Надежда мира (СИ) - Воронина Тамара (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Она измерила камеру шагами и вдоль, и поперек, и по диагонали, и зигзагами. Она сидела на табурете, в кресле и на кровати, просто так и обняв колени и уложив на них подбородок, она плакала и смотрела в стену сухими глазами. Единственное, на что у нее не хватило ума, это раздеться и лечь. Впрочем, все равно уснуть не удалось бы. Ни под каким видом. Когда щелкнул замок, Женя едва не упала в обморок, то ли от ужаса, то ли от закончившегося ожидания. Стражник, появившийся на пороге, даже испугался, помахал на нее рукой за неимением газеты, и только когда она начала нормально дышать, пригласил идти с ним. Именно пригласил. «Пойдем, девушка». Женя поплелась следом, сжимая в кулаке собачку. Оставлять ее одну? ни за что.
Их было трое, как и говорил Тарвик. Маг был тот, что их арестовывал, оставшиеся, наверное, сыскарь и агент тайной полиции. Который из двоих умеет бить кончиками пальцев так, что слезы брызжут, а который маньяк и садист с жезлом кары?
– Как тебя зовут, девушка? – почти участливо спросил маг. Женя не стала напоминать, что уже представлялась ему.
– Женя Кови.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать четыре.
– Ты была замужем?
– Нет.
– Откуда ты родом?
– Не знаю. Я не помню родителей.
– Где же ты росла?
– В Хименской обители.
Они были потрясены. Все трое. Переглянулись, один даже покачал головой. Не забыть бы со страху придуманную Тарвиком историю… Хименская обитель была ее спасением, потому что, по сведениям Тарвика, об этом культе никто толком ничего не знал. В обители исповедовали один из древнейших культов на Гатае. Когда-то он был умеренно популярен, а потом сошел на нет, и теперь был забыт настолько, что вне обители о нем не знали ничего, так что Женя могла фантазировать, как угодно, но лучше ссылаться на то, что она еще не доросла до уровня посвящения.
– Ты можешь рассказать? – обрел дар речи маг. – Рассказать об обители?
– Да, конечно… Только я не была посвященной. Мать считала, что мне рано познавать учение Химен, потому что у меня разбросанный ум, скверная дисциплина и отсутствие смирения.
– Отсутствие смирения? Ты не показалась мне дерзкой.
– Я не очень смиренная, – покаялась Женя. – А что с Риэлем?
– О твоих спутниках мы поговорим потом. Почему мать считала тебя недостойной? В чем заключался разбросанный ум, почему скверной была дисциплина? Как выражалось отсутствие смирения?
– У меня не получалось последовательно рассуждать на заданную тему, я все время отвлекалась на детали, начинала фантазировать, выдумывать и так увлекалась, что забывала о теме. И думала, что так и надо делать, вот мать и считала меня дерзкой.
– Как тебя наказывали за это?
– Никак, – удивилась Женя. – Химен не наказывает, а вразумляет и учит, у меня вся жизнь была впереди на постижение мудрости Химен. Она добра и терпелива, и вечность…
– Химен – это женщина? – потрясенно перебил один из полицейских или как они называются.
– А кто же? – вытаращила глаза Женя. – Разве можно девушек посвящать мужчине? Мужчинам мы можем служить вне обители, но в доме Химен мужчинам нет места.
Ну вот, началось. Ее расспрашивали о культе, и Женя усердно пересказывала все, что слышала от Тарвика, слегка приукрашивая и добавляя детали. И как хорошо, что ей еще не положено было знать глубинного смысла учения, а мужчины даже не знали, что Химен – женщина. Часа через полтора маг спохватился и начал задавать конкретные вопросы: что Женя помнит о своей жизни до обители. Женя красочно живописала абсолютно стандартный сельский пейзаж и большой дом с башенками. Таких домов было восемь на десяток, и гораздо больше было сожжено в провинции Сантия во время череды бунтов и восстаний лет двадцать назад. В Сантии они с Риэлем были, и кое-где даже руины видели, так что пейзаж был реален, а оранжевые цветы в полосочку росли только в Сантии и сопредельных районах. Вот и думайте, господа, откуда родом девушка, а сама девушка не знает.
– Тебя всегда звали Женя?
– Нет, это имя мне дали в обители. А фамилия – не знаю, не помню.
– Как же звали тебя раньше?
– Кари. Я помню, как мать громко говорила: «Ушли беды и боль Кари, пришли счастье и покой Жени».
