Повелитель книг - Одом Мэл (читаем книги txt) 📗
21. ГНЕВ ВЕЛИКОГО МАГИСТРА
Все еще тяжело дыша после бега по улицам Рассветных Пустошей, Джаг проскользнул через массивные дубовые двери, сработанные умелыми руками гномов, в зал, где шло городское собрание. На дверях его красовались барельефные изображения, кратко излагавшие историю Хранилища Всех Известных Знаний. Следовавшие одна за другой картины изображали создание острова, строительство Библиотеки и основание города у подножия гор Костяшек.
Голоса из зала заседаний — гневные и раздраженные — были хорошо слышны снаружи, но стены все же были достаточно толстые, и о чем именно говорилось, двеллер разобрать не мог. Он понимал, что Херби вряд ли был способен выдумать историю, которую он рассказал на «Ветрогоне», но все же отказывался поверить, что городские старейшины действительно собираются отказать Великому магистру в поддержке при восстановлении Библиотеки.
В парусиновой рубашке и штанах похожий больше на моряка, чем на библиотекаря, Джаг нервно прошел мимо стоящих у входа стражников-людей. Лица стражников напряглись, и двеллер понял, что они узнали его даже без традиционного одеяния. Возможно, при другой ситуации они попытались бы не пустить его внутрь, но рядом с ним шагал Рейшо, и никто из них не решился вступить в конфликт с решительно настроенным молодым матросом.
Дом городского совета был первой постройкой, появившейся на берегу у Дальних доков. Массивное трехэтажное здание стояло на самом высоком холме на расчищенной территории вокруг гавани, и конек его остроконечной крыши пронзал водоворот серого тумана. Покрывал крышу серо-голубой сланец, доставленный из полузаброшенных карьеров на юге материка.
Главный зал заседаний размещался на первом этаже. Это было огромное овальной формы помещение с прекрасной акустикой. В центре зала находилось круглое возвышение, с которого ораторы могли выступать перед толпой слушателей.
За те годы, что Джаг прожил в Рассветных Пустошах, зал заседаний использовался редко. Чаще всего тут проводились ежегодные торжественные обращения старейшин к жителям города и выступления перед ними Великих магистров.
В настенных канделябрах и под высоким потолком горели фонари, заправленные светлячковым соком. Хорошее освещение позволяло разглядеть роспись на плафонах потолка — копии знаменитых картин из собрания Хранилища Всех Известных Знаний, а также оригинальные работы, выполненные библиотекарями.
Понаблюдать за столкновением городских старейшин и Великим магистром явилась целая толпа. Двеллеры, живущие в городе — в основном торговцы, — сидели группами. Их было примерно в четыре или пять раз больше, чем воинов-гномов и ремесленников, эльфийских стражников и людей-моряков, и недовольство в основном проявляли именно они.
Великий магистр Фонарщик в парадном одеянии стоял у перил, кольцом опоясывающих возвышение в центре зала. Неподалеку находился Краф; очевидно, решил Джаг, он явился по настоянию Великого магистра. Лицо у волшебника было мрачным и угрожающим, и он ясно давал понять, какую из спорящих сторон намерен поддерживать.
Судя по тому, как был наряжен сам Краф — явно с целью подчеркнуть свое могущество, — вопросы здесь должны были обсуждаться серьезные. Как правило, волшебник одевался так, будто только что вернулся из путешествия — впрочем, так обычно дело и обстояло. На верхушке его посоха безостановочно кружили зеленые огоньки, напоминая собравшимся о подвластных ему магических силах.
Джаг знал в лицо всех городских старейшин. За годы жизни в Рассветных Пустошах ему приходилось встречаться с ними со всеми.
Председательствовал на собрании Ферон Дилуидди. Дилуидди владел несколькими постоялыми дворами, где останавливались те моряки с кораблей, патрулировавших Кровавое море, что не обзавелись в Рассветных Пустошах собственными домами. Даже для двеллера он выглядел слишком толстым. Время заставило его лицо обвиснуть брылями, напоминавшими натекший по сторонам свечи оплавленный воск. Широкие толстые губы Дилуидди имели нездоровый пурпурный оттенок. Густые седые волосы он перетягивал сзади ленточкой, а спереди на грудь ему спускалась такая же седая борода.
