Охота на ясновидца - Королев Анатолий Васильевич (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
Катер с курносыми пушками на носу и двухглавым орлом на борту, на всех парах, с ревохм злобы, пролетает в пятидесяти метрах от моей головы, поднимая крутую волну в соплях пены.
Если бы не пламя на пирсе, меня бы конечно заметили, отплыть с территории базы в световой день — невозможно. Если бы я не смогла отплыть засветло, я б не смогла уйти от берега на достаточное расстояние и угодила б прямо под световой луч Пятого прожектора, прямо в пасть удава… если бы… если бы… если бы тебя не хранила судьба, Лизок.
Я благополучно миную створ искусственной бухточки и выплываю из игольного ушка в открытое море. Волна сразу подросла, но погода для побега так же идеальна, как вчера: царит легкий бриз, вода легка и прозрачна, горизонт и облака нарисованы легко-легко свинцовым грифелем по сизой бумаге, без нажима, без росчерков грязи. Солнце тонет на западе как жемчужная сеть с золотой рыбкой и пенная паутина света увлекает меня за собой нежно-нежно, безмолвно, безгрозно.
Даже башня кошмарного маяка вдали, на конце последнего мыса, окутана поэтической дымкой акварельного дыма и грезит о любви к одинокой пловчихе.
Теперь, после того как встали мои фиговые часики, я должна сама следить за движением времени: судя по тому, что солнце скатилось за горизонт, а над водой золотится дно жаркого дня, сейчас что-то около восьми часов вечера с небольшим… до включения прожектора чуть больше часа. За это время ты должна уплыть как можно дальше по прямой от берега, и, только уйдя на край световой атаки, поворачивать к финским пределам.
Полсуток убойного сна порядком восстановили мои силы, но схватка— вырвала порядочный кусман энергии. Я чувствую, как сочит сукровицей мои локотки, которые разбились о каску, но пока плыву легко с прежним накатом наслаждения, как бы играя и живя понарошку. Стоит только трухнуть и дать пенки — конец! Балтика слишком огромная пасть, а погода может смениться штормом в считанные минуты. Ты — рыба! Море — твой дом! Ты это сделаешь, Лиза!
Странное чувство — плыть по уши в воде, в просторе моря как бы сухой — только руки и часть лица открыты волнам: лоб, две щеки, кончик носа, рот и подбородок.
Я плыву по прямой с максимальным напором. Горизонт чист и пуст. Как прекрасно безлюдье. Даже чаек не видно. Только вечерние облака громоздятся в золотых небесах сугробами взбитых сливок.
Иногда в море вдруг встречаются странные гладкие островки безмятежной влаги, где поверхность воды натянута до зеркального блеска. Сейчас я как раз вот в таком зеркальце, и с упоением купаюсь в отражениях снежных-громад.
Мне кажется, что море — лицо, а я — слезинка на его щеке.
Но вот закатный эфир окончательно гаснет. Мир меркнет. Ветер над взморьем свежеет, волна продолжает идти на берег с удивительной ритмичностью, но кое-где начинает сверкать на загнутых гребешках пенная слюнка. В ясных просторах небес проклевывается бледная льдинка света. Скоро она начнет властно пылать над лунным миром. Не дрейфить, Лиза, это же свеча в руке Золушки, которой она освещает твой путь, заслоняя язычек огня ладошкой из прозрачного леденца, чтобы свет не жалил глаза.
Пора!
Пора сворачивать и плыть вправо — на запад. Догнать утонувший за горизонтом розовый дым заката.
И тут же вспыхивает прожектор.
Судя по тому, что его злобный блеск не так силен и свиреп, как вчера, я отплыла даже больше, чем требовалось. И все же сердце сжалось от страха.
Адскими скачками луч летит в мою сторону. Опрокинувшись на спину, я замираю на пятачке пасмурной синевы. Все ближе и ближе вспыхивают справа от меня долины света. А вот и я! Тоннель гада от темного берега дотягивается до моего тела. Я чувствую, как змея шарит своим жальцем, чтобы нащупать маленькую рыбку-Лизок, обвиться вокруг головы и вонзить ледяные зубы с протоками яда… Раз… два… три… четыре… пять…
Вода сверкает мокрым солнцем.
… шесть… семь…
Луч сдвигается дальше.
