Повелитель кошек (СИ) - Астахов Андрей Львович (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
- Я пойду первым, - сказал я Уитанни. - Надеюсь, там нет крыс.
У меня не было с собой ни факела, ни фонаря, но я больше всего хотел побыстрее покинуть Роэн-Блайн, поэтому вошел в тоннель. Здесь пахло тлением и сыростью, и, сделав несколько шагов, я почувствовал, что ноги мои промокли. Однако не все было так плохо - в стенной нише справа от меня я увидел покрытый патиной медный фонарь и рядом с ним - огниво и коробочку с трутом. Это было неожиданное и приятное открытие. С огнивом пришлось повозиться, - я так и не научился толком пользоваться этой штукой, - но в итоге я все же запалил пропитанный селитрой трут и разжег фонарь. В его свете я увидел, что короткий тоннель, в который я вошел, заканчивается глухой стеной, перед которой расположен квадратный люк, закрытый массивной дубовой крышкой. Не без труда я сдвинул эту крышку в сторону: под ней открылся темный колодец, в стену которого были вмурованы железные скобы.
- Посвети мне, - попросил я гаттьену, передал ей фонарь (моя киса аккуратно зацепила его ручку зубами) и начал спускаться по скобам на дно колодца.
Спускаться пришлось довольно долго - колодец был глубоким. Он привел нас в сырой земляной мешок с глинистым дном, в стене которого открывался новый ход. По его дну бежал узенький ручеек, исчезавший в темноте. В туннеле было очень душно, крепко пахло мокрой землей и известью, но запаха плесени и тлена уже не ощущалось. Идти приходилось согнувшись, потолок хода был слишком низким. Несколько раз я ощутил приступы клаустрофобии - я вообще боюсь всяких тесных замкнутых помещений, узких лазов и подземелий. Одежда моя быстро промокла и покрылась грязью. Впрочем, воздух был свежим, фонарь горел ярко, и мы с Уитанни быстро дошли до конца хода, оказавшись в обширной пещере, стены которой были облицованы известковыми блоками неправильной формы. По всей видимости, мы вышли в расположенные под герцогским замком катакомбы.
Я совершенно не представлял себе, насколько обширны эти катакомбы, куда нам следует идти, и хватит ли нам масла в фонаре к тому моменту, когда мы выберемся на свет. Но это меня не особенно волновало - в компании Уитанни я чувствовал себя достаточно уверенно. И уж меньше всего я боялся, что в катакомбах нам может повстречаться какая-нибудь нехорошая живность. По первому впечатлению эти подземелья казались совершенно мертвыми, ничего кроме камня и мокрой земли тут не было, но мало ли! Однако пока Уитанни не подавала никаких признаков беспокойства. Если чего нам и следует опасаться, так это возможной погони, ведь ход в стене башни так и остался открытым.
Мой фонарь отбрасывал длинные колеблющиеся тени на стенах пещеры, отчего мне мгновениями казалось, что здесь кто-то есть. Будь я один, я бы наверное шел куда как медленнее. А так я за пару минут дошел до противоположного конца пещеры и увидел, что она заканчивается глубоким провалом с отвесными стенами, но в ближней ко мне стене устроена лестница из все тех же железных скоб.
Уитанни лестница была не нужна - она начала спускаться вниз, перепрыгивая с одного совершенно невидимого мне выступа в стенах на другой, и очень скоро оказалась на дне провала. Я услышал ее умиротворенное рычание и понял, что внизу вполне безопасно, после чего начал спускаться сам. Это было совсем не просто: посох, который я заткнул за спину, сильно сковывал мои движения, точно так же, как и фонарь в моей левой руке. Высота была приличной, а скобы сильно проржавели, и спуск казался мне опасным. Увы, никогда в жизни я не отличался обезъяней ловкостью. Пережив несколько неприятных мгновений и порядочно устав, я все-таки спустился вниз и спрыгнул на мокрый песок под довольное урчание гаттьены.
- Одно хорошо, - резюмировал я, - нашим преследователям тут придется ой как тяжело. Спускаться по этой лесенке с оружием, да в доспехах - бррр! Все тыквы себе порасшибают.
