Железный Кулак. Сага великих битв - Говард Роберт Ирвин (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
— Ты чего это здесь делаешь? — зарычал я, глядя Тони в глаза.
— Меня хотели выпустить против Таракана, потому что ты смылся… — начал было он.
Билл увидел, что я отвожу правую для удара, и тут же сгреб меня за плечи.
— Ради Господа Бога! После матча с ним разберешься, идем!
— Здорово забавно, что он именно в это время появился здесь, — проворчал я. — Я-то думал, ежели не явлюсь, драться будет Билли Флинн…
— Какой еще Билли Флинн? — спросил Билл, таща меня за собой по проходу, среди взбешенной толпы.
— Младший братишка моей новой девушки, — ответил я, перелезая через канаты. — Если они с ним что-нибудь сделали, я…
Мои рассуждения были прерваны воплями зрителей — приветственных, так как я наконец-то явился, и ругательских, так как появление мое вышло запоздалым.
По одну сторону ринга расположились наши ребята с «Морячки». От их криков крыша едва не взлетела в небеса! С другой сидели эти грубияны с «Хулигана», встретившие меня непристойностями, неприличными звуками и невежливыми замечаниями.
Глянув в противоположный угол, я в первый раз увидел Рыжего Таракана. Надеюсь, больше никогда в жизни его не увижу! Он оказался высоким, костлявым и таким уродом — никогда еще подобного не встречал. Веснушки размером с блюдце по всему телу, нос совсем сплюснутый, а поверх низкого, покатого лба — просто до скандалезности рыжая челка! Когда он поднялся с табурета, оказалось, что он еще и кривоногий, а когда мы вышли на середину — вроде как выслушать напутствия рефери, — я с отвращением отметил, что Таракан вдобавок ко всему косоглаз. Сперва думал, он публику разглядывает, так что был малость ошарашен, когда сообразил, что смотрит-то он на меня!
Мы снова разошлись по своим углам, ударил гонг, возвещая начало боя, и тут меня ждал еще один удар.
Таракан двинулся ко мне, правая рука и правая нога — вперед. Левша! Я был так разозлен, что едва не взорвался. Рыжий, косоглазый, да еще и левша! Да вдобавок — лучший из левшей, с которыми мне доводилось встречаться на ринге!
Забыл сказать: я весил сто девяносто, а он — сто девяносто три. К тому же он был всего на три дюйма выше меня, но ручищу мог вытянуть фатомов [1] на пятнадцать. Я думал, он еще так далеко, что и веслом до меня не достанет, как вдруг — бац! — его правая угодила мне в подбородок. Я взревел и бросился вперед, намереваясь закончить бой поскорее. Хотелось сокрушить этого немыслимого урода, пока я от его вида не начну нервничать.
Но все усилия пошли псу под хвост. Левша ведь все делает наоборот: прикрывается правой, а бьет левой и уходит от удара влево, а не вправо. Этот парень выделывал все, на что способен левша, да вдобавок применял множество самолично выдуманных приемчиков. Его прямой правой был силен и быстр, а уж свинг с левой!.. Ох, братцы, как он работал левой! Как ни старался я, он мгновенно достал правой мой глаз, нос и губы, а пока я занимался ею, подоспевшая левая едва не снесла мне башку.
Ну да, верно. В такого тощего да долговязого раз попади — пополам переломится. Но мне никак не пробиться было сквозь этот прямой правой с дальнего расстояния! Свинги мои неизменно оказывались слишком короткими, а мой левый хук он неизменно парировал правой. Как я ни старался завязать обмен ударами, разница в длине конечностей сводила все усилия на нет. А я привык работать хуками, прямой левой у меня сильный, но недостаточно точный.
К концу первого раунда мое правое ухо едва не превратилось в клочья. Во втором его хук правой почти закрыл мне глаз, и на лбу моем образовалась глубокая рана. В начале третьего он сбил меня с ног таким левым хуком в корпус — я думал, дыру пробил! Его однопалубники с каждой секундой все больше сходили с ума, а наши ребята взывали к кровавой мести. Но я не волновался: для меня и не такие колотовки привычны, так что ни чуточки не ослабел.
Раздражало только, что Таракана никак не достать. Пока что он не получил ни одного толкового удара. Замечательный был боксер — рядом с ним даже Демпси казался бы стариком-обойщиком с ведерком в единственной руке.
