Последний из Рода - Авербух Наталья Владимировна (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Плевать, сколько погибнет! — Она вырвалась, замерла, сжимая кулаки, раскрасневшись. — Они мне — никто. Но ТЫ будешь жить! Это все, что для меня имеет значение. А ты, смельчак-Воин, что собрался сотворить? Слава предка голову вскружила?! Решил его переплюнуть! Он тысячи в Огнь привел, а ты — десятки тысяч ему скормишь?! А меня ты спросил?! Пусть лучше меня сожрут эти звери, чем путь Воина. Не пойду! Но ты ведь уже решил! Воин!
«Воин!» она выплюнула, словно ругательство, болью в сердце откликнулось.
А потом вдруг всплыли ее слова: «Есть тоннель, он остался еще со времен, когда был выстроен первый город, тот самый…»
Тот самый…
Тот самый?!
— Погоди-ка, — оборвал ее. — Ты хочешь сказать, что Костряки выстроены на месте, где когда-то стоял Великий Град. Это ЗДЕСЬ погиб Первый Берсерк?! На ЭТОЙ земле?!
— История повторяется… — безнадежно произнесла она. — История повторилась. Повторится. Круг замкнулся. Род закончится там же, где начался. Смешно… Столько лет… И все зря… Вся моя жизнь…О, Ткачиха! Радуйся! Ты отомстила ему! — И с ненавистью: — Будь ты проклята, Княгиня Судеб! Слышишь?! Будь ты проклята во веки веков!
Я зажмурился, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль. Что-то было в этом… Решение… Мои сны. Что было в них такого? Во снах я…
Я был им — Первым Берсерком. В тех снах, что насылала Княгиня.
Но было другое видение. Первое. То, на торжище, когда Нара пела. Там было иначе… Там…
Она перешла на истинный. Взывала, проклинала, молила…
А я стоял и глупо улыбался…
Я выбрал СВОЙ путь.
Я знал, что должен сделать…
— Солнце село, — заметил вернувшийся Кольд. — Что, к воротам?
Нара зашипела на него, словно кошка рассерженная. Я лишь кивнул и попросил:
— Защити ее.
Кольд улыбнулся.
— Ты выбрал свой путь, Воин? — спросил он.
— Выбрал. — Я прямо встретил его взгляд. — Разве ты не верил, что я сумею? Это ведь ты рассказал мне о Клятве. Помнишь?
— Ты никуда не пойдешь! Не позволю! — она кинулась ко мне, вцепилась в куртку, не оторвать, клещом. Кольд все-таки сумел отцепить ее, обхватил сзади. Нара брыкалась, ярилась, пыталась ударить его, но ничего не могла поделать — сил не хватало справиться с высоким мужчиной. — Не пущу-у-у-у!
— Держи ее крепче. — Я подошел к Наре и провел ладонью по щеке. Потом наклонился и поцеловал. В последний раз. Запоминая. Прощая. Жестко, кусая до крови, ставя тавро.
Моя. Была моя. Она была моей. И она будет помнить. Всегда.
Она будет ненавидеть меня, проклинать, но она будет жить — это все, что имеет значение.
Резко развернувшись, я запустил руку в волосы, стягивая ленту, срывая, бросая на землю, впечатывая ненужную мне больше защиту в землю.
Я шел по обреченному городу — одна из его теней, одна из его Душ. Часть его. Его сердце. Его хранитель. На меня глазели, мне вслед оборачивались, кто-то шептал молитвы, кто-то неистово осенял себя знаком Единого. И Город шептал: «Тиан… Тиан Берсерк… Пророчество сбылось…» Шептали люди, шептали камни, шептал огонь. И первые снежинки ложились мне на плечи. Все повторялось: ночь, снег и Огнь.
Все… Повторялось… Пока…
Пророчество должно сбыться…
Я шел к воротам. Печатая шаг, расправив плечи, глядя прямо перед собой. Кольцо сжало мизинец до боли. Эта боль — единственное, что я чувствовал. Она не давала мне забыться. Еще рано. Слишком рано.
Все повторялось, но было отличным. Первый Берсерк увел их в Огнь. Я же…
Я же их призову.
Хрипло каркал ворон в рукояти сабли, шипело пламя, грохотали катапульты…
Я шел к воротам.
Они были там: последние защитники уже павшего, но не сдавшегося города. Наемники, стражники, охотники, простые горожане. Они ждали. Ждали первого удара тарана, который уже подвезли к воротам. Облизывали сухие, потрескавшиеся губы, молились, боялись, но не бежали.
