Слуга Дракона - Дрейк Дэвид Аллен (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
Пронзительное жужжание тоже пропало. Здешняя серая атмосфера казалась стеной, отделившей Катчина от мира, который он покинул.
Незнакомка подняла правую руку и легонько качнула предметом, свисавшим с указательного пальца, – это был человеческий шейный позвонок. Он висел на шнурке, сплетенном из человеческих волос. Другой рукой женщина закрутила свою страшную игрушку – сначала по часовой стрелке, затем против. Катчин смотрел во все глаза.
– Нам есть что обсудить, Катчин-мельник, – произнесла незнакомка монотонным голосом. – Ты пойдешь со мной.
– Япойду с вами, – повторили губы Катчина. Собственный голос показался ему безжизненным эхом. – Нам есть что обсудить.
Женщина развернулась и медленной поступью человека, несущего гроб, направилась прочь, в серую мглу. Шейный позвонок она по-прежнему несла на пальце, раскручивая то в одну, то в другую сторону. Катчин шел следом, не в силах оторвать глаз от страшной ноши.
Я пойду с вами, – бессознательно повторял он.
Глава 12
Внутренний двор, в котором стояли Гаррик, Теноктрис и Лиэйн, был огромным – больше Поля Героев в Каркозе. Постройки с запада – дома или просто стены? – оказались сплошь засыпанными песком.
– Не пойму: это город или все одно здание? – спросила Лиэйн. – С виду похоже, что все соединено между собой.
– И то, и другое, – ответила Теноктрис. – Огромное здание, вмещающее все человечество. Строители называли его Алэ, что в переводе с их языка означает «крылья». Последний город людей.
Несмотря на то что старая женщина бодрилась, Гаррик старался поддерживать ее при ходьбе. За то время, пока они шли, его левая рука онемела от веса колдуньи. Юноша старался дышать поглубже, но разреженный воздух не насыщал легкие. Нет, определенно нельзя позволять бедной женщине перенапрягаться в таких условиях.
– Последний? – переспросила Лиэйн. Ее голос едва доносился: и воздух плохо проводил звук, но и девушка говорила тихо. Похоже, эта мысль ее всерьез заинтриговала. Гаррик же был слишком сконцентрирован на своих проблемах, чтобы заинтересоваться мертвым городом.
– Смерть человечества в этом мире, – спокойно пояснила Теноктрис. – Всему рано или поздно приходит конец. Но хочу подчеркнуть: это был естественный конец – не то, что хаос возобладал над порядком и до времени прервал нить жизни.
Она ласково сжала бицепс Гаррика и потянулась, чтобы похлопать по руке девушку.
– Во всяком случае, мы должны постараться это понять.
– Зло не победит, пока я жив, – заявил Гаррик вслед за королем Карусом в его сознании. Затем, рассмеявшись, добавил: – Пока хоть один из нас жив.
Западные постройки, принесенные в жертву песку, тем не менее остановили его наступление и спасли от заносов остаток площади. Блестящие языки песка дотягивались до первой из пяти террас, вздымавшихся от центральной площадки. Но невысокий кустарник с мелкими листиками, пустивший корни в щели между плитами, заметно отличался от растительности песчаной дюны.
Они преодолели три ступени и поднялись на первую террасу. Раньше Гаррику доводилось видеть поля, где землю поднимали и укрепляли для лучшего сохранения дождевой влаги: таким образом облегчался труд земледельцев. Но то, что он наблюдал здесь – изменение ландшафта в таких грандиозных масштабах, – было для него совершенно внове.
Память Каруса услужливо предлагала ему образы городов Старого Королевства. Каркоза, Вэллис и еще дюжина столиц, конечно, впечатляли, но ни один из них не мог похвастаться таким памятником материальной культуры.
По периметру площадки – примерно через каждые двадцать ярдов – стояли статуи каких-то зверей, припавших к земле, будто изготовившихся к прыжку. Многие из них были изрядно занесены песком.
– Это львы? – с сомнением спросил Гаррик. Его смущали горбы на спинах тварей.
– Это сфинксы, Гаррик, – откликнулась Лиэйн. – Так называемые крылатые сфинксы. Хотя летать они не умели с такими маленькими крыльями.
