Спасти дракона - Волынская Илона (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗

– Даже не спросив, что ему от тебя нужно? – раздался голос из шалаша и потом кашель.

– Очухался? – Ирка на всякий случай заглянула в шалаш – проверить, действительно ли такие разумные вещи говорит именно Пенек. На очухавшегося Пенек походил мало, скорее на ожившего мертвяка: бледный, круги под глазами черные, светлые волосы потемнели от крови и пота. Жестяная кружка с водой упорно переворачивалась, только с третьей попытки удалось пристроить ее над тлеющими углями. – Чего надо Прикованному, пусть вот он скажет! – закапываясь в сумку, она мимоходом кивнула на кота.

– Не знаю я! – Поджав под себя лапы, кот пристроился у костерка, точно в жаркой ирийской ночи ему было холодно. – Год назад…

Вольный Народ, Пушистый, но Когтистый, жил где вздумается и гулял сам по себе. Но Кошкин Дом всегда считался резиденцией Народа, ничуть не уступающей, а то и превосходящей Змеевы Пещеры. Улиц в Кошкином Доме почти не было: три-четыре центральные, ведущие к самому большому рыбному рынку Ирия, где можно было купить все – от мелкой кильки до морского вола, питающегося не рыбой, а рыболовами, а в специальных конных рядах торговали идропами – полуконями-полурыбами для морских путешествий. Все остальное пространство занимали крыши: скатные – для прогулок, и плоские – для мартовских балов и концертов. Под крышами располагались молочные: двухцветные кошечки в крахмальных передниках подавали завезенное из мира людей молоко в тончайших фарфоровых молочниках, а чистоцветные дамы и кавалеры деликатно погружали усы в густые сливки после ночной прогулки по крышам. И обсуждали доставленные предприимчивыми купцами новинки из мира людей: теплые кошачьи домики, уютные диваны с подушками и человеческие тапки. Счастливые!

Наверное, только пестроцветные изгои Народа знали о существовании в Кошкином Доме совсем других мест. Решетчатая дверь открылась и захлопнулась, послышались мягкие, но тяжелые шаги, и на лежащего на дне подземной камеры узника упала огромная тень.

– Отвали, и так темно, – хмуро буркнул пестрый и едва слышно зашипел от боли в переломанных ребрах.

– Встань! – приказал холодный мурлыкающий голос.

Пестрый кот с трудом поднял голову и увидел нависающую над ним громадную морду с пылающими алыми глазами.

– Ирусан, Старший Кот, – пестрый дернул хвостом, что, конечно, не было знаком уважения к повелителю всех котов и кошек, львов и тигров, гепардов, ягуаров и прочих кошачьих. Коты не любят выполнять приказы, но они рациональные существа, понимающие, что быть грубым с тем, кто способен одним когтем распороть тебя от ушей до хвоста, много опасней, чем есть тухлую рыбу с помойки. Пестрый с трудом подобрал лапы под себя и, тяжело поводя боками, поднялся, изо всех сил стараясь не шлепнуться обратно брюхом на грязный мокрый камень.

– Хорррош! – протянул Старший Кот, разглядывая драное ухо, полуослепший глаз и кровавые пятна на свалявшейся шерсти узника.

– Видел бы ты их! – в неповрежденным глазу пестрого сверкнуло неукротимое пламя.

– Я видел. Братья Нару и Тайо из высокого дома Корат Си-Сават требуют утопить пеструю помоечную тварь, что осмелилась взглянуть нечистым взором на их сестру, чистоцветную деву Дару.

– Я этой красотке еще и мяукал на карнизе, – нагло прохрипел пестрый.

– Признание получено, – с мягкой непреклонностью объявил Старший Кот. – Братья Корат в своем праве… – и крикнул в сторону решетчатой двери: – Несите ведро!

Пестрый понял: ни отсидеться, ни отшутиться, ни смотаться не получится, и стройный силуэт юной кошечки в окне станет последним добрым воспоминанием в его пестроцветной жизни. А просто самым последним будет лапа Старшего Кота и грязная вода в старом тюремном ведре.

– Трусы! Зажравшиеся жирные котяры, только и достоинства, что чистый цвет! – собираясь с остатками сил, прошипел пестрый. – А я все равно не жалею! Она того стоила!

