повернуться, чтобы вырваться из когтей Джиджи, но хватка была слишком крепка, а похожее на кинжал жало как будто пригвоздило его. Покрытая густым лесом земля стремительно приближалась.
Шут попытался сделать сальто, чтобы освободиться от дракона, они оба закружились.
В последний момент одно из гигантских существ оттолкнулось от другого. Его темное тело распластало, как летучая мышь, свои огромные крылья и устремилось на север, задевая верхушки деревьев.
Другое гигантское тело с грохотом рухнуло в лес, сотрясение земли от этого падения ощущалось на много миль вокруг. Деревья качались от удара, вся жизнь в лесах замерла. Затем вновь тихо зачирикали птицы.
Глава 22. Возвращение домой
Из дневника Джиджиони Драконошпора:
25 — е число, месяца Чес года Теней.
Второе дополнение Оливии Раскеттл.
Три дня прошло со времени тех событий, которые я описала в предыдущем дополнении этого тома, а Джиджиони все еще. не вернулся в Приморье. Я склонна предполагать, что мать Лледью не вглядывалась в свой кристалл, а увидела то, что хотела увидеть: Джиджиони, летящего прочь от места его битвы с Шутом, чего на самом деле не было.
Может, она перепутала двух драконов. Я пыталась убедить в этом Дору и Кэт, но они наотрез отказываются верить, что Джиджиони потерян для них навсегда. Они ежедневно приезжают в храм Селины, чтобы поговорить с Лледью, которая утверждает, что Джиджиони вернется, как только будет готов.
На почве совместных волнений Дора очень привязалась к Кэт, а Дрон взял волшебницу в свои ассистенты, потому что Гейлин полностью занята Эмбери. Кэт, хотя и очень несчастна из-за отсутствия Джиджи, похоже, согласна успокаивать и помогать его родственникам.
Вчера я застала Томаса, плачущим над серебряной ложкой Джейд. Оказалось, что две недели назад она столкнулась с ним на улице, и, кроме того, что стащила его кошелек, она, вдобавок, украла его сердце. После бурного ухаживания он представил ее своему ближайшему советчику — Дрону — итог этого знакомства уже здесь описан.
Ключ от мавзолея был в сумке Джейд, и я вернула его Дрону, но попросила оставить на память вещи, которые он подарил Джейд. Я отдала Томасу серебряную ложку.
Гейлин упросила меня спеть на крестинах Эмбери на следующей неделе. Ей нельзя было отказать.
Дрон предложил мне остановиться в доме Джиджи, чтобы дожидаться его. Хотя, после крестин Эмбери, я, наверное, покину Приморье. Без Джейд мне так одиноко здесь.
Хлопнула передняя дверь. Оливия положила перо. Томас обычно входил и выходил через кухню и никогда не хлопал дверями. Кэт и Дора все еще на холме Храма. Дверь гостиной отворилась.
— Хей-хо, есть кто-нибудь дома?
— Джиджи! — закричала Оливия, подбегая к парню, стоявшему на пороге. Она чуть не забыла, что он был человеком, выше шести футов ростом. Она притормозила, едва не ударившись об его ноги и протянула руку.
— Поздравляю с победой! — сказала она, тряся его руку и улыбаясь от уха до уха.
— О, спасибо. А где все?
— Томас пошел за покупками. Кэт с Дорой… Они скоро вернутся. Оливия посмотрела на грязную и разорванную одежду дворянина, на его разодранную шею, на изможденное лицо с трехдневной щетиной. Он выглядел, как настоящий путешественник. — У вас есть достаточно времени, чтобы умыться.
— Хорошо. Похоже, я плоховато выгляжу. Я не хотел бы никого тревожить.
Оливия рассмеялась.
— Уже поздновато. Что вас там задержало.
Джиджи вздрогнул.
— Мне нужно выпить. Вы не составите мне компанию, госпожа Раскеттл?
— Конечно. Садитесь. Я налью.
Оливия подошла к чайному столику и открыла бутылку бренди. «Томас хорошо сделал, что оставил ее», — подумала Раскеттл. Наполнив два стакана, она отнесла их к камину. Джиджи плюхнулся в кресло, не беспокоясь о том, что может его испачкать, и сделал большой глоток. Оливия села на диван у его ног.