Она бросила взгляд на Теноктрис:
– Или умели?
Юноша так и не понял, насколько серьезен ее вопрос.
Эти статуи поставлены просто для украшения, – ответила старая колдунья, рассматривая фигуры, пока они поднимались по лестнице на следующую террасу. – Но вот люди, изготовившие их, умели летать. По крайней мере те, которые хотели. Но они бросили это занятие задолго до того, как умер последний из них.
Гаррик от удивления даже оступился.
– Не поверю, чтобы кто-то отказался от возможности летать.
У себя в Барке часто, приглядывая за овцами, юноша откладывал в сторону начатую книгу и засматривался на чаек над морем. Сухопутные птички оставляли его равнодушным. Эти крохи перепархивали с места на место, озабоченные лишь собственной безопасностью и поисками пищи. Стервятники целыми днями кружили над залитыми солнцем полями, но их полеты также диктовались чувством голода – еще более очевидный факт, чем в случае с их младшими собратьями.
А вот чайки… Чайкам принадлежал весь мир. Эти серокрылые птицы перелетали с острова на остров, устраиваясь на ночлег там, где захотят.
– Люди, построившие Алэ, имели другие интересы, – заметила Теноктрис, оглядываясь на застывших сфинксов. – Возможно, им жилось лучше без полетов. Хотя кто я такая, чтобы судить других людей, – добавила она.
Третью террасу окружали перила. Тучи вездесущего песка истончили их первоначальную форму. Местами середина столбиков оказалась выломанной. Тогда торчавшие обломки напоминали стремящиеся друг к другу сталактиты и сталагмиты.
Ступеньки упирались в массивные ворота – прямоугольные, украшенные орнаментом. Очевидно, ветер дул всегда с северо-запада, потому что резьба на противоположной, защищенной стороне дверей хорошо сохранилась. Гаррик разглядывал гибкие человеческие фигуры – обнаженные, бесполые, они выполняли какой-то сложный ритуал, заключавшийся в переливании жидкости из одной емкости в другую, а затем через ее край. Их миндалевидные лица выглядели совершенно бесстрастными.
Лиэйн, как обычно, несла с собой складной бювар. В нем она хранила письменные принадлежности и необходимые бумаги. Хотя поклажа была не тяжелее рядовой сумки, девушка остановилась, чтобы перекинуть лямку папки с правого плеча на левое. Гаррик и сам много быстрее уставал в этом разреженном воздухе.
– Так что, Альман – последний представитель сгинувшей расы? – спросила Лиэйн.
– Великий маг Альман бор-Халлиман жил во времена короля Лоркана, – с легкой улыбкой пояснила Теноктрис. – Устрашенный сдвигом реальности, неизбежно последовавшим за основанием Королевства, он решил удалиться в пустынное место, где ничто бы не отвлекало его от занятий. Он пришел в Алэ после того, как другие люди уже покинули город.
Волшебница оглянулась на окружавшее их великолепие, века и века разорявшееся ветром.
– У него есть магическая линза, сделанная из хрусталика единственного глаза Бехемоза, – добавила она. – Я хочу позаимствовать ее, чтобы разглядеть другой конец моста.
– А захочет Альман помогать нам? – спросила Лиэйн. – Если он пришел сюда в поисках покоя…
– Он поможет нам, потому что он человек – представитель человечества, которое сейчас в опасности, – вмешался Гаррик. – Если же Альмана не заботят больше судьбы человечества… – и юноша положил руку на эфес меча, – тогда меня не заботят желания самого Альмана.
Покрытие на четвертой террасе сильно отличалось от грубого камня, из которого был сложен весь город. Вода! Вот что подсказывали Гаррику глаза, но он не мог не замечать песчаной поземки на этой чрезвычайно гладкой поверхности.
– Неужто стекло? – спросил юноша вслух.
Поверхность к тому же была скользкой, опасно скользкой. Гаррик старался ступать очень осторожно, аккуратно ставя ноги одну перед другой. Он боялся в противном случае упасть и увлечь за собой Теноктрис. Песок скрипел под его ногами.
– Слишком твердо для стекла, Гаррик, – сказала Лиэйн. – Посмотри, за долгие годы песчаные бури не оставили ни малейшего следа на поверхности.