Я переворачиваюсь на живот.
Но он мчится назад и снова замирает на моих волнах. Боже! Внезапно к нему на помощь приходит второй луч! Взмахом меча он падает на море. И я оказываюсь На перекрестке сразу двух смертельных прицелов. В кипении света!
Нервы не выдерживают и я — набрав полные легкие воздуха — ухожу под воду и до отчаяния долго, до головокружения, до красных чертиков, чуть ли не до обморока плыву под навесным световым потолком в голубых жилках, плыву пока хватает остатков дыхания.
Прожектора не уходят.
Неужели заметили?
Я всплываю свечкой, стоя в воде, и даже не головой всплываю, а только откинутым на спину лицом, широко открытым ртом, испить воздуха. И так — бороздя носом волну — всасываю мокрый соленый свет кислорода.
И тут второй луч гаснет; тоннель света уносится к горизонту рыскать в ночи.
Больше он ни разу не взглянул в мою сторону. Все залпы света ложились уже далеко сзади. Следовательно… следовательно я прошла последний русский прожектор и, может быть, уже пересекаю водную границу двух государств.
Теперь пойдет череда финских прожекторов.
Но темная полоса берега, что еле-еле мерещится справа, не подает никаких признаков жизни. До берега, пожалуй, три километра, если не больше.
Я слишком резко ушла в открытое море, но продолжаю плыть по прямой — возможно, финские прожектора будут сильнее.
Но берег не подает никаких признаков жизни. Только пару раз долетает до слуха далекий вой погранкатеров. Они утюжат линию горизонта палеными огоньками. Я начинаю бояться не знаю чего.
В права вступает балтийская ночь.
Бледная луна наливается шафранной спелостью и ртутные струйки на воде из серебрянных становятся золотыми.
Позлащенные волны набегают ровным напором.
Выпиваю патрончик пресной воды.
Мир тих.
Ветер спит в небесной колыбели.
Звездный снегопад неподвижен, ни одна из блесток не срывается вниз, рассмотреть поближе мое лицо.
Ночь молится о моем спасении.
Сегодня я плыву гораздо медленней, чем вчера. Все сильнее сказывается усталость. Ласты кажутся тяжелее, и взмах плавников в морской глубине не так гибок. И руки режут волны с большим усилием. Я все чаще плыву на спине или отдыхаю раскинув руки.
Снова хочется пить. Я достаю из пояса шестой с начала заплыва баллончик питьевой воды, как вдруг на меня падает капля дождя, одна, вторая, третья. Я различаю среди звезд темный провал дождевой тучи. Милая тучка, спасибо.
И хотя я не могу напиться дождем, капли падают слишком редко, какое блаженство плыть лицом вверх под переливами теплых струек. Мои руки вращаются в полумгле воды и неба с напором мельничного колеса. Туча висит над рыбкой чуть больше десяти минут. После чего дождь иссякает.
Ты не одна, Лизок, мы с тобой все заодно: туча, бриз, луна, море.
Это был самый счастливый момент моего марафонского заплыва: звезды, мокрые как капли дождя, и капли дождя, сверкающие как звезды, туча под диском луны, кормящая рыбу лимонным соком… Я вынимаю из моря мокрые пальцы, они увиты лунным вьюнком, в чашечках кожи дрожжат перламутровые жемчужины света.
Внезапно ночь гаснет. Сдергивается с небосвода, как театральный занавес. Это вспыхивает новый прожектор!
Но что это?! Он светит прямо по курсу, в лицо! А вовсе не с берега. И точка откуда хлещет световой провод близка — до прожектора едва с километр по прямой. Это очень опасно!
Я в панике жду его приближения. Но луч тонкой шпагой черкает по чернильной доске в другой стороне моря. Его свет не такой, как у прежних пяти прожекторов. Он менее ярок и световой тоннель явно короче российских питонов.
Это финский прожектор!
Я подумала, что он идет с корабля. Нет, хуже!
Вглядевшись в горизонт, я различила вдали контур неподвижной тучи прилипшей к воде. Остров! А рядышком еще одна круча — поменьше. А рядом с ней чернеет в балтийском разливе еще одна кромешность.
Моя душа обмерла:
Острова!
Прямо по курсу моего заплыва выросли из воды макушки темной ночной пограничной земли.
