Пляска на плахе. Цена клятвы (СИ) - Баринова Марина Вячеславовна (библиотека книг TXT) 📗
И все равно сдержаться не получилось. Рыдания едва не выбили из Артанны дух, а спазм заставил рухнуть прямо шероховатые камни крепостной стены. Так она и стояла — на коленях, вцепившись скрюченными пальцами в парапет, и выла в голос, а холодный хайлигландский ветер уносил звук ее рыданий на юг.
Через пару минут истерика ее отпустила. Вагранийка поднялась на ноги и торопливо вытерла слезы, а порыв ветра неприятно укусил мокрые щеки. Шмыгнув носом, наемница несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, а затем надела перстень.
Легче не стало.
Однако этим прохладным вечером Артанна нар Толл поклялась уничтожить каждого из людей Чирони. Даже если ради этого ей придется сровнять весь вольный город с землей.
Глава 6. Миссолен
Сидя в подпрыгивавшем на брусчатке экипаже напротив брата Ласия, Демос уже не обращал внимания на тряску. То было третье путешествие невесть куда в компании старшего дознавателя Коллегии. Церковник, имевший столько же красноречия, сколько волос на голове, равнодушно рассматривал собственные руки и хранил безмолвие. Серебряный диск на шее брата Ласия дергался, как припадочный, постоянно отвлекая Деватона от размышлений.
Демос даже не пробовал начинать светскую беседу. Каждый раз его бесцеремонно отрывали от работы, и не терпящим возражений, но безукоризненно вежливым тоном приглашали отправиться в путь. Судя по тому, что всякое путешествие заканчивалось в новом месте, Великий наставник имел то ли неутолимую тягу к разнообразию, то ли вконец распоясавшуюся паранойю. И, несмотря на все заверения в благосклонном расположении к Дому Деватон, другом Демоса он уж точно не считал.
Однако в этот раз его конвоиры хотя бы бросили плохо набитую подушку на скамью.
«Высшее проявление расположения, следует понимать. Я точно им для чего-то нужен».
Вторая встреча с его святейшеством имела место в стенах древнего загородного аббатства сразу после кончины лорда Ирвинга. Тогда Ладарий настоятельно рекомендовал Демосу прислушаться к увещеваниям Малого совета и занять пост канцлера империи. Деватон выслушал, но согласия не дал – как и завещал его предшественник. Сил сопротивляться хоровому вою советников хватило ненадолго. Начался хаос. В конечном итоге Демос сдался.
«Громко же мне икнется эта тяга к порядку».
Подпрыгивая на колдобинах, новый канцлер судорожно пытался предугадать, зачем понадобился Великому наставнику на этот раз. Его снова везли за город, и, чем дольше длилась эта поездка, тем сильнее Демос нервничал.
«Младший казначей. Главный имперский казначей. Канцлер империи. Головокружительная карьера!»
Это не могло быть простым везением, да и совпадением не казалось. Демоса преследовало ощущение, что словно чья-то невидимая рука тащила его вверх по ступеням должностной лестницы. Мать так расстараться не смогла бы: при всей любви к интригам, она не обладала и долей намека на подобную власть. Это вряд ли мог спланировать Ирвинг перед смертью: его больше заботила тайна, добраться до которой Демос все никак не решался. Это не мог быть и Ладарий: Великий наставник ясно дал понять, что намерен соблюдать строжайший нейтралитет, пока не будет избран новый правитель.
Экипаж остановился. Брат-протектор, облаченный в начищенные доспехи и белый плащ, украшенный серебристым диском Хранителя, открыл дверь и любезно помог Демосу спуститься. Чем чаще он наносил визиты Ладарию, тем вежливее становился его эскорт.
Вокруг раскинулся идиллический пейзаж – зеленый луг с нежными желтыми цветами, тихое журчание ручья и рощица, перед которой возвышался небольшой деревянный дом. Из трубы валил дым, доносились ароматы свежего хлеба и трав. Брат Ласий проводил Демоса до двери и вернулся к экипажу. Пожав плечами, Деватон вошел внутрь.
Ладарий, облаченный в простую монашескую рясу, суетился вокруг печи и почти идеально гармонировал с внутренним убранством хижины, словно никогда не носил усыпанного хрусталем и алмазами венца.
«Зачем этот цирк? Что ты хочешь мне показать? И кем хочешь казаться?»
