Через камень и море (ЛП) - Хенди Барб (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Винн всегда знала о Первой Поляне и большом дереве на ней, Хармуне. Немного людей, которых она знала, когда-либо доходили до туда, чтобы увидеть его. Она, конечно, еще не была там… пока. Никто никогда не знал, что происходило там во время Забытой Эпохи, но всегда об этом рассуждали. Ни Lhoin'na, ни их миссия Гильдии Хранителей никогда не упоминали этого.
Не казалось возможным, что они не знают, что Первая Поляна существовала ещё до войны. И этот эльф с герцогиней, одетый как Хранитель в одежду белого цвета, шептал название дерева под именем Прибежище.
И это имя, которое всегда было известно ей, оказывается, значит гораздо больше, о чём и рассказывала Магьер.
Винн отбросила эти тайны, встав перед одиноким саркофагом в небольшой камере. Она не была уверена, что действительно хочет знать больше об этом месте, но она не могла проигнорировать возможность понять методы Ходящих-сквозь-Камень. Не исключено, что ей придётся работать через них и герцогиню, чтобы добраться до того, что ей нужно.
Она поднесла свой кристалл к продолговатой табличке фигуры и проследила пальцем по её надписи. Это была своего рода эпитафия, но не такая, какую размещают на могиле возлюбленного или предка. Она изо всех сил пыталась расшифровать архаичные предложения, написанные полностью на гномьем вубри: «Изгой камня… обманщик заслуженных мёртвых… оборвавший наследие… убийца Ситтов…»
Последнее заставило её похолодеть, но она почти достигла нижнего края таблички и конца надписи на вубри. Дальше расшифровать было легче.
«Таллухераг.»
Как и с саркофагом Сундакса — Жадности — и других, название было написано в основании, не на вершине, как было принято в почти любой культуре. Это был тот же самый термин, который она услышала в разговоре в кабинете Хайтауэра, когда Циндер и Красная Руда пришли к нему, а затем исчезли. Все, что Винн прочитала в архаичной гномской эпитафии, разъясняло значение этого заголовка.
Она отдернула палец от холодного черного камня и неосознанно вытерла его о край туники.
Таллухераг — «Бог Резни».
Гномы использовали этот заключительный термин несколько иначе, чем языки других культур. Этим называли убийство беззащитного во время войны или забой животных на мясо. Она попыталась понять несколько более ранних фраз.
«Изгой камня» могло означать изгоя среди гномов. «Обманщик заслуженных мертвых» подразумевало умершего танаэ, или, возможно, даже их смотрителя, Ходящего-сквозь-Камень. «Оборвавший наследие» было слишком неясным, но «убийца ситтов»…
Что-то ужасное произошло в Балаал-Ситте во время войны.
Винн отступила на шаг:
— Бог Резни… — прошептала она. — Убийца Ситтов…
У неё внезапно возникло такое чувство, что за ней наблюдают.
Винн подняла взгляд к безликому куполу головы саркофага, которую приковала каменная цепь. Всё в забытом Ситте, включая вражеские силы, было «потеряно», хотя никто не знал как или почему. Она поняла, что ее первый перевод заключительного символа эпитафии был неполон, поскольку «наследие» могло означать и всю расу гномов.
— Таллухераг… — прошептала она. — Лорд геноцида…
Тень позади неё начала рычать. Прежде чем Винн смогла пошевелиться, тень саркофага скользнула по стене.
— Его настоящее имя — Байундуни. «Глубокий Корень».
Винн отпрянула назад от баритона, который, казалось, исходил прямо из черного камня. Толстая рука появилась в свете кристалла и легла на плечо саркофага. Тень встала перед Винн, оскалив зубы, ее загривок встал дыбом.
Красная Руда выступил из тени. Его рука упала с плеча саркофага Таллухерага.
Как он узнал имя этого массового убийцы? Имена Падших были смыты временем. И как он пришёл сюда незамеченным? Или он проскользнул сквозь камень, как его собратья?
Красная Руда поднял глаза на верхнюю часть саркофага, как будто он видел большее, чем эту безмолвную фигуру. Он положил обе ладони на табличку, будто пытаясь уничтожить эпитафию. Меланхолия в его массивных чертах лица быстро превратилась в холодное негодование.
