Колесо судьбы. Канон равновесия (СИ) - Плотникова Александра (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗

То, что от нее исходило, было в десять раз хуже страха. С тем хотя бы можно как-то бороться, перебить злостью, заставить действовать. С обреченностью бороться почти невозможно.

Я сел на камень, притянув ее как в детстве на колени и сомкнул крылья домиком. Самое безопасное убежище рыжего котенка до того, как в семье появился серый волк.

— Рысенька, слушай меня внимательно. Разве отец допустил бы тебя до Посвящения, если бы сомневался хоть на волос, что ты справишься? Кто как не ты у нас в семье категорически не знает слова «нельзя»? Если нельзя — то ты же первая сунешь нос проверить, чего это там такого запретного. Еще и не получишь по любопытной нюхалке. Тебя вон даже отцов Ловец Душ и мое копье не трогают, хотя любого другого они бы сожрали и не подавились. Особенно за попытки открутить от них чего-нибудь. Я тебя проведу до самого конца, и после буду рядом столько, сколько надо. И потом тоже буду заглядывать почаще. Хочешь, открою один секрет?

— Какой? — сестра шевельнулась, сворачиваясь в уютный теплый комочек. Как будто не было для долгих посиделок места замечательнее, чем кромешно-темный каменный коридор в толще спящего вулкана.

— Как только вернешься домой — понесешь от мужа чуть ли не в тот же день. И родится у вас с ним замечательный детеныш, наследник.

— Правда?!

— Разве я тебе когда-нибудь врал? Маленький серый мохнатый волчонок, маленький оборотень. И такой же шкодливый как мама.

В ответ тут же плеснуло нежностью. Материнский инстинкт в молодой женщине уже не спал беспробудно — всего лишь чутко дремал, дожидаясь того момента, когда можно будет развернуться в полную силу. И пусть он заставит ее думать не о провале, не о чужой непонятной реальности сна, а о возвращении. Триумфальном.

— А откуда ты знаешь? — высунула она нос из-под крыла.

— Привратник я, или дрейга огрызок? Рождение я вижу почти так же хорошо, как смерть, пускай и не вижу при этом ничьих судеб. А племянничек, несомненно, попросится в явь очень скоро.

— Значит, — она высунулась почти целиком, — это продлится совсем недолго?

Ее напряженный, взволнованно-вопросительный взгляд жег меня даже в полной тьме, она напоминала перетянутую тетиву лука, готовую вот-вот лопнуть.

— Не больше года, — кивнул я. — Что такое год для бессмертных?

Облегчение. Такое огромное, что казалось, будто даже воздух стал свежее. Я почти слышал, как с ее души скатывается тяжелый валун а обреченность уходит. Она все еще нервничала и слегка боялась, но все-таки это было лучше, чем тоскливая безысходность. Несколько долей мгновения я колебался, пытался честно заглушить собственные желания… Но в конце концов плюнул на укоры совести. Наклонившись к ней, я развернул к себе мокрое от слез лицо и впился поцелуем в губы, вытягивая остатки неуверенности и страха. Я не думал, занесет ли меня за границу дозволенного, не пытался бороться с затопившими чувствами. Остановить бы время, растянуть хоть ненадолго…

Все когда-нибудь кончается. Кончился и поцелуй.

— Пойдем, — сестра сползла с моих колен, пытаясь призвать к порядку непослушное, обмякшее в моих объятиях тело. — Я хочу еще раз увидеть город.

Желание идущего на Ту сторону — закон, да я и не стал бы ей перечить. Почему бы не скоротать последние часы прогулкой? Мы не виделись два столетия. Будет о чем поговорить.

И мы шли по заснеженным улицам, еще носившим следы причиненных мной разрушений. Шли, скрытые мороком от чужих любопытных глаз. Она жалась ко мне под крылом, и нам обоим казалось, что время застыло. Мы вечно будем брести по улицам сквозь снегопад, и полдень никогда не наступит.

— Так тихо. — прошептала сестра, оглядывая темные дома, деревья в инеистых узорах, молчаливых прохожих. — Как будто неживые все.

— О твоем Посвящении было объявлено официально, — ответил я. — Ты все-таки дочь Владыки. Но давай об этом сегодня не будем? Лучше расскажи, как ты жила на Десмоде.

