Рабыня Гора - Норман Джон (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗

— Встань, крошка Дина, — приказал аукционист. Я встала.

Подавляя рыдания, откинула назад волосы. Обвела глазами толпу, сидящих на скамьях мужчин и женщин.

— Таверна «Ошейник с бубенцом» дает серебряный тарск, — повторил аукционист. — Есть еще предложения?

Странно, но в этот миг на ум мне пришла Элайза Невинс, моя бывшая соперница. Позабавилась бы, глядя на меня, голую, на рыночном помосте.

— Продана за серебряный тарск таверне «Ошейник с бубенцом»!

Продана.

Он толкнул меня к лестнице, и я, спотыкаясь, побрела вниз по ступенькам с противоположной стороны помоста.

— Сто двадцать девять! — послышалось за моей спиной.

У подножия лестницы меня подтащили к цепи с наручниками, пристроили за стоящей на коленях девушкой. Та и головы не подняла, на меня и не взглянула. «На колени!» — приказал мужчина. Я опустилась на колени. Он застегнул на моем запястье висящий на цепи наручник. Вскоре за мной пристегнули еще одну проданную с торгов рабыню, и еще, и еще. Я стояла на коленях. С руки свисала цепь. Продана.

Глава 14. ДВОЕ

— Паги, хозяин? — спросила я. Он отослал меня взмахом руки.

Позвякивая колокольчиками, я отвернулась и оглядела зал. А танцовщица неплоха. Скоро вечер, четвертый час. Девушка на посыпанной песком площадке чуть покачивает бедрами, повинуясь звукам флейты. Ступни составлены вместе, руки с перекрещенными запястьями и разведенными врозь ладонями подняты над головой. Движения едва различимы. И все же это танец. Кое-кто из мужчин смотрел на нее. Здесь, в «Ошейнике с бубенцом», танцовщиц пятеро. По-моему, все замечательные. Самая лучшая выйдет позже, ближе к ночи. В день выступают четверо, одна отдыхает. А я вот танцевать не умею. Пока у площадки всего один музыкант. Попозже подойдут другие. Главный у них Андроникус. Он играет на ситаре.

— Паги! — потребовал мужчина.

С подвешенным на лямке большим бронзовым кувшином на плече я поспешила к нему.

Встав на колени, наполнила чашу. Насчет алькова приказа не последовало. Я встала и с кувшином в руках пошла к входной двери — глотнуть свежего воздуха. Мое тело подается в придачу к купленной в таверне чаше паги, но, конечно, если клиент пожелает. Служить ли мне ему в алькове, нет ли — зависит от его прихоти и аппетита. Многие мужчины, естественно, приходят сюда просто встретиться с друзьями, выпить, поговорить. Бывают ночи, когда меня вообще не трогают. Но я, конечно, всегда наготове. Спрос на меня большой, и мой хозяин, Бузебиус, мною доволен. Выгодная покупка. Чаще многих других его девушек извиваюсь я в альковах, иногда закованная в цепи, бьюсь в судорогах под мужской лаской, вскрикивая и покорно постанывая, не в силах обуздать свое тело. Я знаю: немало мужчин приходят сюда снова именно из-за меня. Я приношу таверне прибыль. Что касается рабынь, кабацкие правила просты. Если клиент заплатил за пату, он вправе выбирать любую девушку — ту, что подносит чашу, или другую. Если мужчина хочет попользоваться рабыней, обычно он подзывает налить ему паги именно ту девушку, которая привлекла его внимание; если просто хочет выпить — ту, что поближе. Каждая чаша паги дает ему право потешиться в алькове, так что за один вечер он может перепробовать нескольких рабынь. Однако к рассвету, к закрытию заведения, этот счет заканчивается. «На потом», если так можно выразиться, выпитые чаши оставить нельзя. Танцовщицы оплачиваются отдельно.

Выйдя наружу, я вдыхала кристально чистый воздух Гора. Нам разрешается выходить из таверны.

И вот я стою на пороге. Над головой вывеска — огромный, увешанный колокольчиками ошейник.

— Здравствуй, Тила, — обронил, проходя мимо, мужчина.

— Здравствуй, хозяин, — ответила я.

Я — Тила, рабыня, подающая пату в таверне под названием «Ошейник с бубенцом». Это можно прочесть на плотно охватывающем мою шею десятихортовом ошейнике.

Я взглянула вдаль. Там, за мостом, высятся башни и цилиндрические здания. Там, над стенами Ара, садится солнце. На фоне неба — переплетение мостов, по ним снуют люди. А ниже, на улицах, тарларионы тащат повозки и фургоны. В вышине парят на тарнах дозорные. Где ты, Клитус Вителлиус?

