Владыка Севера - Тертлдав Гарри Норман (серия книг .TXT) 📗

— Их ни с чем нельзя сравнить. — Стражник храма передернулся. Его глаза расширились, а взгляд устремился куда-то. — Я бы ни за что туда не пошел, никто из нас не пошел бы, но у нас не было другого выхода… или попасть в лапы чудовищ. Мы выжили, большинство из нас, поэтому, наверное, мы поступили правильно, но… — Он не закончил.

Джерин с удовольствием бы продолжил расспросы, но Силэтр его перебила:

— А не видел ли ты случайно, как восстанавливался храм, когда Байтон совершал свое чудо, устраняя все разрушения, причиненные землетрясением?

— Госпожа, мне довелось это видеть, — ответил Клел, и глаза его стали еще шире. — Я был на краю леса… охотился на… ну, в общем, на одно из тех существ, что там обитают. Назовем его птицей, так как более подходящего слова нет. Я натянул лук, готовясь выстрелить, но существо упорхнуло. Я печально взглянул вниз, на развалины великого храма…

— Я их не видела, за что очень благодарна прозорливому богу, — перебила его Силэтр. — Когда случилось землетрясение, я была в обмороке. После последнего предсказания, которое мне позволили передать.

— Я помню, госпожа. — Клел сделал паузу и глотнул эля. — Так или иначе, я стоял там и как раз думал о том, что придется еще поголодать, как вдруг воздух вокруг задрожал. Я испугался, решив, что началось новое землетрясение, хотя земля не дрожала. И я посмотрел вниз, на руины, что были когда-то храмом, и увидел, что они тоже дрожат. Выглядело все так, будто они оживают. А в следующее мгновение, не успел я и глазом моргнуть, как храм стал совершенно таким же, как прежде. Чудовища тоже исчезли, хотя нам понадобилось больше времени, чтобы в том убедиться. Но я с тех пор не видел ни одного из них… по крайней мере, до нынешнего момента.

— Я бы заплатил золотом, и немалым, чтобы увидеть это собственными глазами, — сказал Джерин. Но поскольку именно он подтолкнул Байтона к тому, чтобы тот подстрекнул Маврикса избавить наземный мир от чудовищ, а Прозорливец возродил храм лишь после их встречи, ему казалось, что он тоже достоин хотя бы небольшой похвалы.

Клел сказал:

— Это было самое невероятное, что мне довелось увидеть за всю свою жизнь… за исключением, быть может, некоторых существ и деревьев в лесу. Я даже колебался, стоит ли убивать этих тварей, но когда вашим рассудком управляет желудок, вы идете на риск. Некоторые из них оказались вкусными, другие — нет, но мне удалось не умереть с голоду, пока Байтон не привел в порядок свой край.

— Это хорошо, — сказал Джерин. — Я так же удивлен и так же рад, как и моя жена, что не все прежние стражники погибли после того, как из подземелий святилища выскочили чудовища.

— Как… ваша жена, лорд принц? — Клел уставился сначала на Джерина, затем на Силэтр. — Мы слышали что-то в этом роде… до Айкоса доходят разные новости, хотя и не в таком количестве, как раньше, но одно дело услышать, и совсем другое — поверить. Если вспомнить о том, чего требует бог от своих Сивилл…

— Я больше не Сивилла, как тебе известно, — сказала ему Силэтр. — Я теперь мать троих детей, и все они были зачаты естественным образом. Я сама избрала этот путь. Байтон готов был забрать меня обратно после воссоздания храма, но я спросила его, нельзя ли мне остаться там, где я находилась, и он разрешил это мне.

— Ничего подобного в Айкосе не слыхали, — пробормотал Клел, и Джерин ему поверил.

Силэтр редко рассказывала о том, что произошло между ней и Байтоном после того, как чудовища были загнаны обратно в свои мрачные подземные логова. Стражник сделал очередной глоток эля и сказал:

— Осмелюсь спросить, какой вопрос вы зададите прозорливому богу, когда спуститесь в подземелье храма для встречи с Сивиллой? У него теперь есть другая Сивилла, вот что я вам доложу.

— Мы здесь не для того, чтобы спрашивать о чем-либо прозорливого Байтона, — ответил Джерин.

Клел, хотя и не был священником, все равно служил Байтону. Его реакция могла дать Лису некоторое представление о том, как отнесутся к его словам евнухи.

