За гранью (СИ) - Механцев Борис (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗

— А Вы ей: "Объясняю"…

Щеряга расхохотался как-то очень свободно и искренне, видимо, добившись нужного для себя исхода разговора, он просто получал удовольствие от общения.

— Да не стал я ей ничего объяснять. Не поймет. Ну не верит она в то, что я чувствую себя ответственным за тех, кто живет в этих краях. За то, чтобы их не убивали, не грабили, не насиловали по ночам… И не поверит никогда, потому что не понимает, что так в жизни бывает. Тебе объяснял потому, что ты понять меня можешь, в тебя тоже с детства вбито, что есть такое понятие — долг, которое выше нас, выше нашей жизни. Пусть мы по-разному этот долг понимаем, но по сути он — один и тот же… Ладно, поболтали и будет. Значит так, как у тебя с деньгами?

— Пока что не бедствую, — уклончиво ответил Балис.

— Хорошо. Тогда летишь в Тюмень, оттуда — в Радужный. Позвони по этому телефону, — Щеряга протянул ему визитную карточку, — тебя в аэропорту встретят. Скажешь — я тебя направил. Я тоже сегодня позвоню, предупрежу. Давай, успеха тебе, парень.

— Спасибо… Счастливо.

— Счастливо. Надеюсь, еще увидимся.

Тащиться тем вечером в Ист-Энд Герману хотелось менее всего. Во-первых, поздняя осень — пожалуй, самое неподходящее время для экскурсий по Лондону: холод, пронизывающий ветер, туман. Ну а во-вторых, Ист-Энд, отнюдь не переполнен памятниками истории и архитектуры. Герману не раз приходилось проходить или проезжать среди казавшихся бесконечными кварталов однообразных мрачных домов из тёмно-серого кирпича. Нет, любоваться в этих местах было решительно нечем. Зато, куда ни повернись, сразу взгляд натыкался на какой-нибудь притон, даже если таковыми считать только пивные и ночлежки, исключая из списка многочисленные мюзик-холлы и дешевые меблированные комнаты, сдававшиеся за символическую плату тем, кто был не в состоянии платить больше. По иронии судьбы именно второе обстоятельство и превращало визит лейтенанта российского Флота Германа фон Лорингера в этот район в насущную необходимость: где-то в недрах Ист-Энда уже вторые сутки кутил лейтенант Сергей Белов. И если сейчас его не найти — скандал разразится преогромнейший. Сначала здесь, в Лондоне, а потом и в Санкт-Петербурге, в Адмиралтействе. А раз так, то товарища надо выручать. И пусть Сергей и Герман до визита в Англию были почти незнакомы, да и характерами не очень-то и сходились, однако же, флотское братство — превыше всего.

Первые два часа поисков ничего не принесли. Герман обошел около дюжины пабов, в которых русского офицера не видели и ничего о нем не слышали. Между тем стемнело, поднялся туман, а народу на улицах сильно поубавилось. Последнее объяснялось не столько поздним часом (жизнь в этих кварталах не затихала ни днём, ни ночью) сколько тем, что в городе вот уже три месяца свирепствовал таинственный Джек-Потрошитель — маньяк-убийца, оставлявший за собой расчлененные трупы. Все попытки Скотланд-Ярда напасть на его след оказывались тщетными, преступник, словно насмехаясь над полицией, рассылал в газеты издевательские письма, иногда прикладывая к ним кусочки внутренностей очередной жертвы — в качестве подписи.

Лейтенант не опасался нападения: объектом охоты Потрошителя были исключительно лондонские проститутки, однако от мысли, что, возможно, совсем рядом с ним в тумане бродит такой монстр в обличии человека, становилось не по себе. А если учесть, что туман становился настолько плотным, что уже в половине десятка шагов от себя с трудом можно было различить человеческий силуэт — поневоле станешь предельно внимательным и осторожным и будешь прислушиваться к каждому шороху.

Нервное напряжение, холод, легкий голод — достаточно причин, чтобы сделать небольшой перерыв в поисках, решил Герман. По местным обычаям половина восьмого вечера — самое время для обеда. Он решил, что немного задержится в ближайшем пабе, который будет достаточно приличным, чтобы там можно было есть и пить без особого риска для здоровья. Увы, найти подходящий паб в Уайтчепеле оказалось непростым делом. Следующие четыре паба Германа разочаровали: в них не было ни Белова, ни подходящих условий для отдыха. Но, наконец, в пятом, носящем название "Пьяный пони" (на вывеске художник довольно умело изобразил валлийского пони несущегося вскачь с таким бесшабашным видом, словно тот и впрямь слегка хлебнул для храбрости), его ожидал частичный успех: русского моряка там тоже не видели, но заведение оказалось достойным того, чтобы передохнуть.

Нет, разумеется, "Пьяный пони" оказался внутри отнюдь не ресторацией для джентльменов, каким-то чудом перенесенной в Ист-Энд из Челси, в пабе было весьма шумно, дым трубок смешивался с чадом очага и достигал под потолком такой густоты, что вполне можно было рискнуть повесить небольшой топорик. Гомон ремесленников, торговцев, разнорабочих, матросов и докеров сливался с пьяным хохотом девиц легкого поведения, разбавлявших мужскую компанию чуть ли не за каждым столиком. Однако, с другой стороны, пол и столы кабака выгодно отличались чистотой, запахи стряпни не вызывали неприятия, а у входа скучал вышибала весьма внушительных габаритов.

Мгновенье поколебавшись, Герман медленно двинулся по залу в поисках места, куда бы лучше присесть. Его внимание привлек небольшой столик в дальнем углу, где в одиночестве обедал худощавый джентльмен средних лет. Лейтенант уже почти подошел к столику, когда вдруг почувствовал "голос крови". Это было так неожиданно, что он застыл на месте, словно выпав из реальности.

— Котик, не хочешь ли угостить свою киску? — вернул моряка к жизни весьма грубый и прокуренный голос, тщетно пытавшийся придать своему звучанию нежность и ласку.

Пока он стоял, словно столб, вокруг него успела обвиться одна из представительниц первой древнейшей, явно достигшая того возраста, о котором на Родине у Германа говорили: "В сорок лет бабе сноса нет". Косметике было отдано более чем должное, однако дешевые пудра, кремы и помада не могли уже скрыть следов прошедших лет и нездорового образа жизни.