Могильщик. Черные перчатки (СИ) - Башунов Геннадий Алексеевич (книги без сокращений .TXT) 📗
Но это происшествие, кажется, станет для него последним. Глубина канализации оказалась больше двенадцати футов, не слишком много, но достаточно для того, чтобы, подпрыгнув, нельзя было дотянуться до края. Мостовая рухнула единым пластом, лишь по краям валялось немного камней, слишком мелких, чтобы из них можно было сложить что-то вроде помоста, с которого можно будет дотянуться до пресловутого края коллектора. Две решётки по бокам канализационного тоннеля оказались всё ещё крепкими, ни пятнышка ржавчины.
Побродив из стороны в сторону, могильщик тяжело улёгся на камень. Надо окончательно придти в себя, полежать, чтобы придумать, как выбраться из коллектора.
Чёрт, К" ле, наверное, его бросит… Ну и ладно. Не полезет же старик в могильник. Пусть идёт и уносит свой меч, это только к лучшему. Могильщик выберется отсюда и потихоньку куда-нибудь уплывёт. Лучше на мелкий островок с могильником, можно вернуться на тот же Гроб или вообще на северный архипелаг, обычаи крупных островов ему уже осточертели.
Да, лучше маленький остров, к знакомым людям. И к женщинам, конечно. Сколько он уже спал один? Долго… слишком… Могильщику вспомнилась Виллита, её губы, тонкие пальцы, белоснежная кожа…
Предавшись грёзам, Велион не заметил, как задремал.
— Велион. Велион! Могильщик, мать твою! Старший ученик!!!
Велион вскочил на ноги и рванул куда-то. Он опаздывает на тренировку. Мать вашу, Халки снова устроит ему взбучку. Или К" ле начнёт длинную лекцию о том, что настоящий убийца должен спать так чутко, что даже комар, усевшийся на кровать, должен разбудить его. Или наоборот? Плевать. Всё из-за этого сраного солнца, которое не желает заходить за горизонт, да и Валлай опять звал ловить крыс, чтобы закинуть их преподавательнице по ядоварению.
Окончательно проснувшись, могильщик протёр лицо ладонью и недовольно выругался сквозь зубы. Время, наконец, вернуло свой ход. Он на Южном архипелаге Островов Щита, угодил в канализационный коллектор и заснул. А тёмное пятно, частично загораживающее солнце — это К" ле, который какого-то хрена забрался в могильник.
— Живой? — поинтересовался мастер сверху.
— Как видишь, — буркнул Велион, приставляя ладонь козырьком, чтобы разглядеть старика получше — может, это галлюцинация, на могильниках и не такое бывает. Но мастер меча выглядел вполне реально, и ещё более реальной было раздражение, написанное на его лицо.
— Не можешь выбраться?
— Как видишь.
— А пробовал?
Тотенграбер пожал плечами. Мысли всё ещё путались в его голове, и он точно не мог сказать, пробовал ли выбраться из ямы. Наверное, пробовал, иначе не уснул бы, разлёгшись в тёмном уголке. Велион ещё раз внимательно оглядел стены и арки коллектора, но так и не увидел ни лестницы, ни чего-то другого, подходящего для того, чтобы взобраться наверх. Но сюда же должны были спускаться люди… Наверное, и лестница сейчас оказалась под слоем брусчатки.
— Кидай ремень, — коротко сказал К" ле.
Велион повиновался.
Уже через минуту он, жмурясь, стоял на ярком солнце и отряхивал от пыли одежду. Старый мастер стоял рядом, стараясь не шевелиться. Судя по его напряжённому лицу, он побаивался даже находиться в непосредственной близости от могильника.
— За воротами нечего бояться, — произнёс Чёрный могильщик. — Спасибо.
— За что? — сухо поинтересовался К" ле, стараясь принять более расслабленную позу. Выходило у него плохо.
— За то, что спас меня. Рискнул идти в могильник…
— Я не спасал твою жизнь! — раздражённо буркнул старик. — И сам бы выбрался. И в могильник я не заходил. Свою сраную благодарность… — К" ле замолчал, сжав кулаки.
Что-то злило старика. Или смущало. Но Велион не собирался останавливаться.
— Тебе же нужен только меч, — продолжал он. — Ты же мог спокойно забрать его и уйти. Почему же тогда решил проверить меня?
— Мастер не должен бросать своего ученика. Да и мне нужно было убедиться, что ты мёртв.
