Плывуны. Книга первая.Кто ты, Эрна? (СИ) - Гуревич Рахиль (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗

Я громко произнесла: «Не шмурыгай!», и он вздрогнул! Нет, он не обернулся, ничего такого, но я видела: он вздрогнул. Понятно: это он, отчим, в другом теле. На площадке к этому типу приблизился огромный детина. Он казался выше из-за коньков. Он и ему протягивал коньки... Я в упор смотрела на них. Человек в пуховике - обыкновенный, немолодой, даже возрастной, с обветренным лицом, в глубоких морщинах, в затемнённых очках. Они сели на лавку под фонарём. Лавка хорошо освещалась. Нет, они бы туда не сели, но остальные лавки были заняты.

Меня позвал папа. Тут же пропала старушка. Была рядом со мной, и - пропала. Папа стоял у хоккейной коробки, у сараюшки-переодевалки, в которую переодеваться злой физрук никого не пускал. И почему это Эрна говорит, что физрук, который за каток отвечает, хороший. По мне так не особо. Только и орёт, чтобы переодевались не у входа, а на скамейках, и отдыхали тоже на скамейках... На катке народу было немного. Но вокруг катка зрители стояли в два ряда. (Я сразу вспомнила, что в Плывунах отвечаю за театр. ) Для нас это экзотика. Всегда вокруг катка такие смотрины. Пятница, вечер - вот и пришли на зимушку-зиму во всей красе посмотреть. Я встала рядом с папой, взяла его под руку. Старушка-стражница появилась, протиснулась в первый ряд, недалеко от нас встала. Она опёрлась о деревянный забор и глазела, и улыбалась. Но мне было совсем невесело. Этот красивый мальчик, Артём, он катался с той кукольной девчонкой. У неё, как и на плакате, было два хвоста, только намного длиннее - волосы отросли. Каталась она еле-еле. Иногда он отпускал её руку и носился по кругу с разными поворотами. Это было так классно! Как по телевизору. Но потом, видно согревшись, он возвращался к этой девчонке. Она была как картинка. И тоже в гольфах. Это смотрелась так здорово: коньки на гольфы. Она была не на фигурных коньках, как остальные девчонки, а на таких, как у парней. Я решила, что это Артём ей пару подогнал. Ему малы, а ей в самый раз. Он нас заметил! Подкатил, тряхнул чёлкой (он был без шапки) и поздоровался как будто мы знакомы! Папа кивнул, а я ответила, постаралась улыбнуться... Ну хотя бы так.

Искрился снег в свете фонарей, из-под коньков вылетала снежная пыль. Искрился снег на тёмных волосах Артёма. А на меховой шапке его девчонки снег не искрился. Чего ему искриться на её шапке? Что шапок других нету, что ли, например моя шапка - она точно искрится, и папина... Но папа снял шапку. Он нервничал, это было заметно. То и дело озирался на сараюшку - искал этого мужика, ответственного за каток.

Артём вывел свою кралю с катка. Они пошли к лавкам. Я стала следить за ними... Но тут я вспомнила о том человеке. Из-за Артёма все опасности из головы вылетели! Я посмотрела на другую лавку, как раз напротив. Их стало четверо. Тот мужик, в котором «шмурыгала» душа моего отчима, высокий парень, что-то знакомое, но я не могла вспомнить, где я его видела. Тот кудрявый с помпоном. Он кутался теперь ещё и в шарф. И четвёртый. Это был красавец, но старый. Он был в чёрном прикиде со светящимися полосками модного спортивного бренда. Он был на коньках. Они все были на коньках. Они встали и пошли к катку.

Папа шепнул мне:

− Внимательно смотри. Если не на каток пойдут, а к нам, зови на помощь.

− Кого?

− Да Босхана.

− Кого?

− Тренера. Тренер тут в пристройке, знаешь его?

-- Физрука?

-- Зови! Не молчи.

Но компания вошла на каток, даже не взглянув на нас, не удостоив взглядом. Этот мужик, в которой - я в этом была уверена - жил отчим, выйдя на лёд, сначала растерялся - Стас же не катался на коньках. Да у нас никто не катается на коньках. Один Артём тут был звезда. Остальные ездили раскорякой, были похожи на неуклюжих медведей, фильм ещё такой мама смотреть любит: там медведь на коньках, и люди на коньках. И медведи катаются, а люди отползают... Вот, и у нас так на катке катались: в большинстве своём отползали. И тут эта четвёрка выкатила. Стас сначала тоже «отползал», а потом вдруг поехал.