За моей спиной не было отряда алых гвардейцев, не вился в ночи мой стяг — но они расступились предо мной. И шепот перерос в крик.
— Берсерк! Берсерк пришел! Пророчество сбылось!
Перед воротами никого не осталось: защитники расступились, дав мне дорогу.
Я опустился на одно колено. Злые шепотки обожгли: «Сдаться?! Да он ли это?!»
Вытянув саблю, я вогнал ее в сухую, смерзшуюся, твердую как камень, землю. Ворон каркнул и распахнул огни-глаза.
Они прозвучали одновременно: удар тарана и мое первое слово.
— Тысячи лет назад на этом месте стоял город. Великий Град. И пришли с края мира орды демонов, и не было спасения людям… Великий Град погиб, но победил, защитил Рось. И люди его ушли в Огнь — все до единого. И завещали они… Поклялись они…
Второй удар — затрещали ворота, треснул один из брусов. В здании Управы упал без чувств последний из магов.
Город пал.
Но не сдался.
У Города все еще был я.
— Поклялись они, что хранить будут эту землю. Поклялись, что защитят тех, кто придет на нее. Пришло время. Пришел час сдержать клятву.
Я положил ладонь на рукоять сабли, вторую руку вытянул перед собой.
Распахнулись ворота, разлетелся в щепы таран, алое марево встало меж людьми и чудовищами.
Он стоял впереди всех: смуглый, клыкастый, закутанный в шкуры, сжимающий в когтях костяной посох, окровавленный, скалящийся.
Он — и я.
Зверь и человек.
Демон и Воин.
За его спиной стояли чудовища, жаждущие крови. За моей — лишь испуганные люди. А между — разгоралось пламя.
— Я не поведу вас, люди! — произнес я. И уже громче: — Я не выберу ваш путь! Это было бы трусостью. Не мне вести вас, не мне отнимать ваше право на смерть. Ваши жизни не мне принадлежат. Лишь моей я могу распоряжаться, лишь себя могу отдать Огню. И я отдам! Но помните, люди, что однажды вам придется выбрать, как сейчас мне.
Я поднялся на ноги. Шаман зарычал, вытянул посох, попытался колдовать — тщетно, пламя пока хранило нас. Но оно гасло… Огнь дал мне отсрочку — всего лишь. Дал мне время попрощаться.
Я вытянул саблю и улыбнулся хищно, проведя по ладони острым клинком: кровь побежала струйкой. Кровь Берсерка.
И я говорил. И призывал. И приказывал.
— Придите воины. Придите жители Великого Града, покоренного, но победившего смерть. Придите те, кому не ведом мир, кто не желает покоя… Придите и исполните клятву, спасите потомков, отомстите! — Горячо. Кровь течет по рукам. Кто-то кричит, кто-то плачет, кто-то проклинает, рычит, воет, молит, шепчет… И только один голос я слышу: ее…
— Тиан… Тиан… Тиа…. Зачем, Тиан?!
Кровь по рукам — пламя… Пламя охватывает меня, Огнь принимает, дарует покой. Он дорожками расползается вокруг, и земля трескается, волнами идет.
Они выходят из-под земли. Они сжимают в костяных пальцах ржавые мечи. Огнь заполняет их, разгораются пустые глазницы, искры сыплются на черную землю. Они встают. Здесь — в Городе. Там — под его стенами.
Тысячи…
Я вижу каждого из них. Я чувствую всех до одного. Я — есть они.
Огнь. Белый пух-снег. Ночь.
Я стою на коленях. Я уже не жив, но еще не мертв.
И стоят они — ждут моего приказа.
И я отдаю его.
— Исполните клятву! — призываю я. — Отомстите! Защитите!.. Спасите!
И падаю. В Огнь, в Ночь, в Снег…
Иду, крушу, убиваю, сжигаю, мщу…
Спасаю…
Не помню. Не знаю. Не чувствую.
Лишь вижу ее лицо.
Лишь слышу ее голос.
Лишь чувствую на губах соль ее слез…
Лишь умираю ради того, чтобы жила она.
Нара
— Он не выстоит, — шепчу. — Не его время, не его сила.
И вывертываюсь из его рук, разворачиваюсь, бью кулаками в грудь, не видя ничего от застлавших глаза слез.
— Ты должен ему помочь! Помоги ему! Ты же можешь! Помоги!
Я знаю: его уже не спасти, но если Кольд не вмешается — все напрасно. Даже этой армии не справиться с демонами, призванными Ткачихой. Слишком поздно — гаснет осеннее пламя, уже вышла из врат Хозяйка Вьюг, взвыли три сестры-стихии. Как только она доберется до Костряков, как только…