Она принялась рассказывать, негромко и сухо, как будто не о себе. Я слушал, не перебивая. Повзрослела моя девочка. Да, моя, как бы там ни было. Невозможно выбросить из памяти тот день, когда отец вложил мне в руки крохотный пищащий слепой комочек новой жизни. «Отвечаешь за нее головой» — непререкаемо заявил он.

И я отвечаю по сей день.

И отвечать буду.

И ее мохнатый супруг, которому так не хватает рядом старшей родни, тоже станет моим тарнэтри — существом, с которым меня связывает больше, чем долг ответственности за близкого родича. Позволь мне любить их обоих, всемогущее Колесо Судьбы. Когда ты заберешь самое дорогое, что когда-либо было в моей жизни — а ты всегда забираешь, в этом нет никаких сомнений! — у меня останутся они двое.

Я верю в эту девочку. Верю в то, что ее сила еще заставит нас побороться со Смертью за право жить. Верю и в то, что она переиграет Судьбу — и ее поистине великолепное «Я хочу» однажды одолеет ненасытные жернова Колеса, и величайший из нас не станет выкупной жертвой.

Я Смертоносец. Привратник и странник мира мертвых. Но Жизнь я люблю больше. Она коротка в сравнении с Вечностью — и прекрасна.

— Пора возвращаться, сестренка. Пойдем.

…Илленн эль Сарадин ан'Трилори окончила первую часть своей жизни на холодных каменных плитах в полутемном зале Храма Душ, что скрывался среди ледяных скал необитаемых северных гор. Ее тело покоилось в единственном луче неяркого зимнего света на руках неподвижно застывшего брата. А дух под его водительством уходил все дальше. На руках Отца Отцов, отбросив ненужные и бесполезные приличия, в голос рыдал Волк. Кто он теперь — муж? Вдовец? Или просто дурак беспросветный?

Прочие Хранители молчали.

Из глубоких теней в дальней части зала на них смотрела безликая маска Предвестника.

Канон Равновесия. Непреложный закон Мироздания, по которому день сменяется ночью, порядок уступает место хаосу а жизнь — смерти. Вечный танец, в котором сходятся два великих Начала, то скрещивая клинки противостояния, то сливаясь в страстных объятиях. Их вечное движение может заметить только тот, чей срок плотского бытия много дольше, чем человеческий, а зрячее сердце способно отрешиться от мирской суеты хоть на миг.

Загляни в себя. Что ты выберешь? Свет? Или Тьму? Испепелишь? Согреешь? Быть может, ослепишь? Или зародишь во мраке своего лона новую жизнь?

Соверши выбор — и ты никогда не сможешь предать его. Потому что иначе сгоришь в огне, который страшнее любого пожара и жарче солнца.

Не сделай выбора — и навсегда останься посередине, в сумеречных метаниях из стороны в сторону без уверенной опоры, как остаются большинство смертных во всех мирах.

Тьма — не всегда зло. Свет — частенько скрывает своим сиянием интриги и непотребство. Но только выбрав собственный путь, ты сохранишь Равновесие души и духа. Не бойся жертв, которые придется принести — они во благо. Не избегай трудностей — они закалят тебя. Шагни на Путь без страха. Расправь крылья.

И взлетай.

Примечания

Эль-Тару — титул правителя, по значимости превосходящий императорский. Присваивается только магу-Хранителю, в совершенстве постигшему одну из Изначальных Сил — Свет или Тьму.

Мури — стадное животное, напоминающее небольшую свинку, встречается как в диком, так и в одомашненном виде.

Лирофанит — минерал, заменяющий стекло, гораздо более прочный и не пропускающий холода

Амиран — именование ближайших помощников у кхаэльских правителей. Они исполняют обязанности как телохранителей, так и государственных деятелей. Каждый амиран носит в своем теле Камень Единения или Камень Искры, связывающий его с правителем. У князей, глав Кланов, амиранов всегда ровным счетом двенадцать, сами они считаются меж собой братьями и амиранами Владыки Света.

Дрейпада (вемпар.) — буквально «брат дрейга»

Аль-Теру — обращение к главе кхаэльского Клана, князю на Хэйве