Следуя по течению бегущего по полу провала ручья, мы вышли через короткий высеченный в камне ход в довольно жутковатое место. Когда-то здесь был вроде как подземный некрополь. Отвесные стены огромной пещеры, рассеченной надвое подземной рекой, в которую превратился ручей, были испещрены дырами и глубокими нишами. В одних нишах лежали груды каких-то заросших пылью и селитрой тряпок, в других - небольшие глиняные сосуды. Подойдя ближе, я увидел, что эти тряпки - останки некогда похороненных тут людей. В сосудах, по всей видимости, был прах тех, кого похоронили по другому обряду. Рядом с нишами на стенах некогда были выцарапаны надписи, но письмена стерлись, и я не мог прочитать их, разве что отдельные слова. Я смотрел на эти захоронения и думал о том, что древние обитатели этих земель, устроившие тут последний приют для своих усопших, отличались завидным терпением. Вырубать в этих стенах ниши для покойников, устанавливать останки и урны в эти дыры, больше похожие на ласточкины гнезда в обрыве - на такое наверняка уходило немало времени и усилий. Воздух между тем заметно посвежел, стало прохладно, и меня начал пробирать озноб. Ничего хорошего мне это не сулило - в своей насквозь промокшей одежде я очень быстро схлопочу серьезную простуду.
Стены пещеры-некрополя начали понемногу сужаться, и вскоре мы вошли в высокий полусводчатый тоннель с боковыми отводами, некоторые из которых были замурованы большими известняковыми блоками. Резко запахло гнилью и метаном. Подезмная река здесь разлилась на всю ширину тоннеля, образовав болотистую топь, подернутую отвратительной буро-черной тиной, похожей на свернувшуюся кровь. В тишине слышались булькающие звуки, напоминающие кваканье лягушек - это на поверхность топи выходил болотный газ. Мне показалось, что далеко впереди появился слабый свет, очень похожий на дневной, и меня охватила радость. И вот тут Уитанни внезапно остановилась. В темноте ее глаза зажглись тревожными зелеными огнями, она прижала уши и тихонько зарычала.
- В чем дело, милая? - Я потрепал гаттьену по загривку, однако на душе у меня сразу стало неспокойно. - Что случилось?
Оборотень сделал несколько шагов вперед и остановился, всматриваясь во мрак в глубине тоннеля. Там, впереди завывал ветер, врывавшийся в тоннель через невидимые нам и соединявшиеся с поверхностью отдушины. И я вдруг ясно почувствовал, что в тоннеле есть что-то.
- Враг? - сказал я, обращаясь больше к самому себе, чем у Уитанни. - Что там?
- Ваааррррг, - прорычала гаттьена.
Мне показалось, что я понял, что означает это слово - и мне вдруг стало так страшно, что не описать. Моя кровь будто превратилась в лед, а сердце замерло и тоже наполнилось мертвым свинцовым холодом. Ноги у меня отнялись, язык тоже, глаза заволокла черная пелена. А потом я услышал невыразимо мерзкий голос, от которого мой ужас стал еще сильнее, хотя это и казалось невозможным.
- Вот он! - сказал голос. Звуки языка, на котором он говорил, звучали жутко, их нельзя было передать человеческой речью, но я понимал значение этих леденящих сердце слов. - Вот он, Повелитель кошек!
Мое сознание будто вылетело вон и понеслось по туннелю вперед, в черную трубу, в конце которой шевелилось что-то серое, похожее на переплетенный спутанный клубок длинных тонких полупрозрачных щупалец. Я почти врезался в это отвратительное месиво, но миг спустя мое сознание снова вернулось ко мне - я по-прежнему стоял у края топи, которая на моих глазах быстро покрывалась коркой льда. На стенах тоннеля засеребрился иней, лютый холод наполнил его. Я попятился назад, но тут опять будто отделился сам от себя и помчался вперед, прямо в клубящуюся серую тучу, закрывшую собой тоннель. Я увидел в этой туче тощую костлявую фигуру, закутанную в бесформенный туманный плащ, голову, плоть которой давно сгнила, обнажив темную кость. На меня глянули из черных провалов черепа пылающие синими углями глаза, костистые руки потянулись ко мне, пытаясь схватить. Я завопил - и снова опомнился на том же месте, где стоял. В совершенной панике я оглянулся и увидел Уитанни: гаттьена замерла, припав к земле, шерсть ее встала дыбом, хвост был поджат - и она издавала тягучие протяжные вопли, полные ужаса и невыразимой муки. Тьма из тоннеля быстро надвигалась на нас, и воздух при ее приближении звенел как стекло и осыпался дождем ледяных осколков на замерзшую поверхность топи.