Худший из миров 5 (СИ) - Софроний Валерий Иванович (книги бесплатно читать без TXT) 📗
- Уважаемая Матильда, словами любезности мы обменялись, ультиматум вы получили, - довольно вежливо и мило вмешался в диалог Виктор, - А теперь настало время прощаться, вам пора.
- И чего? Вы меня теперь убьете? - довольно оскалила пасть орчанка.
- Упаси боги! - Виктор развел руками, - кто же убивает вестников, несущих новость о скорой гибели первого клана.
Виктор еще не успел договорить, когда тело Матильды за шкику словно шкодливого котенка оторвали от брусчатки пирса и подняли в воздух. Дорогой читатель, орки были одними из крупных представителей 'Другого мира', но даже это не спасло Матильда от столь неприятной участи. Рома Рубин в своей звериной форме выглядел намного здоровей. Грилл бережно поднес тушку Лидера 'Молотов' к краю пирса и разжав ладонь отпустил девушку. Падая вниз Матильда материлась, на ней были тяжелые доспехи способные утащить на дно более сильных представителей орачьего племени. Правда до воды она так и не долетела в этом помешала лодка, небольшая лодка на дне которой лежали пара весел.
- Куда плыть ты знаешь! - бодро проорал вдогонку 'ужасный', - не забывай нас, пиши письма мелким подчерком!
Вся компания собралась на краю пирса и переговариваясь всматривалась в полумрак ночи. Орчанка вставила весла в уключины, и принялись со скрипом и всплесками не спеша гнать лодку в направлении от берега. Отплыв метров на пятнадцать Матильда всё-таки решилась и дабы последнее слово осталось за ней выкрикнула в сторону пирса:
- Вы мне за все заплатите, под вами земля будет гореть и в этом мире и в другом!
- Крути педали, пока ?%!:ы не дали! - от все своей подростковой души проорал в ночь Костя Феникс.
- Чего ты там сказал!? - вопрос прозвучал с другой стороны пирса и, хотя было темно каждый понял кому он принадлежал.
Видимо, Аврора, проводив короля решила вернуться на пирс и вернулась девчонка в самый неудобный для Тигера момент. Рома Рубин достал свою зубочистку и не целясь на звук запустил два лезвия ветра. Оба лезвия попали в молоко, но судя по более интенсивному скрипу уключин и всплеску весел не достал Рома самую малость.
В ту славную ночь небольшая компашка, объявившая войну всему 'Другому миру' еще долго стояла на самом краю длинного каменного пирса всматриваясь в бескрайний мрак ночи и вслушиваясь в плески воды. Все молчали, каждый отдавал себе отчет о проделанном и возможных последствиях свершенного и каждый из этой компашки был готов идти до самого конца во что бы то не стало.
Олег Евгеньевич достал из кармана белый платок, театрально помахал им ночной мгле, сгустившейся над морской гладью, а после довольно громко в него высморкался.
- Все, господа артисты, шоу подошло к концу, - объявил 'великий и ужасный'.
- Ну как все прошло, Витек? - Рома принял свою обычную форму и закинул зубочистку за спину, - теперь-то, я надеюсь, ты нам расскажешь, что задумал?
-А куда я от вас денусь? - наигранно обреченно произнес умник, - вот только сначала нам нужно закончить дела. Вы забыли, что у нас еще беседа с Ситаром, на предмет верности Орану.
- Точно, - у 'великого и ужасного' слипались глаза, солнце поднималось из-за гор, но этот разговор должен был состояться непременно до момента пробуждения поселка, - Аврора, солнышко, а вы куда нашего елитника дели?
- Он у вас в гостинице под чуткой охраной Грюна и Архэи.
Веселая компания довольно быстро добралась до 'Бригантины'. Коридорный эльф Грюн нес свое каждодневное дежурство и находился за стойкой администратора периодически клюя носом. Час был уже ранний, а охраняемый объект следовало передать на руки.
Олег Евгеньевич влетел в холл гостиницы словно ураган он стремительно оглядел все вокруг, а после возмущенно громко поинтересовался у коридорного:
- Где этот поддонок!
Само собой, под поддонком Олег Евгеньевич подразумевал Ситара, и вся эта яростная сценка именно в него должна была вселить ужас. Вот только в зале никого кроме Грюна не имелось.
- Что ж вы так орете? - недовольно пробубнил коридорный, - там ваш пленный, под лестницей рядом с этим треклятым памятником нагу.
