Битва Стихий (СИ) - Дженкинс Кассандра (читать книги без регистрации txt) 📗
— Это… — вырвалось у него.
— Мне остается лишь догадываться, что ты видишь, — ответил слепой Ноздорму. — Но, вероятно, это он. Твой сын. Он очень похож на тебя.
Смертокрыл увидел Драконий Храм и королеву Алекстразу, что проводила рукой по щеке человеческого младенца. Увидел Аригоса, еще не ставшего Аспектом Магии, только ступившего под своды Храма. Увидел черно-белых медведей в тени хвойных лесов и, наконец…
Он отшатнулся.
А бесстрастная иллюзия, созданная Ноздорму, продолжалась. И Смертокрыл увидел ее. Образы из прошлой жизни, до этого исчезавшие в то же мгновение, что и появлялись, теперь обретали четкость, становились ближе. Окружали его. Среди многообразия теней выделялась одна, светловолосая, в белом коротком платье. Вода переливалась яркими цветными пятнами, будто кто-то усыпал морское дно драгоценными камнями. Но зачем кому-то украшать безжизненное серое дно океана самоцветами? Когда-то, очень давно, он знали этот ответ тоже.
Он не сумел сохранить в памяти ее облик. Н-Зот сделал все, чтобы уничтожить воспоминания о ней.
Зов и теперь бесновался внутри него. Но в этот миг он ничего не значил для Смертокрыла. Каким простым и естественным стало его противостояние сейчас, когда он увидел ее. Когда вспомнил.
Волшебница прыгнула в темную воду, и он за ней. Они куда-то плыли, а разноцветные каменья отдалялись. Он касался ее рук, ее губ, она не боялась его. Пока однажды, среди мурлоков и мирмидонов, на дне Великого Моря он не вспомнил, кто он такой и не превратился в дракона. Он позволил ей выбирать. И она сделала свой выбор. Она выбрала Нелтариона.
Море отступало, вызволяя песчаный берег. Теперь, как и тогда, ему хотелось остановить этот миг, заставить его длиться вечно. Он увидел себя, спящим. Увидел, как она поднялась, задержалась на мгновение. Останови ее, шептал он самому себе, хотя понимал, что никому не по силам изменить видения. Не дай ей уйти.
Она прошептала одно слово. Его настоящее имя. Тарион — часть его имени, осознал Смертокрыл. Самое просто родовое имя черных драконов. Но Безмятежность скоро кончилась. Взрыв небывалой силы сотряс небольшой атолл. Песчаная буря на мгновение поглотила их. А затем пыль рассеялась.
На террасе ненавистной крепости Грим-батол ветер трепал аметистовые штандарты Культа Сумеречного Молота. Смертокрыл видел Ноздорму и самого себя. Тогда глаза Аспекта Времени еще были бронзовыми, а тело украшали руны.
Сидевший на алтаре слепой Ноздорму произнес:
— Я не ожидал, что ты настолько сильно привяжешься к смертной волшебнице, Нелтарион. Ради нее ты упрямо сопротивлялся Зову. Ты не оставил мне выбора. В тот день я рассказал тебе о ее смерти. Ведь ты должен служить Н-Зоту.
Она умерла, дав жизнь их сыну. А значит, его всепоглощающая ненависть к сыну основана не на стихии Земли. Вовсе нет.
Смертокрыл обернулся к слепому Аспекту.
— Ты не достоин легкой гибели, Ноздорму, — процедил он. — Слишком многое ты исказил в моей жизни, слишком многое.
— Та жизнь, что ты зовешь своим настоящим, еще не худшая из возможных, — ответил Ноздорму. Мерцание его серебряных глаз стало слабеть.
В его сопротивлении не было никакого смысла. И Зов вернулся, захлестнул его разум, наслаждаясь еще одной победой. Но Древний все еще не получил нужных ответов, к чему эти игры, к чему клонит Аспект Времени? Хватит ходить вокруг да около.
— Как разомкнуть Оковы Мироздания? — повторил Смертокрыл.
— Аспект Времени должен умереть, — ответил Ноздорму. — Время это основа Мироздания, а жизнь — ключ. Аспект должен отдать свою жизнь Древнему Богу. Если ты разомкнешь Оковы Тверди, то тоже умрешь, Нелтарион.
Он умрет ради свободы Древнего Бога. Такой исход вполне его устраивал. Ноздорму, должно быть, рассчитывал на другую реакцию. Однажды Аспект Времени сказал, что пройдут века, прежде чем он обретет спасение от власти Древних. Теперь Смертокрыл, наконец, понял истинное значение этих слов. Его спасение — это смерть. Никаких иллюзий. Только смерть подарит ему свободу.