В обитель принимали только сирот. Заведение было закрытого типа, неподконтрольно никому, кроме короля, но короли никогда не интересовались богом забытым поместьем, окруженным высокой каменной стеной, где около сотни женщин и девочек совершали свои обряды, поклоняясь богине с мужским именем. Риэль предположил, что раз Тарвик кое-что об обители знает, то уж и тем более знают в Гильдии магов, на что Тарвик хохотнул премерзко и сообщил, что Гильдию магов в обитель не пустят, как, впрочем, и любого мужчину, а женщин-магичек не бывает. Вообще. По крайней мере, среди людей, ну а иные расы в Гильдию магов не вступают принципиально. Но самое приятное было в том, что проверить было практически невозможно. Около двух лет назад случилась малообъяснимая катастрофа, свидетелем которой случайно (так он утверждал) оказался Тарвик.
– Как же ты оказалась вне обители, девушка?
Женя покраснела. На всякий случай. Она, конечно, с менестрелем по дорогам ходит, однако репутация у нее сложилась прилежной и скромной недотроги, так что можно и покраснеть, а этот фокус Женя освоила лет этак десять назад. Или больше? В общем, бледнеть по заказу она не умела, а вот краснеть – запросто. И выходило очень мило.
– Я с парнем встречалась.
«Тройка» обалдела.
– А разве вам можно?
– Ну… не то чтобы можно, но и не то чтобы нельзя. Химен не запрещает любовь, она осуждает блуд. А мы с Кати… это моя подруга, Кати Силиз. Мы с Кати познакомились с мальчиками, когда ходили собирать ягоды. Мы всегда собирали ягоды и сушили их, а потом пекли пироги, и старшие сестры отвозили их в город.
– Что за мальчики? – жадно спросил маг. Женя описала мальчиков, особенно жалобно вздыхая, когда говорила о своем кавалере. На глазах появились слезы, что было отработано примерно тогда же, когда и румянец застенчивости. И почему мужики так охотно покупаются на эти глупости?
– Мы с Кати вылезли в окно, а потом перебрались через стену. Она хоть и высокая, но старая, почти как по лестнице можно подниматься и спускаться, к тому же все вьюном оплетено, совсем просто. Ребята ждали нас на опушке, Кати с Кирином пошли налево, а мы направо. Вимас мне стихи читал.
– Деревенский парень читал стихи? – подколол маг. Женя возмутилась:
– Почему деревенский? Он из университета был, просто снимал в деревне дом на лето, отдыхал и записывал тамошние песни, сказки, пословицы. Он много стихов знал. А может, сам писал, он не признавался, но мне так кажется. Мы даже не целовались, – она всхлипнула. – А потом… потом вдруг над стеной поднялся столб синего пламени, словно… ну знаете, как спирт горит – голубым, а тут похожее, прозрачное, только более синее пламя. И такой грохот… нет, не грохот, а треск, будто палочки ломают, только очень, очень громко. И потом сразу – тишина. Мы так растерялись… а потом Вимас спохватился: что-то случилось, наверное, там кому-то помощь нужна. Мы побежали к стене, он забрался на верх… и исчез. – Минуту Женя боролась со слезами, но они победили, и она заревела в голос, что было еще проще, чем покраснеть. – Вы не представляете: был человек – и нет, растаял! Пропал! А потом как грохнуло! И я больше не помню, я в обморок упала.
Ее не били дубинкой по ребрам, не тыкали жезлом кары и не скручивали внутренности в трубочку. Ее отпаивали водой, утешали и даже гладили по головке. И Женя дала бы голову на отсечение, маг как раз представлял себе такое: был человек – и растаял. И синее пламя с треском тоже представлял. Тарвик был убежден, что это магическая атака, но вот чья – большой вопрос, может, Гильдии, но мало ли магов просто так болтается по миру. Потом ее заставили выпить кружку с чаем, и по привкусу Женя поняла, что в чай густо намешано снотворное, и через четверть часа оно начало действовать, да так убойно – с учетом бессонной ночи! – что Женя прямо в комнате для допросов начала валиться со стула и не помнила, как оказалась в своей камере. Проснулась она с больной головой и в слезах, но уж не из-за катастрофы в обители Химен, а потому, что приснился ей Риэль, которого допрашивала «тройка» в полном соответствии с рассказами Тарвика. На столе стоял завтрак, только Жене ни кусок в горло не шел, ни глоток, слезы то душили, то прорывались, глаза и нос распухли от постоянного рева. Когда стражник отвел ее на допрос, маг для начала взялся ее утешать, а она принялась спрашивать, где Риэль, в общем, разговора не получилось, и вся «тройка» потратила по меньшей мере час, чтобы привести ее в сознательное состояние.
