Возвращение - Кемп Пол (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Вдовы Абисса позади Халисстры тревожно засуетились. Семь пауков попятились, из пастей у них еще свешивались куски плоти восьмого. Две йоклол поспешили к разорванному телу восьмого паука. Они скользнули на помост и обхватили своими щупальцами лапы восьмого паука, грудь и живот. Они начали разрывать его оболочку, методично переходя от одной лапы к другой, потом к туловищу и к голове.
Ллос завопила снова — восьмью женскими голосами. Из растерзанного тела восьмого паука потекла темная жидкость, ихор, который стекал на пол рядом с Халисстрой и смешивался с кровью Данифай. Оболочка Ллос была изодрана в клочья.
Халисстра в ужасе вскочила на ноги, пошатываясь. Что происходит? Она отступила на шаг, глядя на свою богиню широко раскрытыми глазами. Квентл тоже поднялась и отшатнулась, в глазах ее застыла неуверенность.
По рядам вдов Абисса пробежал шепот. Йоклол вернулись на свои места возле помоста.
Оболочка Ллос лопнула с влажным хрустом и затихла. Из тела паука вытекал ихор, заливая ноги Халисстры.
В обители воцарилась тишина.
Халисстра не знала, что говорить, что делать. Квентл стояла с ошеломленным видом.
Халисстра открыла было рот, собираясь заговорить, и…
На помосте что-то задвигалось, закопошилось среди волос, оболочки и крови.
Одним рывком обновленное тело Паучьей Королевы выбралось из старого, отделившись от прежней оболочки с еще более громким, влажным, чавкающим звуком. Богиня окончила свою божественную линьку и предстала, мокрая и сверкающая, перед Халисстрой и Квентл.
Ее сияющее черное тело по-прежнему было телом гигантской «черной вдовы», но вместо паучьей головы из ее груди вырастало тело дроу, прекрасное лицо, полногрудая фигура…
Данифай Йонтирр.
Йор'таэ.
Восьмое Лицо Королевы Паутины Демонов.
Ллос трансформировалась.
Халисстра не могла пошевельнуться, не могла думать.
«Лишь одна из вас уйдет отсюда живой», — посулила Ллос.
Халисстра упала на колени и стала ждать смерти.
Громфа привело в чувство похлопывание по щекам.
— Архимаг, — произнес голос, голос Прата. — Архимаг, откройте глаза.
Громф, щурясь, приоткрыл глаза и увидел, что смотрит прямо в озабоченное лицо Прата Бэнра. Громф лежал на полу своего кабинета.
Юное лицо Прата прорезала улыбка, и он заявил:
— Вы появились из ниоткуда, весь обгоревший, и повалились на пол. И пролежали так больше часа. Я боялся двигать вас и оставить тоже боялся. Я рад видеть вас живым, Архимаг.
Громф улыбнулся, и его обожженные губы растрескались.
— Разделяю твою радость, ученик, — сказал Громф. — Но?..
Прат, продолжая улыбаться, лишь помотал головой.
Последнее, что помнил Громф, — он пытается произнести заклинание телепортации, чтобы уйти от взрыва главного защитного заклинания. Он не успел закончить его вовремя, так же как…
И тут его осенило: его заклинание на случай непредвиденных обстоятельств. В потоке событий он забыл о нем, но, когда главное защитное заклинание вобрало в себя пространственный замок, оно позволило ему бежать.
Однако лишь после того, как тело его было «физически поглощено магической энергией». И у него не было исцеляющего кольца. Он оставил его на теле Ларикаль.
— Теперь, когда вы очнулись, Архимаг, — сказал Прат, — я пошлю за жрицей.
Громф качнул головой, и это движение отозвалось стреляющей болью в шее.
— Нет. — Он не стал утруждать себя объяснением причин. — Нет, ученик.
У Громфа было странное ощущение, что события повторяются. Он уже был в подобном состоянии не так давно, после схватки с личдроу, но тогда над его обгоревшим телом склонялся Нозрор.
Все шло по кругу.
Прат склонился над ним и окинул взглядом обожженное тело Громфа.
— У вас сильные ожоги, Архимаг, — предупредил он.
Громф прекрасно знал это. Кожа его по ощущениям была жесткой, как подошва. На свои руки ему не хотелось даже смотреть. Не хотелось шевелиться, и долго еще не захочется.