— .. . не хотим, чтобы нас порабощали Хранилище Всех Известных Знаний и его Великие магистры, — заявил в момент, когда в зал вошел Джаг, Ферон Дилуидди.
— Никто вас не порабощал, — возразил Великий магистр Фонарщик.
— Не порабощал? — неприязненно отозвался Листер Броккл. Двеллер, как и Дилуидди, он был намного моложе председателя, но волосы и борода у него уже начали седеть. Броккл владел складами в Дальних доках и вел успешную торговлю с купцами на материке.
Броккл часто посещал Библиотеку, где знакомился с трудами о цивилизациях, когда-то процветавших на материке, и обычно ставил выпивку морякам, вернувшимся с Кровавого моря, в обмен на их рассказы о своих путешествиях. Джаг и сам исследовал рынки на материке, так что имел случай наблюдать за этой деятельностью зажиточного торговца.
— Возможно, Великий магистр Фонарщик, — проговорил Броккл, брызгая слюной от возмущения, — несмотря на все ваше хваленое знание слов, вы просто не знаете, что значит это слово.
— Я прекрасно знаю, что оно значит, — ровным тоном ответил Великий магистр. — Я повторяю, ни Библиотека, ни ее Великие магистры никогда не порабощали сообщество обитателей Рассветных Пустошей.
— Тогда вы лжете, — выкрикнул Броккл.
Краф повернулся к нему; на лице его застыло гневное выражение. Зеленые искры на верхушке посоха волшебника закружились в яростном вихре. Гномы, эльфы и люди, заполнившие зал, вскочили на ноги, явно изумленные столь явным неуважением двеллеров по отношению к Великому магистру.
Те же, наоборот, в испуге отодвинулись от волшебника.
Не отводя взгляда от своих оппонентов, Великий магистр поднял руку и сказал:
— Лучше я сам с этим разберусь.
Краф опустил посох, но он был явно раздражен, и по резкости его движений ясно было, с каким усилием он сдерживался.
— Возможно, вы правы, Великий магистр. Я бы их всех превратил немедленно в жаб, да и покончил с этим делом. — Он раздраженно стукнул посохом об пол. — А если кое-кто не прекратит тявкать, я именно так и поступлю.
Гномы ответили ему одобрительным гудением; у них тоже были соображения по поводу того, как поступить с двеллерами, и они были куда более определенными, хоть и менее изощренными. Наконец гномы, эльфы и люди неохотно умолкли и расселись по местам.
Джаг в изумлении смотрел на готовые вот-вот разразиться беспорядки. Тут дверь в дальнем конце зала открылась и в зал вошла группа людей, многие из которых были капитанами кораблей, которые должны были отплыть этим утром. Не вызывало сомнений, что они пришли поддержать Великого магистра Фонарщика, который был едва ли не самым популярным Великим магистром за все время существования Библиотеки.
— А раньше когда-нибудь такое случалось? — прошептал, обращаясь к приятелю, Рейшо.
— Да нет вроде, — ответил Джаг.
— Я знаю, городские двеллеры особо не жалуют ни Библиотеку, ни Великих магистров, — сказал молодой матрос.
— Так испокон веку было. Со временем двеллеры все больше отвращались от Хранилища Всех Известных Знаний. — Из чтения дневников Великих магистров прошлого Джаг знал, что некоторая вражда между Великими магистрами и жившими в городе двеллерами существовала всегда.
Дилуидди, подойдя к возвышению, выпятил грудь и обвел зал рассерженным взглядом.
— Мы пригласили вас сюда сегодня, Великий магистр Фонарщик, чтобы выразить испытываемую нами тревогу по поводу событий последнего времени. Но мы не звали грубиянов, состоящих у вас на службе.
— Ах ты толстошеий бородавчатый кабан, — взорвался один из гномов, поднимаясь на ноги. — Если ты еще хоть раз попытаешься оскорбить меня или моих друзей, ты у меня получишь.
— Эролг, — сказал Великий магистр со спокойным упреком, — довольно, успокойся.
— Это точно, — отозвался гномий воин, — я тоже считаю: довольно. Мне уже надоело слушать беспокойство половинчиков о том, сколько наживы они получат и набьют ли как следует свое пустое брюхо. Они забываются, и, если надо, я им шишек-то понаставлю, чтобы они побыстрей вспомнили, как надо относиться ко всем уважаемым людям.
