Гении места или Занимательная география (СИ) - Волкова Дарья (первая книга txt) 📗
Если бы не руки Тагира – Алия упала бы. А так просто откинулась назад, на своего Протектора.
- Ну и куда так торопилась? Едва на ногах стоишь!
- Они близко. Очень близко. Я могла не успеть.
- Успела же!
- Успела. Потому что торопилась.
- Мы поможем тебе, – Ильдар говорит тоном, не допускающим возражений. – Ты одна не удержишь все нити.
- Вы видите их? – Аля удивлена.
- Ай-ай, девочка, откуда столько самомнения?
- Простите, – Алия смущенно улыбается. – Я совсем не соображаю, что говорю.
- А я не вижу, – произносит Лидия. – Но если мне дадут в руки – удержу. Одну. Или две. Сколько их всего?
- Пятьдесят.
- Сорок девять, – поправляет Ильдара Алия. – Сорок девять.
- Много... – качает головой Тамара. – Я их почти не вижу. Так... Мерцание.
- Мы все возьмем по... – Ильдар задумался ненадолго.
- ... по три, – закончила Алия. – Мне останется сорок. По четыре нитки на каждый палец.
- Справишься?
- Со мной же Протектор, – улыбнулась Алия.
Со стороны, если бы на это смотрел человек, то, что происходило в этой ничем не примечательной чистой комнате с геранями на окнах и кругами цветастых домотканых ковриков на полу, ему бы показалось выступлением группы мимов. Без грима, серьезные, они разбирают невидимые нити, берут их в руки. Но эти люди не мимы, и “невидимые” – не значит “не существующие”. Это Альфаиры, и они готовятся удержать золотую сеть.
Точка. Лейфы.
Пейзаж напоминал бы тропический рай – белоснежный песок, бирюза неба, которая отражается в лазури моря. Если бы не люди. Странно, не по погоде одетые. И черепаха. Из всех Старших только Потан Тихого океана, хозяин этих вод, составил компанию кифэйям на берегу. Но если присмотреться, можно было видеть, как в сотне метров от берега вздымается над поверхностью воды фонтан – это нетерпеливый Гойрд, странный арктический гость в этих околоэкваториальных водах, напоминает о том, о чем кифэйи знают и так. Времени нет. Время против них.
– Боишься?
- Боюсь.
- Не бойся. Я не оставлю тебя. Я буду с тобой.
- Как? Ты останешься здесь, на суше.
- Не знаю, как. Но я буду с тобой. Ты не будешь одна там. Я с тобой. Верь мне.
- Верю.
Голубоглазая девушка с короткими, словно наспех окромсанными садовыми ножницами темными волосами, начинает раздеваться. Среди окружающих ее людей – двое мужчин, и оба они видели ее без одежды. Правда, один – отец, видел ее такой очень-очень давно, когда она была пухлощеким младенцем. И поэтому он отворачивается. Как и остальные кифэйи. А муж – смотрит. С каждой снятой вещью все быстрее стучит его пульс. Разумеется, не от возбуждения. Каждая снятая его женщиной вещь словно снимает слой с его сердца. Пока не оставляет его совсем обнаженным – чутко вздрагивающим от переполняющих его любви, тревоги и... и ярости. Пусть только попробует кто-то тронуть ее. Сжимает узкую и прохладную, несмотря на тропическую жару, ладонь.
- Верь мне.
- Верю, Протектор. Верю, любимый.
Босую ступню царапнули когти кожистой лапы. Пора. Девушка и черепаха стали медленно заходить в обманчиво безмятежные синие воды. Мужчина шагнул следом, словно никак не мог ее отпустить. Но у кромки моря остановился. Встал на одно колено, самые кончики пальцев опустив в воду – будто легкоатлет на старте. Голову наклонил, глаза закрыл. И замер. Готов.
Медикам и химикам хорошо известно, что морская вода по своему солевому составу и осмотическому давлению близка к плазме крови. Объясняют это тем, что жизнь родилась в океане, и оттуда же клетки крови взяли свой химический состав. И только Лейфы знают, как оно обстоит на самом деле, и зачем так. В Лейфах текут воды древнего океана...