— Прат, — сказал он, — на первой пространственной полке в третьем ящике с левой стороны стола стоят исцеляющие мази в металлических банках. Принеси их.
Прат поднялся, но Громф едва не схватил его за руку:
— Подожди! — воскликнул он. — Что с Домом Аграч-Дирр?
Легкое движение воздуха возвестило о сработавшем заклинании телепортации.
Громфу нужно будет снова восстановить защиту. Никто не должен быть в силах телепортироваться в его кабинет.
— Архимаг! — воскликнул голос.
Нозрор.
Шаги, потом над Архимагом возник пухлый Мастер Магика. Громф видел, как посуровело его лицо при виде ожогов своего господина.
— Вы живы, — сказал Нозрор. — Я рад. — И приказал через плечо: — Ученик! Пошли за жрицей!
Громф покачал головой:
— Он достает из моего стола исцеляющие мази, Мастер Нозрор. В ближайшее время я намерен обходиться без внимания очередной жрицы Ллос.
Он попытался рассмеяться, но вместо смеха получился болезненный кашель.
Нозрор понимающе улыбнулся.
— Я полагаю, филактерия уничтожена? — спросил он.
Архимаг ухитрился кивнуть.
— Уничтожена, — ответил он. — Я как раз спрашивал Прата насчет Дома Аграч-Дирр.
— Храм был полностью разрушен взрывом, Архимаг, — сообщил Нозрор. — Вместе с ним погибли многие воины Дома. После этого Дом Хорларрин пробил наконец брешь в стене. Казалось, что Дом Аграч-Дирр падет и будет истреблен Хорларрин. Но…
— Но?.. — переспросил Громф.
— Но прибыла Верховная Мать Бэнр с отрядом воинов и остановила штурм. Она встретилась с Аниваль Дирр, теперь, по-видимому, Верховной Матерью Дома Аграч-Дирр, и они, похоже, пришли к взаимопониманию. Дом Аграч-Дирр будет вассалом Дома Бэнр.
Громф улыбнулся сквозь боль. Аниваль и Дом Аграч-Дирр на века будут признательны Триль, став, по сути, продолжением Дома Бэнр. Его сестра снова удивила его. Он напомнил себе никогда больше не недооценивать ее.
— Вы сослужили городу великую службу, Архимаг, — сказал Нозрор.
— Это точно, — подхватил Прат, отрываясь от поиска.
Громф кивнул. Он знал это. Но исцеление будет долгим — и для него, и для города. На миг Громф подумал, что сталось с дергарским топором, которым он уничтожил филактерию и забрал душу личдроу. Он оставил его в храме.
Архимаг выбросил эти мысли из головы. Личдроу ничтожен навсегда.
Он надеялся на это.
— Исцеляющие мази, ученик, — напомнил Громф Прату.
Квентл смотрела в лицо Ллос, в лицо Данифай, и пыталась совладать со своим гневом, со своим разочарованием, своим стыдом.
Данифай Йонтирр, лишенная Дома рабыня, стала Йор'таэ Ллос.
Ярость Квентл была столь жгучей, что она едва могла дышать. Тяжесть ее стыда была столь велика, что она едва могла стоять. Халисстра распростерлась на полу рядом с Квентл. Верховная жрица взглянула на нее, взглянула на восемь воплощений Ллос, на тело Данифай, растущее из туловища самого крупного из пауков, и медленно, с величайшим трудом склонилась до пола.
Пусть Квентл не стала Йор'таэ, но она осталась верной слугой Ллос.
Когда она подняла глаза, то осмелилась спросить:
— Зачем?
В этом вопросе прорвался наружу закравшийся в ее голос гнев.
— Зачем было воскрешать меня из мертвых? — вопросила она. — Зачем было делать меня настоятельницей Арак-Тинилита? Только ради… этого?
Она вспоминала о тех многочисленных случаях, когда спокойно могла убить Данифай, и проклинала себя за ошибку. Она была дурой, самонадеянной дурой.
Восемь тел Ллос подались вперед, причем восьмое было в центре. Квентл подумала, что сейчас умрет, но вместо этого Данифай — Ллос! — протянула руку и погладила ее по волосам неизъяснимо ласковым жестом. Когда она заговорила, раздались восемь голосов, но голос Данифай звучал громче остальных.
— Ты ищешь причины, дочь моя, ищешь смысл, и в этом твоя ошибка. Разве ты не понимаешь? У хаоса нет причин, нет целей. Он то, что он есть, и этого достаточно.