Он ухитрялся все время держать меня на расстоянии и притом здорово избивать, но дело было не в проворстве и не в силе ударов. Уродливая, непривычная внешность — вот что мешало драться! Черт побери, от его взгляда можно было спятить, а я никак не мог заставить себя не смотреть ему в глаза. Пробовал следить за линией пояса или за ногами, но всякий раз мой взгляд невольно возвращался к его несусветным буркалам. Какое-то роковое влечение! Пока я старался понять, куда он нацелился, — бац! — его левая била в совершенно неожиданном направлении, и все начиналось сначала.
Короче, поднимаясь после этого нокдауна в третьем раунде, я был в бешенстве. А потом, гоняясь за ним по всему рингу и поимев с этого только синяк под другой глаз, пришел в отчаяние. А когда до конца раунда оставалось с полминуты, привел публику в восторг, потому что зажмурился и ринулся в атаку, работая бешеными, бестолковыми свингами.
Он, конечно, здорово прошелся по мне, но плевать: пока я не видел его рожи, она не путала моих расчетов, и почти сразу же я попал, без всяких сомнений, в челюсть. Тут с публикой случилась прямо истерика; я открыл глаза и оглянулся в поисках свежего трупа.
И — да, на глаза мне сразу попалось безжизненное тело, но это оказался не Таракан. К вящей своей досаде, я увидел, что под один из моих наугад посланных свингов подвернулся рефери. В тот же миг Таракан послал свинг с левой мне в челюсть, я рухнул, но в падении успел-таки попасть Таракану чуть выше пояса, и удар гонга застал нас всех троих на ковре.
Наши достопочтенные секунданты растащили нас по углам, кто-то окатил рефери ведром воды, и он кое-как смог продолжать встречу, держась за канаты.
Сидя в углу, нюхая вонючую соль и наблюдая, как секунданты Таракана массируют его пострадавшее брюхо, я глубоко задумался, что со мной во время боя случается крайне редко. Я вообще-то не верю, что от размышлений бойцу может быть польза — от них только голова болит. Однако же, хоть и ныла после Тараканова удара челюсть, хоть и двоилось в глазах от его жуткой хари, я почесал Майку нос и принялся соображать. Левша все делает наоборот.
Девять раз из десяти его прямой правой парирует твою левую. Если, боксируя против обычного бойца, встать в правостороннюю стойку, его левая сделает из тебя фарш. А вот против левши такое должно сгодиться — вы будете на равных.
Словом, в четвертом раунде я не стал рваться вперед, а начал действовать осторожно, не обращая внимания на вопли придурков с «Хулигана», что я, мол, испугался ихнего парня. Рыжий сделал ложный выпад правой, но так неуклюже, что даже я все понял и в тот же миг выстрелил с правой изо всех сил. Перешиб его левый свинг и попал — хорошо, только слишком высоко.
Он зашатался, и мой молниеносный левый хук под сердце поставил его на четыре кости. На счете «девять» он встал и встретил мою атаку отчаянным левым свингом, от которого малость «поплыло» в голове, но я продолжал наступать и всякий раз, как он шевелил левой, бил с правой. Порой я попадал первым, порой — он, а иногда выходило одновременно, однако мои удары были сильнее. Таракан, как всякий левша, когда «плыл», совсем забывал о правой, поставив все на хороший свинг с левой.
Я погнал его через ринг, но он внезапно остановился и ударил. Увесистый левый хук выбил меня из стойки и раскровянил физиономию, но в тот же миг я сам нанес ему сильнейший хук с левой под сердце. Таракан задохнулся, колени его дрогнули, однако он удержался на ногах и еще раз ударил левой — одновременно с моим ударом правой. Бац! Что-то взорвалось в голове, а затем я услыхал, как рефери считает секунды. Я обнаружил, что лежу на ковре, однако Таракан устроился рядом!
Колени рефери до сих пор дрожали, одной рукой он держался за канаты и, не спуская с нас остекленелого взгляда, вел отсчет. Но я-то умудрился встать на счете «шесть»! Мы с Рыжим в одну и ту же секунду попали друг другу прямо «в пуговку», однако моя челюсть оказалась крепче. Он и при счете «десять» даже не шелохнулся — пришлось секундантам уносить его в раздевалку.