Она слишком поздно поняла – как именно. Поняла одно из двух “Как?”. Но более насущным было первое “Как?”. Как она будет дышать под водой? Подробности собственной инициации в арктических водах надежно спрятаны в глубинах памяти, за той заслонкой, что уберегает человеческое сознание от запредельных кифэйских чудес. Хотя сейчас Лине было бы кстати это знать – в груди уже начало жечь от недостатка кислорода. Вокруг беспокойно крутился Потан Атлантического океана, начал подталкивать ее своей круглой блестящей головой к поверхности. Почувствовал как-то, что она уже почти теряет сознание. Да что она за Максимус, если в своей родной стихии существовать не может!? Как она сражаться будет?!
Толчок – изнутри. Не в сознание даже – сразу куда-то в легкие. Ушла резкая боль в груди, очистилось и прояснилось в голове.
- Как ты это сделал?
- Какая тебе разница? Кислород поступает непосредственно в кровь. Я же сказал, что не оставлю тебя.
- Тебе это трудно?
- Абсолютно нет.
С лица замершего у кромки воды мужчины обильными каплями в море стекает пот. И не в стоящем в зените солнце дело.
Ну вот, с одним “Как?” разобрались. Можно дальше, вниз. И еще осталось второе “Как?”. Кровь. Всегда кровь. Никуда без крови.
- Поможешь мне?
Ментальный ответ Старшего, как обычно, тяжел. Вместо слов она бросает мыслеобраз. И гигантский скат, плавно шевеля плавниками, медленно подплывает к ней, разворачивается боком. Вот тут, у основания хвоста, острый гребень, то, что нужно. Резко проводит ребром ладони, боль неожиданно сильная.
- Что у тебя случилось?!
- Все в порядке, Протектор, не переживай. Так надо.
Мутное, невидимое в этой кромешной тьме красное облако окутывает руку Максимуса. Акулы способны уловить мельчайшие концентрации крови на расстоянии в несколько километров, но сейчас не стоит опасаться хищных гостей – все живое ушло из этих вод несколько дней назад, почуяв приближение нездешнего зла.
Кровь Лейфа смешивается с океанскими водами. И становятся они едины.
Она не видит Нурга. Никто из Старших не видит Нурга. Невозможно смотреть здесь обыкновенным зрением – темно. И, тем не менее, они видят его. Чувствуют – как он поднимается из неведомых глубин. Видят многочисленные щупальца темных энергий, чернильную с лиловыми прожилками сверхплотную сердцевину. Он поднимается быстро. Слишком быстро – у него свои отношения со здешним временем. С каждой секундой все быстрее, потому что набирает силу.
Если бы с чем-то можно было сравнить то, что они делали – то, возможно, ближе всего к этому встала бы детская забава: слепить снеговика. Хотя они не лепили. И уж точно не снеговика. Максимус творил копье, а Старшие готовили ему материал.
Теперь точно можно сказать, что если бы обитатели этих вод не ушли раньше – они бы погибли сейчас. Невозможно было выжить обычным морским жителям в условиях постоянной скачкообразной смены параметров окружающей воды – плотности, химического состава, температуры. Старшие подавали Лине почти готовый материал, и Максимус ваял длинное острое “копье” – ледяное, если можно так сказать, чтобы сравнить его плотность с плотностью окружающей среды. Столб воды, сцементированный запредельными молекулярными связями, поставившими бы в тупик всех химиков на Земле. Это ее оружие. То, что должно поразить Нурга. Если она попадет. Если они успеют.
Его близкое присутствие стало почти ощутимым. Вода перестала слушаться. Сколько есть длины копья – столько есть. Больше нет времени. Больше вообще ничего нет. Только острие невидимого обычному глазу многометрового тонкого копья – копья из воды. Только то, что поднимается навстречу ей.
- Миша, давай на полную.
Он не ответил. Она не знала, но на ответ у него уже не было сил. Но дал – на полную. Энергия наполнила ее тело до кончиков пальцев. А сами пальцы сомкнулись над головой на невидимом копье. Откуда-то из глубин памяти всплыли слова прочитанной когда-то книги:
“Я целюсь не рукой: тот, кто целится рукой, забыл лицо своего отца. Я целюсь глазом.
Я стреляю не рукой: тот, кто стреляет рукой, забыл лицо своего отца. Я стреляю разумом.
Я убиваю не оружием: тот, кто убивает оружием, забыл лицо своего отца. Я убиваю сердцем”.
