Демоны Грааля - Мзареулов Константин (читать книги регистрация txt) 📗
– Национализм вызывает у меня отрыжку, – признался Фауст. – Наверное, это аллергия.
Разволновавшись, Гоги экспансивно обозвал людей маниакальными убийцами, добавив, что разумные существа не убивают себе подобных без крайней необходимости. По его мнению, и в этом вопросе драконы были образцом высокой нравственности, поскольку убивали только в целях самозащиты или чтоб добыть пропитание.
– Ошибаетесь, милейший, – засмеялся нирванец. – Способность необоснованно умерщвлять себе подобных – главный признак разумности. И вообще, каждый всегда оправдывает свои поступки, но резко осуждает такой же поступок противника
Дракончик в отчаянии схватился за голову и, за отсутствием волос, стал рвать на себе рога. Потом, не желая больше разговаривать с грубым бездушным приматом, он удалился, бессвязно выкрикивая:
– Ты пронзил мое сердце отравленным пером!
– Погоди, приятель, не обижайся, – крикнул ему вслед Фауст. – Какие проблемы, мы ж почти земляки.
Членистоногая рептилия только отмахнулась хвостом. Выбежав на обрыв, Дракончик бросился в пропасть, но не разбился. Расправив крылья, он плавно задержал падение, потом набрал умеренную высоту и полетел прочь. С неба донеслась презрительная прощальная реплика:
– Не нужны нам такие земляки… Проводив его взглядом, баскервильский пес уважительно заметил:
– Деловой парень. Видать, из блатных.
– С чего ты взял? – равнодушно осведомился нирванец.
– Жаргон выдает. Как он сказал про перо!… А ведь блатные «перьями» ножики свои называют.
Фауст переспросил, небрежно припрятав ироническую улыбку:
– Ты насчет пера, которое сердце пронзило? По-моему, он имел в виду другое перо – которым пишут.
– Он, что ли, грамотный? – поразился пес, с размаху опускаясь на обрубок хвоста. – И писать умеет? Быть того не может!
– Не может, – признал герцог. – Но ему так кажется. Понимаешь?
– Не очень.
– Ну, смирись.
Герцог нажал педаль газа и одновременно подтолкнул реальность в сторону Нирваны. В процессе экспериментирования он установил: Кинжал умеет не только отбрасывать ненужные Тени, но и расставляет их в правильном порядке. Мощная штука, посильнее Камня Правосудия.
Вот и на этот раз Кинжал Судьбы подровнял Колоду Теней и даже немного успокоил бурю. После этого окончательно растаяли последние родовые признаки Хаоса. Теперь джип катил по прекрасной автостраде где-то на границе Нирваны и Амбера.
Одно было плохо – в небе сражались эскадры летающих тарелок, ожесточенно дубасившие друг друга непонятным оружием. Подбитый НЛО нацелился упасть прямо на Фауста, поэтому герцог снова махнул Кинжалом Судьбы, убирая эту Тень.
Получилось неудачно: его забросило на периферию танкового сражения. Сотни стальных коробок, постреливая из пушек, ползли к перегородившей долину гряде холмов, а оттуда им отвечала огнем прочная оборона. Сквозь дым и пыль Фауст видел множество подбитых бронированных машин, но из тыла подходили новые колонны танков, готовые устремиться в самоубийственную атаку.
– Страшная картина, – пролаяла собака.
– Конечно, страшная, – согласился герцог. – Кто же так воюет – лобовым напором без артподготовки, без поддержки с воздуха.
Кинжал смахнул и эту реальность. Джип подпрыгнул на ухабе. Паршивая грунтовая дорога утекала в патриархальный городок, архитектура которого напоминала фильмы о Диком Западе.
Все бы ничего, только в конце улицы возвышалась Темная Башня. Аномальный Центр Мощи, от которого стоило держаться подальше. Хватало других неприятностей вроде грозы, поливавшей это Отражение свирепым дождем и освещавшей вспышками молний.
Если ненароком потревожить Темную Башню, ситуация могла вовсе сорваться в штопор, и нирванец сомневался, что в таком случае помогут Амулеты или Кинжал Судьбы.
– Куда нас занесло? – забеспокоился пес. – Здесь подозрительно тихо.
