Семь легенд мира - Демченко Оксана Б. (читать хорошую книгу TXT) 📗
Вэрри согласно кивнул. Кроме старшего здесь все свое отговорили. Какого раскаяния ждать от тех, кто идет убивать спящих детей и даже младенцев? Клинок нетерпеливо и согласно дрогнул в руке, ощутимо греясь. Он гневался. Его ковали, чтобы рубить в день праздника чучело, фальшивый образ зла. Но булат явно предпочитал работать против зла настоящего.
Последний могильщик миновал айри. Нагнулся, пропуская небрежно отпущенную шедшим впереди ветку. И устало ткнулся лицом в мох. «Первый. Осталось сорок, один нужен живым», беззвучно сообщил клинку айри, ловя ветку и втягиваясь в темп движения отряда. Лишь четвертый оказался достаточно внимательным, чтобы приметить нечто странное позади. Пятый, которого он успел тронуть за плечо, предупреждая, ушел на высший суд так и не осознав угрозы.
Шестой…
Передовой демон достиг засады старейшины, когда падальщики кончились, и айри коротко отослал им вдогон носильщиков снаряжения и масла. Собственно, так он и планировал. Двадцать четыре бойца рядом впереди и где-то чуть дальше еще двое, ушедшие в дозор. Этих он не рассчитывал резать без сопротивления. Другая выучка, куда лучше, они и двигаются иначе. Мельком отметил довольно: Тофей великолепный стрелок, двоих положил прежде, чем прочие успели прянуть за деревья. Иной бы и первую стрелу в такой темноте, до густого киселя разведенной туманом, истратил на пустой испуг, – снова похвалил старосту Вэрри, хмуро укладывая свою пару.
В какой-то мере, воевать с людьми скучно. Они медлительны. А в сумерках еще и видят слабо. Что остается обнажившему меч дракону? Тоскливо и нудно оттачивать технику? Исполниться милосердия и, затянув поединок, сбивать дыхание, чтобы до последней возможности воздействовать на противника тихим словом, призывая к раскаянию? Нет уж, в данном случае исключено.
Можно еще развлекать себя своеобразной дегустацией стилей, это вполне интересно. Он знает большинство школ боя людей континента. И даже встречал почти всех лучших мастеров последнего века, хотя бы в их учениках.
Теперь айри с интересом ловил излюбленные приемы прежних знакомых, опознавал их манеру двигаться. И думал. Потому что было, о чем. Исходные познания и подготовка в ратном деле у разных демонов отличались, но все позже прошли курс у одного из толковых последователей известного на севере мастера меча. Вэрри кивнул, ловя на крестовину парный удар коротких разбойничьих сабель. Один обманный выпад и второй низкий, почти неотразимый для незнакомого с подобной техникой. Обычно если есть на подхвате боец, он страхует напарника и… Точно, в открытую спину ударил, не будь у Вэрри хорошего кинжала и скорости, мог попасть. Должен был: не слишком благородно, но весьма эффективно. Любимая шутка Жариха. Им самим – айри, прозываемым в тех местах Черным человеком – подаренный прием. Сколько теперь мастеру? Семьдесят восемь… Впрочем, глупости. Рих никогда не станет учить наемников. Он патологически миролюбив, что забавно дополняет рослую сухость и достойную дракона быстроту движений.
И всё же!
Вэрри отправил в общую кучу последнего наемника и опустил меч, рассматривая оставшихся на ногах знатных господ, с несколько суетливым изумлением берущих его в кольцо. Тяжело дышащих от возбуждения и – неужели? – страха. Согласных по общей невысказанной договоренности принять предложенную загадочным и внезапным противником минуту на отдых. Правильно: будут пытаться его рассмотреть и понять, кто таков и как с ним грамотно бороться. Пусть смотрят…
Рих был уроженцем Синегорья. Он учил там нескольких знатных оболтусов. Просьба старого князя и дань уважения покинутой в юности родине, как он виновато вздыхал, рассказывая о своих уроках. Помнится, по душевным качествам, устремлениям и характеру его не все юноши устраивали. И, может статься, это и есть те самые ученики или их дети. Обучение гнилых людишек фехтованию – плохая дань уважения дому, поморщился Вэрри огорченно. Ведь предупреждал же и продолжать уроки не советовал! Позже за содеянное приходится краснеть этой самой родине, так он говорил Риху…
Первым затянувшуюся паузу прервал младший, видно и по движениям, и по глупому напору. Второй хитро задумал комбинацию, забыв о старосте. Напрасно. Третий засмотрелся и поплатился. Было на что, Актам никогда не умел ждать достаточно долго. Он боевой конь, а не бесполезная и трусливая обозная кляча!
