Телохранитель ее величества: Точка невозврата (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич
Девчонки нынешней охраны Бэль вошли следом, затем ее высочество нажала кнопку этажа кабинета матери. Лифт тронулся.
– Так что я вдвойне жду тебя, на тебя одну вся надежда, – закончила Изабелла прерванную мысль. – Даже если ты будешь числиться на отдыхе, ты сможешь выбить у мамы полномочия, чтоб мне помочь. Она не откажет.
– Думаешь? – Лана грустно усмехнулась.
Девчонка выдавила убийственно серьезную улыбку.
– Знаю. ТЕБЕ- не откажет.
Лана иронично покачала головой, но промолчала. Она вообще не была уверена, что выйдет из кабинета королевы сама, на своих двоих. В смысле, без наручников.
Эту мысль подтвердили выражения лиц хранителей, встретивших их наверху. Серьезные лица, многозначительные. Да, ее ждут, и к встрече готовы.
– Лучше подожди внизу. – Рука одной из хранительниц аккуратно, но жестко взяла за локоть ее высочество, не давая пройти дальше. Лана как бы по инерции сделала несколько шагов вперед, чтобы разорвать дистанцию с девчонкой, чтобы та не смогла вцепиться в нее, буде таковая мысль у нее проскочит.
Нет, не проскочила. Изабелла ни о чем и не догадалась, расплылась в улыбке и бросила:
– Я буду возле фонтана! Как закончишь – сразу спускайся!
Затем обернулась и вошла назад, в лифт. Ее собственные хранительницы, понявшие, что происходит определенно что-то не то, но так и не понявшие, что именно, предпочли за лучшее побыстрее последовать за охраняемым объектом. Тут и без них найдется кому разобраться.
– Иди. – Другая хранительница легонько толкнула Лану в спину по направлению к кабинету. – Она ждет.
Возле кабинета стояли еще две хранительницы личного взвода Леи, с горящими глазкАми активации на "Жалах" и красными точками на голографических забралах перед лицом.
Февраль 2448, Венера, Альфа, Золотой дворец, корпус королевских телохранителей
Почетна и завидна наша роль, Да наша роль, Да наша роль, да наша роль!
Сестренки уже закончили. Выбежали из ванной и бросились одеваться, сверкая обнаженными аппетитными частями тела. Из моей груди вырвался очередной вздох. Вздыхать мне приходится много, очень много – такое количество на дню, что считать бесполезно. Но если я хочу чего-то достичь здесь, то ничего с этим не поделаешь – придется терпеть. Это грустная тема, о ней позже, скажу только, что кроме Паулы здесь больше никто не считает, что от меня надо прятать свои прелести, что это неприлично или что-то в таком духе. Я уже настолько здесь свой, что меня просто не замечают, как мужчину! Если вы не поняли, я уточню: кроме Паулы НИКТО меня как мужчину не замечает! Ни один взвод, ни одно поколение, ни один иерархический статус. От "зелени" до самых-самых старших офицеров (бывало, пересекались в душевой) – спокойно смотрят сквозь меня, как сквозь пустое место. Да и с Паулой дела обстоят… Впрочем, об этом тоже попозже.
Итак, Сестренки вылетели из душа и принялись одеваться, попутно мутузя друг друга полотенцами. У них это норма, они почти всегда или дерутся, или пинаются, или пререкаются – ну натуральные близняшки! Только хуже. Маркизу я встретил возле гермозатвора, когда входил, уже одетую, Паула, в банном полотенце, сушила перед зеркалом над своей тумбочкой мокрые волосы. Значит, душевую заняла чистюля Кассандра, и мне туда попасть не светит.
То, что наша командир там, подтверждалось легким пением на итальянском, доносящимся из-за раскрытой двери. Красивый язык, скоро я его выучу. Ну, непереводимую фольклорную часть точно: каждый раз, когда наша европейка срывается и орет, она использует богатые обороты родного языка, активно сдобренные арабскими, албанскими и турецкими матерными словечками – опыт по усвоению у меня богатый. К сожалению, Кассандра плескаться любит, плещется до последнего, а у меня времени катастрофически не хватает – я и так задержался на полосе на целых двадцать минут. Слава богу, встал минут на десять раньше, успеть надежда есть. М-да!