Ноздорму знал о собственной смерти. Разумеется, иначе и быть не могло. Он остался в Грим-Батоле, чтобы разомкнуть Оковы. Но зачем? В чем смысл?
Будто отвечая его мыслям, Ноздорму продолжил:
— Я ждал этой встречи с того дня, когда ты впервые спросил о голосах, что донимали тебя. Я отвечал, но видел твои горящие глаза и изуродованное тело. Я изменял время и чужие судьбы, но наша встреча оставалась неизменной. Я исходил сотни дорог, и все они вели к одному — Оковы Древнего Н-Зота падут. Он обретет свободу.
Оковы падут. Ничто не помешает торжеству хаоса.
— Но зачем были эти видения? О единственном шансе этого мира? Где будет Тарион? Что он предпримет?
— Тарион, — повторил Ноздорму. — Прислушайся к себе. Где он сейчас?
В Подземье, вдруг понял Смертокрыл. Тарион у Теразан Мать-Скалы.
Ноздорму и теперь встал на его защиту. Он отвлек его видениями, иллюзиями, воспоминания, пока смертный потомок обратился к стихии Земли. Смертокрыл не услышал этого. Ноздорму все же удалось провести его.
— Мироздание — единственные Оковы, что удерживали Н-Зота, — прорычал Смертокрыл. — Разве смертный способен остановить меня?
— Остановить — нет. Но задержать — да.
— Что это значит?
Ноздорму не слышал его.
— Эти видения, что ты видел, лишь мгновения прожитой жизни. Они появляются перед самой смертью. Я обещал рассказать тебе обо всем и сдержал свое слово. Песок вот-вот кончится.
— Зачем тебе Оковы Мироздания, безумец? Чего ты добился, спасая этот мир?
— Прощай, Нелтарион.
Смертокрыл обернулся на песочные часы. Они исчезли.
Как и тело высшего эльфа, когда он вновь посмотрел на каменный алтарь.
На каменных плитах лежал мертвый бронзовый дракон. Алтарь рядом с ним казался крохотным. Своей смертью Аспект Времени только что разомкнул Оковы Мироздания.
Смертокрыл сменил облик. Н-Зот велел ему. Тело человека не способно выдержать натиск Древнего. А Смертокрыл нужен ему. Следующими будут Оковы Тверди. В облике дракона он вдохнул полной грудью. Он сожжет тело Ноздорму. Н-Зот остановил его. Бронзовый дракон еще послужит им. Даже после смерти. После Мироздания воля Н-Зота стала сильнее, сейчас сопротивляться ей было почти невозможно.
Сквозь стену огня, что ограждала залу от тьмы подземелий, прошли бестелесные порождения мрака. Устремились к телу мертвого дракона. Проникли сквозь потускневшую бронзовую чешую внутрь, коснулись его сердца.
Сердце Ноздорму ударило один раз. Затем еще.
Глаза мертвого дракона распахнулись. Им никогда не быть золотисто-бронзовыми, но и серыми тоже. Отныне в них безраздельно правила тьма.
Глава 20
Нить Жизни
Кейган-Лу слабел день ото дня. Иначе и быть не могло, Безвременье Пандарии более не защищало его, не даровало ему своеобразного бессмертия. Долгие-долгие годы, проведенные на острове вне времени, в конце концов, привели его к сильнейшим этого мира. Скоро они узнают историю его мира. А затем он расскажет им об их собственном.
Он желал бы поведать ее самостоятельно, но это была слишком долгая история. Теперь великовозрастному пандарену не хватит сил для этого. Хейдив-Ли расскажет ее вместо него. Кейган-Лу все равно вмешается, но позже. Было еще кое-что, о чем он так и не рассказал леди Джайне в Пандарии. О предназначении Тариона.
Пандарен вздохнул. Он успел привязаться к этому упрямому мальчишке. Ему было далеко до бесстрастного созерцания Аспекта Времени, хотя Джайна могла бы не согласиться с этим. Вначале он был зол на Тариона. Гнев был неизвестным для пандарена чувством, какое-то время гнев питал его энергией, и он не сразу осознал, что слабеет за пределами Пандарии. Но злость была плохой помощницей. Она отбирала у него больше сил, чем дарила, как оказалось. Тогда великовозрастный пандарен успокоился. Хотя мальчик и перевернул с ног на голову предсказанное, конец его пути был неизменен. Тарион был обречен. Чем больше он наблюдал за происходящим на Лунной Поляне, чем больше узнавал о событиях нового Азерота, тем тверже становилась его уверенность.