Круг распался, айри уже не стремился понять стиль боя и найти в нем новое или приметное. То есть больше не давал врагам времени на что-либо. Просто резал, пугающе легко и стремительно. И неприметно морщился от отвращения – он давно уже не убивал так много и неразборчиво. Но сегодня иначе едва ли можно, вот и клинок глухо пел, взвизгивая при встрече со сталью и жадно ломая ее. Разрезая. Вспарывая. Наказывая за глупую покорность злой руке поддельных демонов.
Скоро на полянке остался хрипло дышать среди затихших вояк лишь один избранный заранее для допроса знатный разбойник, лишенный меча вместе с кистью руки. Тот самый, что еще недавно руководил демонами.
Вэрри неспешно вытер клинок и замер над ним.
– Все. Мы управились, – уточнил он для Актама и старосты. – Вяжи его.
– Знаешь, а ты и правда демон, – задумчиво сообщил ему привычную в подобной ситуации новость Тофей. – Давно меня никто так основательно не стращал. И че мне дома не сиделось? Вот по чести тебе скажу: что с порошком ихним обманным серые полосы в глазах вместо людишек, которых я досыта насмотрелся три ночи назад. Что теперь без порошка – одна черная, дак зато вовсе уж на человека не похожая. А временами я тебя и полосой-то не различал… Конь твой мерзкий, и тот больше разобрал. Хоть гляну, кто под тебя подделывается. Личина ловко вышита, и впрямь демон. С виду вроде не человек, а подобен все ж. Снять самое время, как думаешь?
– Позже. Он опасный зверь, вяжи локти туже, ему больше руки не понадобятся.
– Сколько их было?
– Сорок два. И дозорные еще живы. Актам, стеречь! Я быстро.
– Он быстро, – буркнул староста, плотнее стягивая локти пленника. – Хорош демон. Я думал, он дурью мается, утверждая, что число не имеет значения. А ведь положил толпищу и даже дыхания не сбил. Ученичок нашелся Медведю, вот история дурная… А все ж деревеньке в жизнь она пошла, выходит – и не дурная вовсе. Ох беда, с утра-то нам хоронить сколько падали! Лопат на эдакую прорву не напасешься. Может, пожечь их скопом? Вон и масло есть…
– Порядок, лес пуст, – возник рядом Вэрри. – Отволоки его в сторонку, здесь слишком мерзко, не хочу задерживаться.
– Слушай, мил не-человек, а с чего ты взял, что этот демон станет с нами говорить? – задумался Тофей, за ворот куртки перетаскивая пленника, почти вдвое меньшего, чем он сам, как щенка. – К утру тварюка так и так подохнет. А пыток я в деревеньке своей не допущу, думать не моги!
– Да пусть молчит, – пожал плечами Вэрри и голос его стал тише и холоднее. – Как истинный демон я за неуважение отправлю его в самый мерзкий из миров по ту сторону жизни. И на месте его бесы без спешки допросят. У меня времени много. Лет через сто узнаю ответы, навестив те места, срок приемлемый. Если к тому времени не забуду всю эту историю.
Тофей обернулся, почти веря в услышанное и ужасаясь. Голос спутника сухо и деловито шелестел, монотонный и отстраненный. Мертвее колючей поземки. Размереннее капели. Пленник увидел лицо айри и побледнел окончательно. «Поверил», – довольно отметил Вэрри, усердно добавляя безразличия во взгляд. Впрочем, что пленному еще оставалось? Так двигаться люди и правда не могут. И положить здесь их всех, не получив и малой царапины – тем более. Разве вот Ронг управился бы при некотором везении, но и то – случай особый и племя особое.
– Заткни ему рот, – лениво посоветовал Вэрри совершенно потрясенному странными речами старосте. – Начнет ведь сейчас врать или хвастаться, расстроит меня. Лучше пусть умирает молчаливым и гордым. Хочешь, я распоряжусь, и малый бес Лой’ти отведет тебя в черный семижды седьмой мир демонов, глянуть на его пытки? Там лед и смерть. Красиво, спокойно, тихо.