— Здравствуй, Тила. — За моей спиной стояла вышедшая из таверны девушка. Как и у меня, колокольчики на левой лодыжке, короткое открытое шелковое платьице. И такой же ошейник. Как и я, стоит босиком на пороге.

Я не ответила, отвернулась.

— Прости, что дралась с тобой из-за конфеты, — продолжала она.

— Я ее выиграла, — злобно бросила я.

— Но, Тила, — разозлилась и она, — она упала ближе ко мне. И должна была мне достаться.

Иногда, прежде чем послать нас мыться и готовиться прислуживать гостям, наш хозяин, Бузебиус, бросает нам горсть конфет. Для нас это драгоценное лакомство, и на полу в каморке рабынь мы затеваем из-за них драку.

Я рванулась к той конфете, но она уже схватила ее. Вырвав у нее леденец, я сунула его в рот. Она набросилась на меня с кулаками, дернула за волосы. Отчаянно визжа, осыпая друг друга тумаками и царапаясь, мы покатились по полу, но Бузебиус разогнал нас ударом плетки. Пристыженно пресмыкаясь, мы поползли друг от друга прочь.

— Ну и дурацкий же у вас вид, — хохотал Бузебиус. Мы обе залились краской. Мы же просто девушки. А он что, думал, мы станем драться по-мужски? Нет. Мы хрупкие и слабые существа.

— Ну, теперь быстро мыться, — приказал он, — а потом — приводить себя в порядок. Скоро к гостям выходить.

— Да, хозяин.

Отступив от двери таверны, мы преклонили колени.

Неся низенький столик, в таверну вошел Брен Лурт, который жил когда-то в Табучьем Броде. Здесь, в «Ошейнике с бубенцом», он перехватывал случайную работу, получая за нее еду и один тарск в неделю. Он свободный, вот мы и встали перед ним на колени. Хотя в сердце своем ощущал ли он себя свободным мужчиной? Выглядел он изгоем. Потерянный человек. Прошел мимо нас, таща стол. Этот стол пару дней назад он относил в мастерскую резчика по дереву — чтобы тот инкрустировал его и превратил в доску для игры в каиссу. А теперь Брен принес его обратно. Ночевал он здесь же. Служа в таверне, он имел право пользоваться хозяйскими девушками, но никогда ни к одной и пальцем не притронулся. Наверно, не мог. Как досталось ему от Турнуса! Я все помню. Как, сорвав с него одежду, Турнус толкнул его к девичьей дыбе, на которой, нагая, беспомощная, лежала в ожидании девушка. «Я тебе разрешаю…» Но Брен Лурт не поднял головы. «Ну, давай! — подзадоривал Турнус. — Возьми ее!» — «Не могу», — прошептал Брен Лурт. Разбитый наголову, он отвернулся, поднял валяющуюся на земле тунику и побрел к воротам села. Их распахнули перед ним. И он ушел из селения Табучий Брод. Добрался до Ара. И подрабатывает по мелочам в таверне.

Мы с Виной встали.

— Прости, что я дралась с тобой из-за конфеты, — снова начала она.

— Я сильнее тебя, — ответила я. — Ты должна была отдать ее мне.

— Нет.

Я промолчала.

— Стыдно драться на глазах у мужчины, как рабыни, — проговорила она.

— Конфета, — отчеканила я, — принадлежит той, у кого хватит сил взять ее.

— Я здесь, кроме тебя, никого не знаю, — сказала она. — Мы обе были рабынями Клитуса Вителлиуса. Шли на одной цепи. Я хочу быть твоим другом.

— И ты, — я взглянула в глаза Бине, рабыне Бусинке, — здесь мой единственный старый друг.

— Давай будем друзьями.

— Давай.

— Вот и хорошо. — Она обняла меня. И я в ответ обняла ее и поцеловала.

— Но конфета была моя, — твердо добавила я.

— Рабыня! — сверкая глазами, прошипела она.

— Рабыня! — огрызнулась я.

— А ну быстро в зал! — В дверях стоял Бузебиус. — Вы что, думаете, я вас купил, чтобы на свежем воздухе прохлаждались, как свободные дамы?

— Нет, хозяин! — воскликнули мы и помчались внутрь.

— Паги! — потребовал мужчина. Я бросилась к нему.

Шестой час. В таверне все многолюднее. Я стою на коленях у невысокой стены. Замкнутые в наручники руки подняты над головой и пристегнуты к шестому кольцу. Клиент оставил меня за собой. Я жду, пока он закончит игру в каиссу.