— Канцлер Деватон! Вижу, вы успешно добрались, — приветливо улыбнулся церковник. — Уверен, вы голодны.
«Еда – последнее, о чем я могу думать в твоем обществе. Особенно жареная».
— Готов съесть лошадь, — солгал Демос, целуя серебряный диск церковника.
Ладарий вытащил из печи горшок с ароматным рагу и водрузил его на грубый дубовый стол в компанию к головке сыра и ароматному хлебному кругляшу. Также на столе дожидались начала трапезы кувшины с вином и водой. Великий наставник сел и, жестом пригласив Демоса разделить трапезу, отрезал толстый ломоть сыра.
— Надеюсь, дорога вас не настолько утомила, чтобы забыть о делах?
— Как говорилось у Даминия? «Если хочешь провести жизнь в покое, держись подальше от политики», если не ошибаюсь? — проговорил новоиспеченный канцлер и налил себе воды. — Вы никогда не приглашаете меня просто так. Что случилось, ваше святейшество?
— Полагаю, с учетом вашего нового статуса, мы будем видеться чаще.
«Не могу сказать, что рад этому факту».
— Это должно меня тревожить?
— Отнюдь, — покачал головой Ладарий. — Вы поднимаетесь все выше, ваша светлость. Дальше только корона.
— Я безмерно польщен доверием Совета.
— И, надеюсь, оправдаете наши надежды.
Герцог поднял глаза на церковника. Ладарий смотрел на него в упор.
— Я с рождения только и занимаюсь тем, что пытаюсь оправдать чужие надежды, — твердо ответил Демос.
Его святейшество отломил кусок хлеба и, водрузив на него сыр, отправил в рот. Демос медленно жевал хрустящую хлебную корку, не сводя глаз с собеседника.
— Гонец привез этим утром, — вытерев руки, Ладарий вытащил из складок одеяния свиток и протянул его Демосу. — Рекомендую прочесть это послание лишь после того, как закончите трапезу. Боюсь, оно способно испортить аппетит.
— Пожалуй, я рискну, — ответил Демос и рассмотрел письмо. На сломанной печати он увидел скрещенные меч и топор Хайлигланда.
Он углубился в чтение, и, чем дольше изучал текст, тем сильнее менялся в лице.
— Клевета, — произнес он, закончив читать. — Не ожидал такой подлости от кузена.
Ладарий наигранно вздохнул.
— Лорд Демос, вынужден признать, вы мне симпатичны. Настолько, что я даже смирился со связями вашей семьи в Эннии, закрываю глаза на слуг-рабов и эксцентричные выходки леди Эльтинии. Я многое готов вам простить в обмен на честность и самоотверженную службу государству. Но это, — церковник выразительно посмотрел на письмо, — заставляет меня сомневаться. Вам есть что противопоставить этим обвинениям?
— Готов поклясться на Священной книге, мой Дом не имеет отношения к описанным событиям, — заверил Деватон. — Понятия не имею, что заставило Волдхарда сделать подобные выводы. Хотя, возможно, это какой-то ловкий ход...
— Его светлость утверждает, что поймал одного из подосланных к послу Латандаля убийц. Леди Ириталь попытались отравить. Пойманный убийца оказался членом эннийской гильдии «Рех Герифас» и на допросе назвал ваш Дом заказчиком этого ужасного деяния.
— В руках умелого палача можно признаться в чем угодно. Хоть в величайшей ереси, хоть в убийстве Последнего сына господа нашего. Вам ли не знать? — канцлер покосился на дверь, за которой его ожидал брат Ласий. — Повторюсь, обвинения возмутительны и не имеют оснований. Более того, они не логичны. Я не понимаю, зачем мне могло потребоваться убивать посла Латандаля, ведь у дома Деватон нет конфликтов с латанийцами. Наоборот, в моих венах течет кровь династии Урданан, пусть и весьма разбавленная.
Ладарий мягко улыбнулся.
— Ваша светлость, я пригласил вас сюда не затем, чтобы обвинять. Для этого существует Коллегия дознавателей. Заявление лорда Грегора обескураживает и грозит мощным скандалом. Я лишь пытаюсь выяснить, на чьей стороне правда.
— Повторяю, я готов поклясться, что не причастен к этому ужасному событию, — отчеканил Демос.