− Не знал, что тот катался, − шепнул мне папа.

Но я это поняла и без папиных подсказок. Да, он катил от шага к шагу всё увереннее. Не блестяще, не как Артём, но всё же. Возрастной же товарищ, старше Стаса. А красавец в чёрном брендовом прикиде катался как Артём, даже лучше. Если честно, он катался просто мастерски, лучше даже, чем по телеку. Он вертел фигуры как Плющенко до его позорной Олимпиады или как на чемпионате Ковтун. Кудрявый снял шапку, он обтирал ей лицо, изо рта его шёл пар, он напоминал дракона. Да уж, тяжело ему приходилось, он еле ноги передвигал, они всё разъезжались, он держался за бортик. Здоровенный парень катался тоже нормально. Я мучилась, не могла вспомнить, где я его видела. Ещё двое парней, здоровых-прездоровых, поболтали с физруком и вышли на каток. Они катались прилично, и всё за тем, которого я не могла опознать. Прямо не отпускали его. Я обернулась на скамейку. Артём не шёл. Он сидел на лавке. И эта девочка сидела. Оба грустные-прегрустные. Наконец, девочка, потянула Артёма на площадку. Когда он вошёл на каток, он был замёрзший, и прямиком двинулся к нам с папой:

− Босхан Канурович просил передать... − он не успел договорить. Тот красавец в чёрном сбил его с ног.

Артём упал, но очень удачно, на бок, сгруппировавшись. Я бы сказала, что он упал профессионально. Тут же два парня оставили в покое того, которого я не могла вспомнить, и стали катить за чёрным. Он как ни в чём не бывало делал фигуры, крутился волчком , прыгал одинарные тулупы. Они не отходили от него, как бы обкатывали вокруг... И вдруг он резко оттолкнул двух ребят, опекавших его, и прыгнул на Артёма вторично. Бросился как хищник, как пёс или волк, или змея! Это было ужасно! Какой-то псих. Люди не поняли. Девочка Артёма прижалась к бортику и потихоньку стала двигаться к двери. Кто-то, чьи-то руки из зрителей, её подняли и перетащили через бортик. Это была Эрна! Я узнала её по куртке. У Эрны была необыкновенная куртка, я видела эту куртку в Плывунах. Чёрный красавец опять как ни в чём не бывало катался по кругу. Артём лежал на льду. Я не могла на это смотреть. Я выбежала на каток. Кто-то толкнул меня. Народу на катке не осталось, кроме Артёма и этой компашки. Все остальные на всякий случай вышли за бортик. Я добежала до Артёма. Он лежал и не шевелился. Я постучала по его плечу:

− Эй! Артём!

Он не реагировал, но я видела, что он лежал с открытыми глазами, он процедил мне, не открывая рта:

− Они тут?

− Угу, − сказала я.

− А Влад с Лёхой?

Я подумала, что Влад с Лёхой, это те двое, что опекали психованного мастера.

− Тут они.

− Слушай меня: поднимай меня и тащи к калитке выхода, вроде я сам не могу...

Я так и сделала. Я потащила Артёма к калитке, он на меня опирался, очень правдоподобно играл. Тут я поняла, почему я отвечаю в Плывунах за театр. Больше всего я боялась, что на Артёма сейчас опять нападёт этот чёрный змий. Но вокруг нас все ездили, Лёха и Влад, катились и катались. Я «тащила» Артёма. Он был всё ближе и ближе к бортику, если бы напали, напали бы на меня. И тут раздался странный звук. Я обернулась: на льду лежал распластавшись мой папа. Этот мужик, в которого вселился Стас, каким-то макаром перекинул папу через бортик, бросил о лёд. Я рванула к папе. Он лежал на спине, видно ударился затылком, по льду текла кровь. Я крикнула:

− Артём! Эрна просила нам помочь!

Артём поехал на мужика с душой моего отчима, сбил его с ног, тот так и остался лежать. Я держала папину голову, прикладывала платок, кровь была тёплая. Теперь и зрители убегали. Папа был в сознании, его тошнило. Я видела всё как в кино, как будто не в реале. Артём и два парня кинулись на чёрного. Завязалась потасовка. Я увидела наконец и физрука. Он, вместо того, чтобы разнимать драку и свистеть в свисток, болтающейся на груди, лил из шланга на лёд. Ото льда шёл пар. До меня только потом дошло, что вода горячая, что он лил кипяток. На льду началось какое-то общее молотилово. Кудрявый снял конёк и пошёл на Артёма.