— О чем вы хотите поговорить? — спросила она.
— О том, о чем я не могу говорить с кем-либо, кроме вас. Думаю, что это встревожит моих родственников, и не уверен, что Кэт поймет меня правильно.
— Я всегда готова поговорить со своими друзьями, — уверила его Оливия.
Джиджи благодарно улыбнулся.
— В действительности, это две вещи. В первой нет ничего плохого. Тело дракона требует много… горючего, как вы бы сказали. Когда я первый раз использовал его, то был очень голоден. Я умирал с голоду после сражения с Шутом. Я был в нескольких милях от дороги, а ягод и орехов было явно недостаточно, и было очень холодно. Поэтому я остался драконом и ел, как дракон. Джиджи опять вздрогнул.
— Сырая пища может вывести любого из равновесия, — сказала Оливия, вспомнив подслащенный овес.
Джиджи засмеялся.
— Вы так складно говорите. Я думаю, поэтому вы и стали бардом.
— А дальше? Что случилось потом? — спросила Оливия.
— Ну, я съел дикую свинью, просто ужас, вся в шерсти. Затем я уснул. Для человека там было слишком холодно, и я остался драконом.
На следующий день я понял, что заблудился, Я думал, что нахожусь к северу от дороги на Дедлак, в то время как был к югу. Поэтому я долго летал, прежде чем нашел дорогу. И я снова был голоден. Вы знаете, Садкар говорил, что моему отцу было позволено охотиться в королевских лесах. Я теперь понимаю, что он это делал не с луком и стрелами. Я сожрал корову. Я хотел сначала съесть оленя, но он убежал в лес. Поэтому пришлось съесть корову. Я должен вернуться и возместить ущерб ее хозяину.
Стражница говорила, что я не могу стать полностью драконом и забыть, что я человек. Но я пытался. Я не хотел быть человеком. Я… госпожа Раскеттл, вы убивали кого-нибудь раньше?
— О, да, — понимающе кивнула Оливия. — Не так часто, как вы можете подумать. Первые два раза это был вопрос жизни и смерти, но я была слишком изранена, чтобы понять, что я сделала.
— Да! — сказал Джиджи. — Я был ранен. Но это ничего не меняет. Я убил человека. Человека, который был мне в некотором роде родственником. Знаю, что он пытался убить меня, убил моего отца, всех этих эльфов, хотел убить моего дядю Дрона и бог знает кого еще. Я никого не убивал раньше, и мне хотелось бы думать, что это все из-за моего тела дракона. Мне пришлось кусать его как дракону, чтобы убить его. Когда ты дракон, убить просто. Иначе говоря, вы становитесь голодным. Я оставался драконом, пока не понял, что я убил Шута, будучи человеком.
— Тогда что же заставило вас вернуться? — спросила Оливия.
— Ну, стражница была права. Я — не дракон. Я продолжал думать о вещах, которые снова сделали меня человеком. Я должен был как человек думать о Шуте.
Думаю, что должен убить его. Я не хотел этого, но я принял решение. Было важнее защитить мою семью.
Джиджи сделал еще глоток бренди. Затем он спросил.
— Госпожа Раскеттл, кем был Шут? Что он имел в виду, когда сказал, что Путеводец Драконошпор сделал его? Путеводец действительно злой?
Оливия вздохнула. Она поняла, что пора.
— Безымянный, то есть Путеводец Драконошпор, один из ваших предков. Внук Патона Драконошпора, насколько я могу судить. Я изучила историю семьи, пока вы… отсутствовали. На странице с внуками Патона есть зачеркнутое имя, поэтому я подумала, что это, должно быть, он. Он волшебным образом создал Шута как свою копию. Я все думаю, назвал ли он его Шутом, или Шут назвался сам, или кто-нибудь другой назвал его. Путеводец был очень высокомерным. Он хотел, чтобы его песни и его имя сохранились навсегда, совершенно неподвластные времени, неизменяемые со сменой поколений. Очень интересная идея, но абсолютно не осуществимая.
