Правила возвышения - Коу Дэвид (читать книги без TXT) 📗
— Должен признать, я разделяю ваши чувства.
После непродолжительного молчания Ксавер спросил:
— Где Тавис сейчас?
— С Гринсой. Они выбрались из замка, но предсказатель не сказал мне, куда они направятся. Он посчитал, что мне лучше не знать.
— Вы ему доверяете?
«Я готов поручиться за него своей жизнью, — хотел сказать советник. — И жизнью всех близких мне людей». Но как бы он объяснил подобное заявление? Даже если бы он попытался, даже если бы сказал Ксаверу, что Гринса является Избранным и что, открыв свою тайну, он представил Фотиру все необходимые доказательства своих добрых намерений, мальчик не понял бы его. Ксавер был верным другом своего господина, не по летам смелым и умным мальчиком, но он был инди. Возможно, он даже не знал, что значит быть Избранным, но, даже если случайно и знал, он посчитал бы Гринсу опасным человеком, которого следует казнить и которому нельзя доверять жизнь молодого лорда. Фотира и мальчика связывала общая верность дому Кергов, и кирси видел в Ксавере черты, которыми сам отличался в молодости. Но в данном случае все, что связывало их двоих, не могло примирить глубокие разногласия, существовавшие между инди и кирси.
— Да, — сказал он, понимая, что не вправе дать такого обстоятельного ответа, какого требовал вопрос. — Я ему доверяю.
— Когда мы присоединимся к ним?
— Не знаю.
Ксавер приподнялся на локте:
— Вы с Тависом ни о чем не условились?
— Ксавер, герцог Кентигернский по-прежнему считает Тависа убийцей. После побега Тависа он не переменит своего мнения. Скорее наоборот — окончательно убедится в виновности молодого лорда. Но в данных обстоятельствах у нас не оставалось иного выхода.
— О чем вы говорите?
— Вероятно, Тавису придется покинуть королевство. Если он останется здесь, его могут выследить и убить или, в лучшем случае, снова посадить в тюрьму. — Фотир заколебался. Он должен был сказать это, хотя понимал, что это причинит боль мальчику, а герцогу и герцогине тем более. — Возможно, мы больше никогда не увидим Тависа. Нам просто нужно утешаться мыслью, что он находится в безопасности, даже если мы не можем быть рядом с ним.
С минуту Ксавер пристально смотрел на советника, который не мог разглядеть в темноте выражения его лица. Потом он откинулся на спину и уставился в потолок. Довольно долго оба лежали, не произнося ни слова, и Фотир уже подумал, что мальчик заснул.
— Дружить с ним было непросто, — внезапно сказал мальчик, так тихо, что советник с трудом разобрал слова. — Зачастую он вел себя эгоистично, а порой даже жестоко. Но он был моим единственным другом. — Ксавер умолк, но лишь на мгновение. — Он никогда не хотел обидеть меня. Теперь я понимаю. Просто мне жаль, что я никогда не говорил ему об этом.
«Он не заслуживает вашего сожаления. Даже после всего, что ему довелось пережить». Однако Фотир не смог заставить себя произнести эти слова вслух — ибо совсем недавно он рисковал своей жизнью ради спасения молодого лорда; ибо он уже давно поклялся в верности его отцу, который, несмотря на свою смелость и мудрость, мог быть черствым и холодным. Какими же качествами Керги внушали столь преданную любовь своим подданным? Безусловно, не обаянием и не сердечностью.
— Уверен, он знает это, — сказал наконец Фотир. — Когда мы проникли в темницу и он еще не разглядел нас, первым он произнес ваше имя.
Он собирался добавить еще что-то, но еще не успел раскрыть рот, когда во внутреннем дворе послышался крик.
Мгновение спустя замок ожил: зазвучали возбужденные голоса, зазвенели колокола, свет факелов озарил стену крепости, и на стенах спальни заплясали тени.
Фотир с Ксавером выскочили из постелей и подбежали к окну. Во дворе внизу собирались стражники, посреди толпы стоял Андреас, который отрывисто выкрикивал приказы и неистово размахивал руками, указывая на крепостные башни и ворота.
— Не может быть, чтобы они уже все узнали. — У советника мучительно заныло под ложечкой.
— Что узнали? — спросил Ксавер. — Вы о Тависе? Они уже обнаружили, что он бежал?