— Лжёшь, — пожал плечами тотенграбер. — Брешешь, как сивый мерин. Что тебе нужно от меня, старик?
К" ле наклонил голову, сопя, как бык. Некоторое время он раздумывал, потом, наконец, немного успокоился.
— Пошли, расскажу тебе в лагере, — вздохнул мастер.
Могильщик кивнул. Он жутко хотел есть, наверное, провёл в яме куда больше, чем ему показалось, но определить что-то по солнцу было сложно — оно почти всегда болталось на небосклоне высоко.
К" ле бросил все вещи на дороге — рюкзаки, мечи, даже свой кошелёк. Когда могильщик буркнул что-то по поводу его беспечности, граничащий с безумием, мастер сухо сказал:
— Посмотрел бы я на того, кто рискнул бы взять мои вещи. Здесь лежат мечи, — пояснил он недоумевающему тотенграберу. — Значит, на привал остановились воины, уверенные в своих силах, если своровать что-то у них… Сам понимаешь, чем это может кончиться. В лучшем случае нас бы ожидало здесь парочка таких же вояк, но, выразив почтение, они, скорее всего, смылись бы: меня ни разу ещё никто не одолел на мечах.
Велион пожал плечами и почти с головой залез в рюкзак в поисках пищи. Пообедав — или поужинав, а, может, и позавтракав — сушёной рыбой и позавчерашним хлебом, он вволю напился разбавленного пива.
— Рассказывай, — буркнул он, мелкими глотками допивая тёплое пиво из бурдюка.
— Рожу сначала умой. Там есть родник.
Кляня — про себя, конечно — старика в том, что не догадался сунуть пиво в родник, Чёрный могильщик отправился в указанном направлении. Кое-как отмыв кровь с лица и плаща, Велион всё-таки напился, несмотря на то, что в животе у него уже булькало от жидкости. Вернувшись, он уселся напротив К" ле, всем своим видом давая понять, что собрался слушать.
— Наверное, надо было тебе раньше рассказать, — медленно произнёс старик, выдержав долгую паузу. Его голос дребезжал от старости, а мгновенно осунувшееся лицо, казалось бы, постарело лет на десять. — Ты парень неглупый, а я старался сделать из тебя дурака… Старею, наверное. — К" ле перевёл дух. — Сначала мне действительно был нужен твой меч. Когда я увидел его впервые, вместо того, чтобы поговорить с тобой, я бросился в бой… Понимаешь, этот меч я выковал сам. Выковал и подарил его своему единственному сыну, У" ри, в день его двенадцатилетия. У" ри был способным мальчиком, настоящей моей надеждой, я любил его больше всего на свете… Я сам учил его с шести, и он показывал такие успехи, что завидовали многие старшие ученики. Он стал бы великим воином. Если бы четыре года назад его не убил молодой вождь Иргур. Убил мальчишку четырнадцати лет от роду…
В тот день, когда нас удалось выкупить пленных, не увидев среди них своего сына, я чуть не сошёл с ума. Я имел большое влияние на главу клана, но даже мне не удалось его уговорить отправить на Северный архипелаг карательный отряд. Глава, Н" доеспсхоголг, плевал на меня, на других возжелавших мести… Битва была бы невыгодна, куда проще оказалось сделать набег на соседей, чтобы покрыть убытки. Вернувшись из того похода, я впервые за долгие годы покинул Лепесток Вишни — крепость главы клана и одновременно самую большую школу меча на острове — и отказался брать учеников. Меня уговаривали, мне грозили, но я плевал на всех. Наконец, от меня отстали. Был бы это кто-то другой, не я, скорее всего, его бы убили. Четыре года я пил, ввязывался в драки, как молодой воин, но смерть не приходила ко мне.
Когда же я увидел этот меч в твоих руках… наверное, я сошёл с ума во второй раз. Но ты, к твоему счастью, оказался прытким парнем. Я искал тебя, послал вести во все стороны и, наконец, напал на след. Если бы ты даже не остановился у кузнеца, я бы догнал тебя. Но ты остановился. Я надеялся, что ты убил этого ублюдка Иргура… Но оказалось, что он предал тебя…
— Он меня не предавал, — прервал старика могильщик. — После посещения Стола я отправился на Истро. Иргур всячески отговаривал меня не плыть на Южный архипелаг. А меч… меч он мне подарил по пьяни, за то, что я оказал ему одну услугу, связанную с работой могильщика. Я могу вернуть его тебе.