– О да, дамы рода Корат – это… – неожиданно согласился Старший Кот, и в голосе его проявились протяжные мурлыкающие интонации. – «Шерсть гладкая, с подшерстком, как небо, и кончиками волос, подобными серебру; а глаза сияют, как капля росы на листьях лотоса» [18]. – Он вдруг заговорщицки подался к пестрому, и огромная морда оказалась совсем близко. – А хочешь попасть в мир, где пестрые равны чистым, где ты будешь самым здоровым и сильным котом, а все кошечки, даже самые прекрасные – твои?

– Я сперва не поверил, но потом принесли ведро с водой, и тогда он меня быстро уговорил. – вздохнул кот, переминаясь лапами. – Объяснил, кто такие ведьмы и что я должен тебя охранять.

– Зачем? – тихо спросила Ирка.

– Я его тоже спросил, – ехидно муркнул кот. – И он мне честно ответил. – И протянул, подражая густому басу Старшего Кота: – «А затем, чтоб не топить тебя, пестрый, вот в этом самом ведре!» И дал мне ленту такую, ну, вроде этих… бантов… Чтоб я тебя нашел.

– Зеленую? – быстро спросила Ирка. – Шелковую с тонким золотым узором? Где она? У тебя?

– Здесь осталась, – удивленно муркнул кот. – Я ее поглядел, понюхал, все, что надо, про тебя узнал – зачем было с собой тащить?

– Затем, что я обревелась в детстве, когда она потерялась! – возмутилась Ирка. – Она же старинная! Я из своего раннего детства почти ничего не помню, а ленту помню. – И вдруг задумалась. – Моя старая лента – у Старшего Кота. Прикованному я нужна уже давно. – И очень тихо добавила: – Здесь. И вот я здесь.

– Про Прикованного Старший ничего не говорил, – буркнул кот. – Так-то почти не наврал. И пестрые в твоем мире равны чистым, и я самый здоровый, и кошки все мои. Немножко не моего размера и ума немного, но только мяукни – сбегутся!

– А… она? Дара? – тихо спросила Ирка, прихватывая булькающую паром кружку обрывком Пеньковой рубашки.

– Дару Корат Си-Сават, – повторил кот. – Что ей какой-то пестрый? Это в твоем мире я уважаемый кот наднепрянской ведьмы, а тут… – кот махнул лапой. – И ты меня никогда не обманывала. Обещала: дам сметану – вот сметана. Обещала: не дам сметану – вот холодильник! – Кот помолчал. – И глаза у тебя зеленые, как… у нее.

– Ты меня тоже… всегда… и с ведьмами… и с чертями… – смущенно пробормотала Ирка. – А сметану тырить кончай, надоело: борщ сваришь – и беги в супер, потому что ты все сожрал!

– Вот вернемся, тогда и разберемся, – уклончиво муркнул кот, и оба в унисон вздохнули. Они сражались, лгали, попадались, но Ирка была так же далека от Айта, как и в первый день своего появления в Ирии. А теперь еще оказывается, здесь, в Ирии, ее появления поджидал главный Айтов враг. И мысль о том, что Айтово похищение было частью большой ловушки, становилась все очевиднее. – Самое умное сейчас – удрать обратно, – муркнул кот, но на Ирку даже не глянул – понимал, что никуда она не пойдет.

Глава 38. Беглец из башни драконов

– Давай лечиться, – проверив пальцем воду в кружке, Ирка направилась к Пеньку. – Хорошо, что хотя бы эта хижина нашлась, можно тут отсидеться.

– Она не нашлась. Я ее построил, – простонал Пенек. – Когда… из змеиной крепости сбежал.

– А говорил, ничего не умеешь! – бодренько выдала Ирка. На самом деле хижина была невероятно убогая – у Богдана во дворе они строили домики и покруче. Пенек деревенский, а шалаши плести не умеет. Они ведь этому в детстве учатся, когда скот пасти начинают. Или у нее книжное представление о деревне, а в Ирии все по-другому?

– Разве ж это умение? – вздохнул Пенек, но окинул убогое строеньице горделивым взглядом. – А ты… специально тем зверюгам сказала, что за змеем пришла? Чтоб с толку их сбить, да?

– Я ведь не говорила, что пришла в ваш мир устраивать антизмейскую революцию, – осторожно начала Ирка. – Я тут по своим, личным делам.

– Ну и зачем тебе змей? – неодобрительно проворчал Пенек, опасливо косясь на извлекаемые Иркой из сумки таблетки и остатки бинтов.