Не может без охранников король.
Я снял футболку и принялся обливать себя из-под крана – ничего иного мне не оставалось. Конечно, весь пот так не смоешь, все равно буду вонять, но хоть что-то! Уж к кому, но к Кассандре-то зайти можно было, и присоседиться… Но не стоит наступать на грабли второй раз – и так еле-еле получилось наладить с ней отношения. Пускай себе поет!
В двери показалась Паула, уже облаченная в форму департамента, кроме кителя:
– Ну и что стоишь?
Глаза ее выдавали издевку. Красноволосая в своем репертуаре.
– Questa и la vita! (15) – лаконично ответил я на языке нашей старшей.
– Опять грязный будешь ходить?! – тяжело вздохнула она, скорее констатируя, чем спрашивая. Голос ее, несмотря на показную язвительность, выдавал неподдельную заботу – Плюнул бы ты на принципы! К тому же откуда ты не знаешь, что она тебя не ждет? – В глазах огненного демона заплясали бесенята. – Может как раз и ждет! А ты тут мнешься стоишь, каждый раз…
Я не отреагировал, нацепив на себя маску, которую с первого дня никому еще не удавалось пробить. Ну, что ждет – вряд ли. Скорее просто посторонится и даст помыться – она тоже не хочет дважды на грабли. Но я не хочу даже так – слишком велико искушение. Остановиться будет невозможно, а сопротивляться мне бесполезно – не та у Кассандры весовая категория. Потому я продолжил остервенело обливаться, заливая пол вокруг себя водой.
– Ну-ну! – покачала головой Паула и оставила меня в покое.
Когда идем – дрожит кругом земля!
Через пять минут я уже стоял переодетый, в черно-синей выглаженной нашим домовым форме. На моем шевроне орел на щите, за которым прятался меч, гордо распускал крылья. Да-да, мы единственное звено, которое носит не белоснежную ангельскую форму, а форму департамента безопасности. Не имея при этом к департаменту никакого отношения. На этом, как сообщил нам в свое время "телеграф", на заседании Совета настояла сеньора Гарсия: дескать, мальчику не престало носить женское. А она, каковы бы там ни были их законы и традиции, не из тех людей, к которым не стоит прислушиваться. Соответственно, моих девчонок тоже переодели в такую же форму, включая боевые скафандры – чтобы я не выделялся на их фоне. Взвод – монолит, оказалось проще нарушить традицию в ношении формы, чем традицию единства.
Еще через минуту я бежал в сторону внешнего шлюза, прижимая к боку винтовку. Привычное "Жало", но только именное, закрепленное за моей персоной. Мое второе "я", продолжение моего тела, от которого просто дико, неимоверно хотелось избавиться, но которое я обязан таскать с собой, куда бы ни пошел.
Бежал я не долго, до пересечения восьмого и седьмого секторов. Меня уже ждали.
– Опаздываешь! – покачала головой Жанка, нервно теребя застежку шлема. Все ее напарницы уже смылись, оставив ее одну.
– Так получилось, – виновато скривился я, вытащил из кармана и бросил ей капсулу, которую она на лету поймала рукой, пока еще не облаченной в латную доспешную перчатку.
– Задержался на дистанции. Кто-то постарался и добавил трассе отвесных стенок. Штук двадцать! Пока карабкался…
Продолжать не требовалось. Вставлять новичкам палки в колеса здесь норма, особенно на утренней разминке. Первое время я почти всегда опаздывал из-за этого на развод, за что на оном по первое число получал – такие у них воспитательные технологии. Мотивация, тудыть… Позже тело набрало достаточную форму, чтоб преодолевать любые препятствия за установленное время, но и сейчас случались форсмажоры.
Впрочем, все, с кем я общаюсь, прошли это на собственной стадии "малышни", потому сочувствия мои злоключения ни у кого не вызывали. Как и мое настойчивое нежелание мыться вместе с особями женского пола.
– Что здесь? – кивнула Жанка на капсулу, пропустив информацию о стенках мимо ушей.
– Высоцкий. Вчера весь вечер подборку делал. Тебе понравится! – Я расплылся в улыбке, словно кот. – Вы уже дошли до него?