– Будь настороже и поменьше болтай, – шепнул Фауст. – Чует моя селезенка – мы попали в захолустье штата Мэн. Может быть, даже это городок Бангор.
– Это очень плохо? – проскулил четвероногий попутчик, покрытый фосфорной краской.
– Едва ли не самое страшное место альтернативной Земли. Страшней даже, чем Крыжопольская Гробница.
Вдруг началась стрельба. Визжащая толпа осатаневших провинциалов пыталась линчевать плюгавенького типчика в джинсах и жилетке поверх драной рубахи, вооруженного двумя допотопными револьверами «скофилд» сорок пятого калибра. На руке пришлого не доставало трех пальцев, словно часть ладони ему откусила клешня гигантского краба или омара. Не было и ступни – как будто он наступил на противопехотную мину, выводя своих боевиков из окружения.
Несмотря на серьезные увечья, он шел через толпу, стреляя с двух рук из своих ублюдочных револьверов. При этом стрелок каким-то образом ухитрялся перезаряжать свое оружие. Фауст невольно залюбовался его мастерством, хотя и понимал, что на самом деле такая ловкость возможна лишь в низкопробных бульварных триллерах. И еще он понимал, что беспалый калека не должен достигнуть Башни.
– Доберется, – будто прочитав его мысли, азартно пролаяла собака. – Клянусь могилой сэра Генри!
– Не советую заключать пари с Судьбой, – флегматично заметил Фауст. – Проиграешь.
Когда стрелявший перебил всех аборигенов, к нему подбежал клоун – полная пасть огромных острых зубов – и откусил перезаряжавшему револьвер инвалиду обе ноги ниже колен. Полюбовавшись результатом, клоун убежал, хохоча во все горло.
Поглядев, как трепыхается стрелок, Фауст развеселился и спросил у четвероногого спутника нарочито недоуменно:
– Как ты полагаешь – это нормально, что он еще шевелит своими обрубками и даже пытается ползти?
– А чего ему не шевелиться, – удивился болевший за стрелка пес. – Живой – вот и шевелится.
– Кто живой? – переспросил нирванец. – Он, что ли? Ошибаетесь, милейший. Стрелок – покойник, а потому должен застыть без движения.
– Ты чего, с дерева рухнул? – гавкнул сбитый с толку пес и сел на обрубок хвоста, опасливо поглядывая на спутника. – Живой он, я точно вижу!
– Опять со мной спорят, – сделав печальное лицо, вздохнул Фауст. – Ну почему никто не хочет верить мне на слово?
Между тем калека продолжал ползти к Темной Башне, оставляя за собой кровавый след. Расстояние между стрелком и загадочным сооружением медленно сокращалось.
– Я же говорил, что доберется! – торжествующе выкрикнул пес.
– А вот и нет, – уперся нирванец.
– Пойми, это закон бульварной литературы, – принялся убеждать его четвероногий воспитанник первой красотки Коста-Рики. – Она так и называется «литература пути». Не важно, что происходит по дороге, главное – чтобы герой шел вперед и вперед. А в конце автор обязательно приведет его к цели, какой бы идиотской эта цель ни была. И к каким бы страшным последствиям ни вело ее достижение. Дошло?
Снисходительно посмотрев на громадного, как теленок, гибрида ищейки с мастифом, добрый доктор подошел поближе к стрелку, которому оставалось проползти последние метры. Передернув затвор автомата, Фауст крест-накрест перечеркнул пулями ползущую мишень. Стрелок дернулся и застыл, перевернувшись на спину.
Нирванец снова нажал на спуск, но выстрела не последовало. Чертыхнувшись, Фауст вставил новую обойму и сделал контрольную очередь. Тело еще немного подергалось, подбрасываемое ударами пуль. Больше стрелок уже не шевелился. Фауст вернулся к собаке и назидательно изрек:
– Если тебе говорят, что не доберется, значит, так оно и будет. И вообще, надо слушать умных людей. Одно дело законы бульварного чтива, а другое – реальная жизнь.
Пристыженный пес опустил голову, подергал хвостом и промолчал. Только печально поскуливал. Кажется, ему было жаль стрелка.
По-хорошему, стоило бы и с Башней разобраться, только стереть Кинжалом не получилось, а на дальнейшие эксперименты герцог не решился. Признав поражение, он погнал машину прочь от проклятого места.