— Похоже на то.
— Но как?
— Не имеет значения. Отойдите от окна. — Фотир запрыгнул обратно в постель и знаком приказал мальчику сделать то же самое.
Ксавер отступил от окна и повернулся, глядя на кирси круглыми, полными страха глазами, словно испуганный ребенок.
— Герцог не должен ничего знать о том, что случилось сегодня ночью, — сказал Фотир, еще раз указывая мальчику на постель.
Ксавер послушно лег.
— Вы имеете в виду нашего герцога?
— Да. Скоро мы все расскажем Явану; он захочет удостовериться, что лорд Тавис находится в безопасности. Но пока не говорите ни слова, даже когда мы трое окажемся наедине. Если у Андреаса появятся основания считать, что герцог знает о побеге, — войны не миновать.
— Но разве Андреас не заподозрит герцога в любом случае?
— Разумеется, заподозрит. Но с этим пусть разбирается сам Яван. Покуда он ничего не знает о побеге, он в силах отклонить все обвинения Андреаса.
— Хорошо.
Фотир услышал в коридоре шаги и звон извлекаемых из ножен мечей.
— Держитесь мужественно, господин Маркуллет, — сказал он. — Помните, кто вы такой и чему вас учил отец.
В дверь яростно заколотили.
— Откройте сейчас же! — крикнул голос. — Или именем нашего герцога мы сломаем дверь!
Фотир встал с постели и открыл дверь. В коридоре толпилась по меньшей мере дюжина стражников — все с обнаженными мечами, некоторые с факелами.
— Вы двое пойдете с нами, — сказал один из них.
— Конечно, — произнес Фотир. — Вы позволите нам одеться?
Мужчина кивнул. Фотир и Ксавер торопливо натянули на себя платье и вышли в коридор. Явана стражники взяли тоже. Герцог еще не успел толком проснуться, плохо соображал и одевался явно в спешке.
Однако, прежде чем стражники успели тронуться с места, из-за дальнего угла коридора появились Андреас и Шерик; кентигернский советник едва поспевал за своим гоподином.
— А, замечательно, — сказал герцог Кентигернский, увидев Явана и прочих. — Я боялся, что вы трое тоже сбежали.
Яван выпрямился, словно очнувшись наконец от сна:
— Как понимать ваши слова, Андреас?
Кентигерн потряс головой.
— Я так и знал, — пробормотал он, а потом обратился к начальнику стражи: — Докладывайте.
— Герцог спал, милорд. По крайней мере так мне показалось. — Он указал рукой на Фотира и Ксавера. — Эти двое бодрствовали.
— Мы оба спим очень чутко, — спокойно пояснил Фотир. — Услышав шум во дворе, мы решили, что замок подвергся нападению.
Тучный герцог злобно оскалился:
— Ну конечно.
— Я требую объяснений. — Яван говорил тоном капризного ребенка, как показалось Фотиру.
Стражник, несколькими минутами раньше вошедший в спальню Фотира и Ксавера, вышел в коридор и помотал головой. Через несколько секунд другой мужчина вышел из покоев Явана и сделал то же самое.
— Ничего, милорд, — сказал последний.
— Отлично, Яван. — Андреас снова перевел взгляд на герцога Кергского. — Если тебе очень хочется играть в эту игру, я не возражаю. Твой сын сбежал из тюрьмы. Мы не знаем, как он выбрался из темницы и где находится сейчас. Но мы обыскиваем замок и весь город, и уже сейчас мои солдаты прочесывают окрестности. Мы найдем мальчишку. Поэтому, если ты не хочешь, чтобы твоего сына загнали, как дикого зверя, или убили стрелой из лука, или приволокли обратно в замок, привязанного к лошади, тебе лучше сказать нам, где он.
При этом известии герцог побледнел (несомненно, Андреас тоже это увидел) и прижал дрожащие пальцы к губам.
— Тавис бежал? — прерывистым голосом спросил он. — Хвала Ину! Когда?
Андреас отмел вопрос раздраженным взмахом руки и повернулся к Фотиру. Но кирси видел, что реакция Явана обескуражила герцога Кентигернского.
— Ну а ты? — сурово осведомился он. — Что тебе известно об этом?
Советник пожал плечами, сам удивляясь своему спокойствию:
— Ничего, милорд. Как я сказал вам…
