Бойня (СИ) - Панасенко Дмитрий (книги онлайн полные версии TXT) 📗
— Не глупи, милый, — Магда улыбнулась. — Мы уже почти семья. Так что, всё твое — наше… У меня есть деньги. Муж… оставил. Четыре с половиной килограмма серебра. Я думала отложить их, чтобы купить в Сити дом, но, если мы возьмем оттуда пару сотен, нам ведь, всё равно, хватит? Сейчас… это здесь под полом… — Пройдя в угол комнаты, Магда, наклонившись, сдвинула в сторону край старого, вытертого до основы ковра и снова улыбнулась. — Какой же ты всё-таки у меня глупыш… Хорошо, что мы вместе… С тех пор, как Гейдж… погиб… Ты… Если бы не ты… — Женщина всхлипнула и, неожиданно покачнувшись, упала на ковер.
— Я тоже так думаю, милая. — Кивнул Монета, и аккуратно оттерев от крови длинное тонкое шило, спрятал его в карман.
Магда не ответила. Из ее уха тонкой струйкой стекала кровь. Вор вздохнул. Опять смазал удар. Ну, что за день. Брезгливо обойдя труп кухарки, молодой человек склонился над бесстыдно оголенными досками пола. Тайник нашёлся быстро. Кто же знал, что серебро хранится в настолько убогом укрытии? Если бы он только мог предположить, что вдова старого Сэма — охотника за головами, окажется настолько глупа, то неужели бы допустил, чтобы на его совести оказалось два лишних трупа? Да ни за что…
Быстро рассовав по карманам увесистые слитки, Монета, с улыбкой разогнувшись, переступил через уже начавшее остывать тело и прошел на «кухню» — отгороженный парой занавесок угол комнаты. Не стоит торопиться. Утром Магду, конечно, хватятся, но это не значит, что он не может нормально поесть. Что там на ужин… Бобы и лепешки… Вор вздохнул. Ну, что за глупость… С тех пор, как умер Гейдж, эта клуша ест только лепешки, но каждый день отдает попрошайкам по целому караваю…
Монета принюхался… Точно. Безошибочно открыв нужную дверцу довольно массивного буфета, вор вытащил из него еще теплую, исходящую паром булку и впился в нее зубами. Замечательно. Правда, почему-то чуть-чуть горчит, видимо, хозяйка добавила в тесто немного хмеля, но всё равно, вкусно. Даже жаль эту клушу… Откусив от каравая очередной кусок, Монета улыбнулся. Четыре килограмма серебра. Даже больше, чем то, на что он рассчитывал. Четыре с половиной кило… Ферма… Дом в вольном городе… Не жалкая комнатенка, а полноценный дом… Или три-четыре крепких рабочих раба… Черт возьми, да это целая новая жизнь… Может, действительно рвануть в Сити?
Хлеб был мягким. И действительно немного пах хмелем…
****
— Ну. И кого же ты убила? — Обратился к увлеченно чавкающей наемнице, вяло ковыряющийся вилкой в тарелке механик. — К каким неприятностям мне готовиться на этот раз?
Проигнорировавшая вопрос коротышки Элеум, не торопясь промокнула остатки стекшего в миску топленого жира куском остро пахнущей травами лепешки, отставила в сторону опустевшее блюдо и принялась, громко чмокая, облизывать пальцы.
— Искра…
Наемница не ответила. Теперь всё её внимание, казалось, заняли собственные ногти.
— Искра, мать твою! — Раздраженно повысил голос механик.
Прекратив разглядывать ноготки, Элеум со вздохом вытащила откуда-то из недр жилетки пластиковый спичечный коробок, открыла, придирчиво встряхнула. После чего, вытащив из него одну из спичек, болезненно скривившись, начала выковыривать ею что-то, застрявшее в зубах.
— ДОХЛАЯ!!!
— Ну и чего орешь, как потерпевший? — Вяло поинтересовалась не прекращающая своего занятия наемница.
— Чего ору?! ЧЕГО Я ОРУ!! ДА ПОТОМУ ЧТО, ОТ ТЕБЯ ОДНИ НЕПРИЯТНОСТИ!! КОГО ЗАМОЧИЛА?! ШЕРИФА?!! КУПЦА?!! ОПЯТЬ С РАБАМИ КАКУЮ-ТО ГЛУПОСТЬ УСТРОИЛА?! ЧТО ЗА ДЕРЬМО Я ДОЛЖЕН БУДУ ОПЯТЬ… — Закашлявшись, привставший было со скамьи карлик, бессильно рухнул обратно. — Дерьмо, Искра… — Просипел он чуть слышно. — От тебя вечно одно дерьмо.
— Никого я не убивала. Это самоубийство было. Групповое… С ножами и дубинами на двоих вооруженных огнестрелом кинуться. — Вытащив изо рта измочаленный кусочек дерева, Ллойс, скорчив брезгливую гримасу, щелчком отправила его в дальнюю, лишенную света часть мастерской. — Какие-то придурки из мусорного города. Видимо, мы им не понравились.