Грюн явно нервничал, этого эльфа раздражало все, что что отвлекало от сна и любимых книг и газет. А сегодняшняя ночь на мирный лад явно не настраивала. Олег это прекрасно знал, а по сему раздувать из мухи слона не стал:
- Грюн, иди домой, - по-доброму посоветовал Олег, - отдохни завтра, выспись, почитай что-нибудь. А послезавтра приходи на работу, считай, что я дал тебе отгул.
Эльф даже растерялся от столь интересного предложения и еще больше от столь любезного тона начальника.
- Но как же гостиница, кто будет за всем следить?
- Завтра послежу я, а Архэя мне в этом поможет, - поспешил успокоить эльфа Олег, - а ты восстанавливай расшатанные нервишки. Ты и так из-за этой тумбы не выходишь.
Бедолага коридорный с каким-то подозрением поглядел сначала на тетушку, затем на Командора и в последнюю очередь на Фараса. Физиономии у этой троицы были подозрительно хитрые и эльф так и не решился сойти со своего места:
- Пожалуй, я останусь - неуверенно произнес Грюн посильней вцепившись в столешницу стойки.
- Дело твое, - сухо заявил Олег, - но я бы на твоем месте отказываться не стал.
Перед самым началом беседы Виктор чуть ли не пинками принялся прогонять всех посторонних. Разговор был важным и весьма опасным для некоторых лиц. Рома и Тигер спорить не стали, они собрались было вернуться в свою цитадель, зато Аврора на отрез отказалась возвращаться.
- Олег Евгеньевич, разрешите мне пожить несколько дней в вашей гостинице? - попросила Аврора, - я заплачу, у меня есть деньги.
Красотка дроу принялась шарить в своей сумке ища кашель.
Олег переглянулся с Виктором, тот в свою очередь неопределенно пожал плечами, мол, сам не понимаю в чем дело.
- Солнышко, а что случилось? - заботливо поинтересовался Олег.
- Крысы, - скупо пояснила Аврора, - я терпеть не могу крыс. А мне уже три дня кто-то таскает толстых таких дохлых крыс. Я возвращаюсь в этот мир и у моих ног лежит эта мерзость.
Аврору вновь неприятно передернуло:
- Я не думаю, что это шутки Кости, Вити или Романа Сергеевича, вот только кроме них никто не может свободно передвигаться внутри цитадели.
- Да ради бога, Солнышко, - разрешил Командор, - живи в гостинице, сколько тебе будет удобно. Комнаты все равно пустуют. Кстати, если хотите, можете тоже остаться в 'Бригантине'.
Последняя фраза была обращена к Косте и Роману, правда, они воспользоваться гостеприимство не спешили.
- Я пас, - объявил Тигер, - я привык к нашей цитадели, да и шутника нужно выловить. Попадется он мне я ему живо башку отверну.
- Пожалуй, я тоже пас, - поддержал малого Рубин, - за толстыми стенами надежнее оставлять тушку. Да и помочь нужно юмориста выловить. Это какой нужно быть гнидой, что б так над девчонкой издеваться?
Компаньоны распрощались, договорившись собраться завтра для ознакомления с планом Виктора и разбрелись кто-куда. В просторной гостиничной холла остались пятеро лиц: сам 'великий и ужасный', глава клана 'Морских псов' - Охром, Фарас, кухарка 'ужасного' и ее племянник.
- Ну что ж, дамы и господа, вот и настало время, - с философскими нотками в голосе объявил Олег, - настало славное время экзекуции и раскаяния. Введите обвиняемого.
Трясущегося от страха и обмочившего штаны обвиняемого под белы рученьки с мешком, надетым на голову поставили в центре холла. Командор уселся на диванчик раскинул руки, закинул ногу на ногу и кивнув головой отдал команду к началу процесса. Виктор подошел сзади к августейшей персоне и сорвал с головы пыльный мешок. Вид у гаранта исполнения имперского уклада в королевстве Оран был так себе. Перепуганный гном трясся от потрясений и страха из его глаз катились слезы, из носа сопли, да и обмоченные белые штаны с кружевной бахромой не добавляли мужественности. Когда бедняга коридорный осознал, кого Аврора и его тетушка притащили с мешком на голове, ему стало дурно. В его взгляде читалось огромное сожаление об упущенном отгуле. Командор тяжелым взглядом полном стали глядел на представителя местной знати и этот взгляд не сулил ничего хорошего. Его величество и так оконфузился по полной программе и дабы усилить образ он рухнул на колени, подал связанные руки вперед и надрывным голосом, сквозь слезы и сопли принялся молить о пощаде:
