По ту сторону Алой Реки. Потерявшие судьбу (СИ) - Криптонов Василий (книги TXT) 📗
- Зовет тебя? - Тихий, спокойный голос.
Аммит говорил про Модора, Сиера поняла моментально. Кивнула. Аммит покачал головой в ответ.
- Мой друг тоже потерял ту, что вступила с ним в союз.
- И... что? - прошептала Сиера.
- Он держался тринадцать лет. А потом сделал то, что пыталась сделать ты. В следующий раз найди местечко поспокойней. И не позволяй никому за тебя решать. Когда дело касается двоих, третьему места нет и быть не может.
- Хватит чушь пороть, учитель недоделанный, - заговорил Сардат. - Без моей команды никто здесь помирать не будет. Даже ты. Ясно? Отойди от нее. И не приближайся больше.
Аммит встал. Сиера наконец-то вернула себе возможность видеть в темноте. Вот они оба, глядят друг на друга с ненавистью, доступной лишь друзьям.
- Если я тебе позволил в командира играть... - начал Аммит.
- Это я тебе слишком много позволил, - перебил Сардат. - Скотина лицемерная. Знаешь, как она о тебе вспоминала? Добрый Аммит, хороший Аммит, справедливый Аммит! Однажды мы встретимся. И я Рекой клянусь - все ей расскажу. Понял? Я не доносчик. Просто ее я уважаю, а она на тебя чуть не молится. Пусть знает, какая ты мразь на деле. Пусть поревет, ничего страшного. А потом плюнет и забудет. У нее друзья есть, а ты один останешься. Так что это ты найди место поукромней. Даю разрешение. Пшел вон!
Сардат толкнул Аммита в грудь, наклонился к Сиере.
- Ты сколько не спала, дура? - Он схватил ее за подбородок, повертел голову, осматривая. - Вон, глазищи красные какие. Шучу, чего таращишься! Пошли отсюда.
Сиера позволила увести себя. Рэнт и Аммит остались на полянке, провожая их взглядами. Когда две фигуры скрылись в темноте, баронет покосился на Аммита.
- Так и отпустим, что ль? Он ее тут колошматил, как мужика путного. А она и словечка поперек не пикнет - робкая.
- Не лезь, - бросил в ответ Аммит.
- Да как не лезть? - нахмурился Рэнт. - Что ж вы за люди такие?
- Это вы - люди. А мы - вампиры. И малыш потихоньку начинает это понимать.
Рэнт вздрогнул, увидев улыбку на губах Аммита. Чему улыбается? "Обласкали" только что, как ребенка напакостившего - то-то радость!
Аммит повернул голову и заглянул Рэнту в глаза.
- Я разжевывать не люблю. Если говорю что-то - лучше сразу запомни. Жить хочешь - не лезь. Встанешь между ними - умрешь. Иди, спать ложись.
И Аммит сам, первый, не оглядываясь, ушел с полянки.
***
- Вот скажи, почему все бабы - дуры?
Милашка вздрогнула, открыла глаза. В лунном свете, пробившемся сквозь ветви, узнала Сардата. Из глубины черных глаз пылают алые огни.
- Ты где так вымотался, болезный? - содрогнулась женщина.
- Дурынду одну кормил. С ложечки. Жить она, видишь ли, не хочет.
Милашка, заинтересовавшись, поднялась, села рядом. Вокруг все спят, часовые далеко. Однако страха нет. С самого первого взгляда Сардат показался ей... человеком. Причем, человеком, которому довериться можно.
- А ты думаешь, мы все тут особо жить хотим? - тихо сказала она. - Не хотим. Где тут жить? Зачем? Морщимся, да ползем. Потому что придумали себе цель - вампиров убивать, сколько получится. А не будь этой цели... Как знать. Я бы точно давно уже...
Она замолчала, вспоминая детей и мужа, вспоминая огонь, унесший их навсегда. Руки стиснули копье, с которым и ночью не расставалась.
- Чего хотел-то? - буркнула женщина. - На баб пожаловаться? С меня сейчас утешительница - так себе.
- Нет, - отмахнулся Сардат. - Я мальчик взрослый, надо будет - сам себя утешу.
Милашка рассмеялась. Рядом заворочались, но никто не проснулся.
- Я побираться пришел, - вздохнул Сардат. - Жрать охота - спасу нет, а кроме тебя никого и на ум не пришло. К скотам этим барачным подступаться неохота. Рты разинут, глаза круглые - ах, вампир-освободитель! Тошно.