Он искоса посмотрел на нее, почти так же, как герцогиня в тот момент в скрытой камере принца с бассейном.
Голова Винн мгновенно опустела, словно все её размышления были напуганы этим гномом, который был тем, кто привёл её к Ходящим-сквозь-Камень.
— Он не должен быть здесь! — прошептал Красная Руда.
Ее дыхание ускорились, пока не стало поверхностным. Его родной брат отказался от него из-за его духовных устремлений. Отвращение Щепки заставило ее держать в тайне источник его призвания от их матери. И обучение Хайтауэра на Хранителя, злоба домина на брата была вызвана этим же.
— Что ты знаешь? — потребовал он. — Что ты нашла в тех проклятых текстах? Где лежат его кости… где Балаал-Ситт?
Предок, о котором забыли, отлучённый от устной традиции, призвал Красную Руду. Но это был не Банаэ или любой другой заслуженный его народа. Это было пятно на прямой родословной, которое клан Железная Коса не мог признать, когда Красная Руда попытался доказать им это.
Она смотрела только на его руку, твёрдо лежащую на саркофаге Лорда Геноцида — Таллухерага.
Винн кинулась к выходу из небольшой камеры, крича:
— Чейн!
Чейн был где-то на середине лестницы, бредя вверх вдоль стены, когда Винн позвала его по имени.
Зверь внутри него заметался в цепях. Голод вырвался на свободу из-за страха за нее. Его чувства мгновенно обострились, он преодолел лестницу за три длинных прыжка.
С последних ступеней он спрыгнул почти на середину камеры. Его ноги признали ошибку в тот момент, когда он поскользнулся при приземлении: он припал на одно колено на медной печати пола. Почти в тот же миг Винн выбежала из прохода между саркофагами.
Свет ее кристалла затопил пространство, на мгновение ослепив Чейна. Затем вбежала Тень, неистово рыча. Этот звук только подогрел безумие Чейна.
Что-то двинулось в темноте прохода, а потом блеснуло в свете кристалла.
Чейн двинулся вперёд и схватил Винн за плечо. Когда он задвинул ее себе за спину, инстинкт охоты стал неразрывно связан с потребностью защитить ее. Что-то пришло сюда — что-то, что он мог бы убить и покормиться. Тогда он услышал, что Винн судорожно вздохнула.
Чейн тряхнул головой и твёрдо пошёл вперёд.
Кристалл холодной лампы упал на пол. Это заставило его застыть и обернуться.
Винн, широко раскрыв глаза, уставилась на него. Она держалась за плечо. Рваные кусочки ткани туники торчали из-под её маленьких пальцев. Тонкий аромат крови начал распространяться в воздухе.
Чейн задохнулся от приступа голода. Его горло опалило холодом, и он услышал, что Тень зарычала позади. И рычала она на него.
— Тень, ко мне! — позвала Винн.
Он содрогнулся так сильно, что его затрясло, обхватил себя руками, и отступил от Винн. Он покачал головой и одними губами произносил: «Нет!» — снова и снова, но, когда его губы беззвучно расступились, Винн вздрогнула.
Чейн зажал рот руками, пряча изменившиеся зубы.
Винн нахмурилась, ее глаза сузились. Это повторялось снова — страх в ее лице, смешанный с нерешительным гневом. Так же она смотрела на него той ночью, когда он выскочил из разбитого окна магазина писца за призраком.
— Винн… — выдохнул он, но не знал, что еще сказать.
Тень нарезала широкие круги вокруг него, заслонив собой девушку, а Винн нагнулась, чтобы поднять свой кристалл.
Чейн вгляделся в свет, причиняющий боль его расширившимся зрачкам. Он желал, чтобы этот свет испепелил его.
— Я пришел не для того, чтобы причинить вам вред.
Чейн обернулся на этот глубокий голос.
Между двумя саркофагами перед проходом стоял Красная Руда. Красноволосый Ходящий-сквозь-Камень был одет в чешуйчатую кольчугу со стальным покрытием. Два кинжала с широкими лезвиями были вложены в чёрные ножны, пристёгнутые к его поясу. Он не двигался, только наблюдал за ними, как будто ожидал ответа.
На мгновение, Чейну захотелось выместить все свои страдания на нём.
