Стая (СИ) - Безмирная Ольга (читать книги .txt) 📗
— Твоя уверенность заразительна, — пробормотала Шактир. — Но я все же считаю, что ты ослеплена любовью. Не такой уж он сильный маг… скорее, наоборот.
Жуткий хохот прокатился по комнате раскатом грома. Воздух рядом с окном засветился ярче солнца, проникающего сквозь занавеси. Внутри белого сияния разъяренными змеями метались струйки тумана.
— О, боги! — воскликнула Миген, отступая к двери. — Это слуги Мороса!
Чилва непонимающе переводила взгляд с нее на странное свечение. В это время двери опочивальни харцессы распахнулись, и в комнату ворвались несколько мужчин в охотничьих одеяниях. Возглавлял их донельзя взбешенный Алодлор.
— Я так и знал! — торжествующе прошипел он, схватил жену за запястья так, что женщина закричала от боли и упала на колени. — Муж с охоты, а у тебя в спальне мужчина! Презренная!
— Алор! — умоляюще воскликнула Миген и осеклась, вспомнив — как ненавидит харц сокращенное имя. Тут же исправилась: — Алодлор, ты что, не видишь — тут и мужчины, и женщины…
— Ага! — зло выплюнул Алодлор, а харцесса с ужасом смотрела в пустые глаза мужа, в которых зрачки расширились настолько, что совсем скрыли радужку. На фоне розовых, расчерченных багровыми стрелками лопнувших сосудов, белков, это смотрелось особенно зловеще. — Тебе одного любовника уже мало?!
Белесые струйки тумана потянулись к харцу, заструились вокруг головы мужчины, проникали в нос, уши, глаза. Алодлор страшно завопил, хватаясь за голову. Обретя свободу, Миген мгновенно отползла в сторону кровати, и уже там упала без чувств в объятия любимой служанки, не вынеся ужасного зрелища. Харц скорчился, упал и, словно в горячке, принялся кататься по полу, царапая ногтями лицо, выдирая клоки волос. Сопровождающие его вельможи спокойно наблюдали за происходящим, не делая никаких попыток помочь своему повелителю.
Один из них пристально посмотрел на Чилву. Женщина отметила красные белки глаз, легкое белесое облачко у макушки. Служанка испуганно вздрогнула, сильнее прижала к себе бесчувственную харцессу и постаралась забиться подальше в темный угол алькова.
Когда все белесые змеи исчезли в теле Алодлора, тот замер без движения. Поднял голову, окидывая комнату безумным взглядом. Спокойно встал и махнул рукой. Вельможи бросились из комнаты, но тут же вернулись, бережно неся окостеневшее тело в черных одеждах. Осторожно положили рядом с харцем и снова отошли за его спину. Алодлор пристально осмотрел синюю кожу мертвеца, провел пальцами, обезображенными сломанными ногтями, по дорогой одежде Локка, нащупал пояс. Стянув его с тела, нацепил на себя, прямо поверх запыленной охотничьей одежды. И только затем обратил внимание на воинов стаи, окруживших мерцающую прозрачную сферу.
— Я так и знал! — возвестил он. — Не обошлось без верных псов Шактир! Что ж, при всем моем к вам непочтении, сегодня жалкие щенки оказали мне услугу. — Он махнул рукой и расхохотался. — Но благодарить не буду, вы же не меня спасали.
Миген слабо пошевелилась, очнувшись. Бросив затравленный взгляд на харца, сильнее прижалась к Чилве. Та с изумлением прошептала:
— Я всегда знала, что Алодлор ненормальный, но не думала, что до такой степени…
— В него вселились слуги Мороса! — белыми губами проговорила харцесса, растирая посиневшие отпечатки пальцев на запястьях.
— Они в него давно вселились, — безапелляционно заявила Чилва. — Не хотела говорить, но теперь все равно — это Алодлор убил Сориана и увез Коту в лес! — Миген покачала головой, но служанка продолжала: — Я слышала, как он приказывал Нерсту найти верных людей для осуществления злодейского умысла. Только я думала, что он сожжет башню вместе с вами обоими. Прости, я не смогла предупредить — меня тут же схватили приспешники Нерста. Каждую ночь я снова переживаю ту ночь… — Чилва запнулась и сглотнула комок, вставший в горле. — Боги дали мне шанс спастись.
— Нет… — Миген в отчаянии кусала ногти. — Я не верю! Убить собственного брата… он не мог!
— Открой же ты глаза, посмотри на это чудовище! — Чилва встряхнула госпожу за плечи и развернула к харцу.
Тот медленно приближался к замкнутому кругу, не делая никаких усилий — будто бы плыл по полу.
— Я чую, что камень рядом, — Алодлор с удовольствием втянул носом воздух. — Видимо, девчонка передала Сердце хранителю. Умно!