Вот это положеньице! Вампир сидит и крови просит, будто милостыни. Милашка думала долго, Сардат, понимая, молчал.
- Много надо-то? - буркнула женщина.
- Не знаю. Этой трех глотков хватило оклематься. Много это? Я ж ни разу...
"Ну вот, - с тоской подумала Милашка. - Он еще и "ни разу". Вот же ж... Принесла Река".
- Давай уже, хрен с тобой. Не увлекайся только. Мне бы выжить, да отшагать завтра, сколько положено.
Укуса она не переживала ни разу. Сдавала кровь в центрах донаций, это да. И сейчас ждала подобного - укол, слабость, дурнота. Не поверила бы, скажи кто-то, что вцепится двумя руками в этого вампира недоделанного, будет его к себе прижимать и просить, чтоб не останавливался...
- Все, хватит! - отстранился Сардат. - Экая ты горячая оказалась.
Милашка, тяжело дыша, упала на свою подстилку. Сердце тяжело бьется, щеки пылают - стыдно сделалось. Надо же, расклеилась перед мальчишкой. Лет на десять младше, небось. То-то позорище...
- Вот чем они их и держат, - непонятно прошептала женщина. - Твари...
- Порешим мы этих тварей, обещаю, - прошелестел голос Сардата. - Спасибо. Отдыхай... Милашка.
Он ушел, а она улыбнулась в темноту. Как будто немного неизбывной боли и горечи ушло из сердца с этим укусом.
***
Следующие полдня отряд провел на том же месте. Когда с рассветом Аммит подошел к Сардату поинтересоваться, почему тот не поднимает людей, увидел его сидящим под деревом. Сиера спала, уютно устроившись головой на его коленях. Правая рука Сардата покоилась на ее плече.
Поймав взгляд Аммита, Сардат молча покачал головой.
- Чего там? - поинтересовался у Аммита Рэнт.
- Ничего. Варту передай, что стоим пока. Время, кажется, терпит...
Восток
Алая Река дарила забвение. Каждый раз, преклоняя колени перед алтарем, Торатис на несколько кратких мгновений забывал все, что мучило душу. Река топила страдания, омывала раны, тогда как Солнце бередило и жгло, вытаскивало все самое темное из дальних уголков души.
Торатис молился. Беззвучно, отчаянно. Просил Реку указать ему верный путь, но сам не замечал, как начинает просить о свете. Река всегда требует жертву, и Торатис об этом знает. Он уже отдал свет, а теперь время окончательно потерять дочь. Так или иначе. Торатис предпочитал иначе.
Он подошел к алтарю, пальцы правой руки сжали стилет. Мягкий свет свечей отражался от стенок серебряной чаши, внутри которой свернулась дремлющим зверем тьма. Левая ладонь сжала лезвие. По старой привычке глаза смотрят вверх, туда, где три года назад сияло восемью цветами окно.
- Прости меня, Айри, - шепнул Торатис. - Последний раз я причиню тебе боль.
Лезвие скользнуло, в тишине - звуки капающей крови.
***
Они столпились в коридоре, возле дверей молельни. Торатис окинул их тяжелым взглядом. Везирь, шут, прислуга.
- Все готово? - спросил он.
Вперед выступил Сэдрик.
- Нет ее во дворце, повелитель. Все обыскали, все перерыли.
Князь закрепил на ладони платок, пропитанный кровью. Губы плотно сжались, готовые выплюнуть слово. Но его опередила бывшая служанка Айри:
- Княжна тоже пропала.
- Что? - Торатис прожег ее взглядом.
- Госпожа Айри пропала. Я осмелилась войти в ее комнату, но там пусто.
- О, я не стал бы беспокоиться, - гнусно улыбнулся шут. Дверь в комнату нашего гостя заперта.
Алая пелена закрыла весь мир. Торатис сорвался с места. Ноги несли его по лестницам и коридорам, а сзади слышался топот. Все они неслись следом, кто из злобного любопытства, кто из страха. Торатис, не сбавляя шага, ударил плечом в дверь запертой комнаты. Петли со стоном выскочили из косяка. Князь шагнул внутрь. Пусто, темно. Только лунный свет наполняет комнату через открытую лоджию. Аккуратно заправленная кровать, все холодно и чисто, будто никто никогда здесь не жил.