— Сколько? — Вздохнул заметно успокоившийся коротышка.
— Девять. Пятеро мои. Четверых Кити на себя взяла. — Охотно пояснила наемница. — Вернее, троих с половиной. Здоровяка мне пришлось добить. Но учитывая, что в этой бочке сала килограмм триста… Пусть будет четыре. У нашей кисоньки, оказывается, настоящий талант.
— А? — Непонимающе заморгала на мгновение оторвавшаяся от полупустой тарелки девушка. — Фто?
— Да ничего, ничего. — Успокаивающе махнув рукой, наемница, привстав, склонилась вперед, и щедро плеснула в кружку Кити мутноватого самогона из стоявшей на столе бутылки. — Ты кушай, милая, кушай. И запивать не забывай.
— Я не фотю, — слегка нахмурилась бывшая рабыня. — Я уфе дфе круфки выфила… У мефя голофа круфытфя…
— Надо, — наставительно подняла палец наемница. — А то ночью не уснешь — зубы чесаться будут.
— Зубы? — Удивился карлик.
— А ты думал, кисонька просто так шепелявит? Мы тут к доктору сходили, — вытащив из лежащей на столе пачки сигарету, Ллойс с громким щелчком раздавила спрятанную в глубине фильтра капсулу, немного покатав ее в пальцах, сунула в уголок рта. — Вот смотри. — Распахнув полы одетого взамен сушащихся на бельевой веревке штанов и жилетки старого рабочего комбинезона Элеум, задрав майку, продемонстрировала механику слегка воспаленную кожу на животе. — Правда, красиво?
— Красиво. — Чуть заметно поморщился, отводя глаза механик.
— Ллойф добрая. К докфору отфела. Фубы фделала. — Пьяноватым голосом сообщила Кити, поставив на стол опустевшую кружку, снова потянулась к блюду с жареным на сале картофелем. — Воф. — Широко раскрыв рот, девушка оттянула пальцами нижнюю губу и продемонстрировала механику проклюнувшиеся сквозь плоть десен посверкивающие неестественно белой и гладкой эмалью резцы. — А ефе коленку… И нофи. И финтофку фкафала, фто мне отдафт. Мне финтофка не нрафитфя, но Ллойф, ффе рафно, дофрая. А картофка фкуфная. Фпафибо, дядя Болт.
Ллойс хмыкнула и покосилась на стоящее посреди стола блюдо. Собственно, назвать предложенное механиком угощение жареной картошкой было, мягко сказать, неправильно. Вернее было бы назвать данное блюдо «жареное сало с луком и добавлением картофеля». Но, во-первых, судя, по-практически, на глазах исчезающим с предплечий девушки шрамам, «Феникс» уже вовсю перекраивал организм, и поэтому Кити сейчас должен мучить постоянный голод, а во-вторых, в баре Хряка ей, наверняка, приходилось есть и не такое. Жирное, излишне соленое угощение, конечно, не отличалось изысканным вкусом, но зато прекрасно подходило для насыщения исцеляющегося организма. И уж точно превосходило по вкусовым качествам большую часть того, что они ели в дороге, когда у них кончились пищевые пайки. С улыбкой смотрящая, как бывшая рабыня накладывает себе очередную, уже пятую по счету порцию добавки, Элеум подвинула ей следующую наполненную сивухой кружку.
— А не многовато бу… — мгновенно сникнув под предостерегающим взглядом наемницы, Болт снова принялся ковыряться в своей тарелке.
За столом воцарилось долгое, прерываемое лишь стуком ложек да чуть слышным позвякиванием кружек молчание.
— Дя-дя Болт. Не ругайтефь на Ллойф. Она хорофая. — Неожиданно нарушила тишину Кити. — Судя по внешнему виду, девушку окончательно развезло. — Дофрая и м-меня люфит… А я ее тофе люфлю. Она офень х-хо-офая. И к-а-асифая… Я ее софсем не фоюфь… Дафе ефли… — Икнув Кити со стуком уронила голову на стол…
— Чертов «Феникс». — Пробормотала Элеум и, подтянув к себе кружку девушки одним глотком допила остатки. — Вчера с пары рюмок упала. А сейчас почти литр твоей термоядерной дряни влить пришлось, прежде чем угомонилась.
— «Феникс»? — Брови карлика сошлись к переносице. — У нее — «Феникс»?
— Забавный парень этот ваш Зэд, — в очередной раз проигнорировав вопрос коротышки, Ллойс раскурила сигарету и, задрав голову принялась пускать в потолок дымные кольца. — Строит из себя этакого рыцаря без страха и упрека. Прямо, благородный воин на страже здоровья жителей города. Чем кормите, кстати? Ну, вот не верю, что специально для него город лабораторию держит. К тому же, белковая биота — это очень-очень дорого, а жирдяй жадный. По харе видать, жадный.