— Мы хотим вступить в контакт с теми богами или силами, которым поклоняются чудовища. Они ведь не исчезли, они просто вернулись туда, где пребывали до землетрясения.

— Вы шутите, — сказал Клел.

Джерин и Силэтр, оба разом, покачали головами. Тогда стражник вынес очередной приговор:

— Вы сошли с ума.

— Мы так не думаем, — сказала Силэтр.

Она была когда-то Сивиллой в Айкосе и говорила почти с той же уверенностью, с которой вещал через нее Байтон. Джерин уже не раз замечал это с тех пор, как решил взять ее с собой. Он не знал, что это значит. Он вообще не был уверен, что это что-нибудь значит. Он даже не знал, как к этому относиться: с благоговением или со страхом, или и с тем и с другим.

Тон Силэтр вызвал у Клела уважительный взгляд, но он все равно стоял на своем.

— Они никогда не позволят вам этого сделать, — очень уверенно заявил он. — Они держат чудовищ в заключении за толстыми стенами, чтобы те никогда не смогли выбраться снова, и, если вы думаете, что я сожалею по этому поводу, вы, черт возьми, сумасшедшие.

— Стены препятствуют выходу чудовищ наружу, — парировал Джерин. — Но они не должны мешать тем, кто хочет проникнуть к ним внутрь.

— Конечно, нет, — согласился Клел. — Никому в здравом рассудке не придет в голову такая идиотская мысль. А почему вы все-таки хотите совершить такой безумный поступок?

— Потому что Бейверс, бог ячменя, сказал мне, что их боги вместе с ним представляют собой главную надежду для северных земель в борьбе с гради и их богами, — пояснил Лис. — Не знаю, правда ли это, но я хочу это выяснить.

Он не был уверен, что Клел когда-либо слышал о нашествии гради. Как сказал сам страж, Айкос перестал быть местом средоточия новостей. Но оказалось, что Клел в курсе. Он объявил:

— Если это, правда, лорд принц, то положение может и измениться, но я бы не поставил на это то, что мне дорого.

— А я ставлю на это все, что у меня есть, — сказал Джерин. — Мои владения, мою семью, мою жизнь. Учитывая обстоятельства, вряд ли у меня есть другой выход. Как ты считаешь?

Клел не ответил, во всяком случае, прямо. Лишь проворчал:

— Несчастный ты дуралей.

После недолгого размышления Джерин решил, что в данной ситуации это вполне уместное определение.

Вместе с Джерином и Силэтр в повозке, направлявшейся к храму Байтона, находился и Вэн. Рядом с ними ехали Джеродж и Тарма в колеснице, которой правил сын Джерина. Прочие воины остались в городке. Их все равно было недостаточно, чтобы силой проникнуть на огороженную территорию храма. А если сам Байтон начнет оказывать сопротивление, то нужной мощи отряд вообще невозможно собрать.

— Все выглядит так, как было при мне, — сказала Силэтр, — но ведь так и должно быть, не правда ли? Я весьма благодарна прозорливому богу за то, что он не позволил мне видеть руины.

Возле храма не было никого, кто хотел бы выслушать предсказание прорицательницы. Силэтр этому не удивилась ничуть: она стала подвизаться в роли вещуньи уже после того, как империя Элабон завалила последний перевал через Хай Керс, связывавший ее с северным краем. Джерину же такое безлюдье до сих пор казалось неестественно странным. Он помнил времена, когда Айкос буквально кишел паломниками, стекавшимися сюда со всех концов империи и даже из более дальних краев, чтобы через оракула получить совет прозорливца.

Стражи храма в ужасе уставились на двух чудовищ, стоявших за Дареном. Было видно, что их охватил немалый испуг. Но они не атаковали вновь прибывших, и это позволило Джерину предположить, что слухи о Джеродже с Тармой уже дошли и до них. Скорее всего, через Клела, а может, и через хозяина постоялого двора, где они остановились, или через любого, кто работал с ним или на него.

— Мы пришли с миром, — крикнул Лис, подняв вверх правую руку, чтобы все видели, что она пуста. Чудовища повторили его жест.

— Для вас же лучше, чтобы так оно и было, — ответил одни из стражей. Его позолоченный шлем свидетельствовал, что он здесь начальник. — В противном случае вы пожалеете. Если мы сами не сможем о том позаботиться, то вас накажет бог-прозорливец.