Он обошел круг неподвижно стоявших воинов. Никто из стаи даже не пошевелился, но напряжение ощущалось даже в голосах, ни на миг не прекращающих петь слова древней молитвы. Лай спиной ощутил, как харц протягивает к нему руку. Юноша стиснул зубы и сильнее сжал ладони братьев. Он почуял то, отчего стая испытывает такие эмоции. В харца вселился Локк, изгнанный из Вии щитом Дороса! Силы исходила от локки мощной волной, проливаясь водопадом на окружающих. Магия была настолько мощной, что тошнота подступала к горлу, а перед глазами плясали разноцветные круги.
Так вот о чем говорила Шактир! — осенило Лая. Локк каким-то непостижимым образом может проникать в других людей. Не только управлять мыслями. Но даже влить в них свою силу — его подозрения оказались верны! Ведь он испытал воздействие на себе. Конечно, лишь малой части духа Локка. А теперь он полностью вошел в тело харца. Неудивительно, что тот сейчас едва жив, — в смысле, его тело. Красные глаза почти выкатились из орбит, ноги волочатся по полу, — вряд ли он сам смог сделать хоть один шаг. Лишь сила Шактир могла удерживать локки в себе без вреда для тела. Но щит Дороса не пускал Локка обратно в тело последней из чистокровных шакти.
Локк, оказавшись вне Вии, поспешил обзавестись новым телом. И для этого проник в мозги очередной жертвы… Очередной ли? Может, не зря все в замке так боятся слуг Мороса. Сам Лай никогда не видел их и не верил в существование привидений. Теперь стало ясно, что так называемые слуги Мороса — это лишь части духа Локка. И, похоже, харц был излюбленной жертвой локки. Алодлор порой вел себя исключительно жестоко, — казалось без всякой причины, — мог приказать уничтожить деревню или повесить солдат, якобы предавших честь харца.
Вздох разочарования за его спиной отвлек Лая от раздумий. Да, конечно! Ведь камень еще недавно был у него, — видимо, остался след, улавливаемый магией. Но… Локк не узнал его! Может, вместе с обличием Лунного волка он утратил силу, раз другой маг не учуял ее? Это бы не слишком огорчило юношу. Будь у него выбор, Лай бы и сам предпочел жить в стае, чем пытаться покорить мир магией.
Локк снова поплыл по кругу, разыскивая хранителя, и Лая вновь накрыло волной чужой силы. Такой сладкой, такой манящей… Юноша помотал головой, избавляясь от наваждения, и зарычал от бешенства. Он узнал силу, уничтожившую за одну ночь сразу два племени! Разрушенные скалы и море крови. Вот что он оставил за собой, когда проклятый локки проник в его голову! Кота тогда говорила про слуг Мороса. Часть духа Локка отыскала в его душе неутоленную ненависть, детскую обиду. И он позволил себе утонуть в силе, сметающей все с пути. Подумал, что равен богам. Нет, это не его мысли. Так считает Локк, опутывая злодейской сетью все вокруг. Что же ему нужно?
— Спокойней, сохраняйте тишину духа, — прошептал Солдес едва слышно. И Лай еще раз поразился великолепному слуху, который он обрел вместе с возможностью быть одним из этих невероятных существ. — Он ничего не сделает. Но, несомненно, попытается. Помните — боги на нашей стороне.
Лай постарался унять гнев, который рос внутри, сметая осторожность, заставляя забыть все наставления. Солдес прав: Локк не камень ищет! Он надеется найти слабину в круге воинов. Старается почуять злобу, ненависть, жажду власти. Если они не будут испытывать этих эмоций, то он не сможет ничем повредить. Что же он может противопоставить дикой ненависти к злодею, пронизывающей все тело? Любовь…
Отвлекшись, Лай не следил за происходящим внутри сферы. Он чуть приоткрыл один глаз и украдкой глянул на Коту. Девушка сидела рядышком с Шактир и что-то тихо рассказывала. Та рассеянно улыбалась, глядя куда-то вверх, и лишь изредка кивала. О чем они говорят — он не понимал, как будто слова внезапно перестали иметь значение. Поэтому вновь закрыл глаза. Но Кота осталась перед внутренним взором. Милая, славная, дикая, жутко упрямая девчонка, которая завладела его сердцем с такой же легкостью, как и орудовала тяжеленным мечом. Теплая волна с ноткой горечи подкатила к горлу, защипало глаза. Она жива и это самое главное. Он готов на все, лишь бы ощущать свежесть дыхания, лишь бы нежные черты не сковывала печаль, лишь бы темные глаза светились лучами счастья. Мощная сила наполнила все тело от макушки до кончиков пальцев, гудение перешло почти в грохот. Свет как бы вытолкнул юношу вверх, откуда он мог наблюдать все, что происходит в комнате.
